— Но нам же не обязательно пересекать весь континент за одно утро, — проворчал Джастин. — Ведь сегодня только первый день.

Будем надеяться, что и последний, — подумал он, мечтая о чашке горячего кофе. Пэтси действительно выглядела ужасно. Быть может, удастся уговорить ее отдохнуть возле вон той забегаловки.

— Знаю, но у нас… уууу… мало… уууу… времени, и я должна… продолжать, если собираюсь танцевать…

Джастин сделал испуганные глаза. По его мнению, это был явный перебор.

Она сверкнула зубами, но Джастин так и не понял, было ли это улыбкой или угрожающим оскалом. Удивляясь ее упрямой гордости, он послушно потрусил вперед, приноравливаясь к ее шагу.

— Знаешь, Джастин, — пропыхтела Пэтси, все еще держась за бок, — у меня идея насчет… ааа… моего выступления.

— Гм? — промычал Джастин, стараясь не обращать внимания на стройные ножки Пэтси и вьющиеся пряди волос, выбившиеся из ее хвоста. Какой бы бессмысленной ни казалась ему утренняя пробежка, он все же начал находить в ней приятные стороны.

— Я подумала о том, чтобы взять с собой ребят из моего танцкласса (только не беременных, конечно). По-моему, Битси рассчитывает на нескольких танцоров.

Джастин нахмурился.

— Ты считаешь?

— Ага. Я все время размышляла и пришла к выводу, что забыла стереть насчет ирландского ансамбля… — На ее лице появилось страдальческое выражение, и Джастин не понял, было ли это от боли или из-за анкеты, которую Пэтси так опрометчиво отправила.

— Черт, — шепотом буркнул он, не представляя, как разношерстная шайка Пэтси умудрится сойти за профессиональный коллектив.

Ничуть не смутившись, Пэтси продолжила:

— Я… думаю, что мы смогли бы подготовить номер к Рождеству…

Первые робкие лучи солнца осветили маленькую долину. Джастин и Пэтси замедлили шаг у очередного перекрестка и, хотя на светофоре горел зеленый свет, Пэтси остановилась у столба, с трудом переводя дыхание. Нагнувшись, она вытерла футболкой вспотевшее лицо и мысленно помолилась о том, чтобы не свалиться от теплового удара. Наверное, не стоило сразу выбирать такой быстрый темп, — решила она, отжав промокшую футболку и перехватив любопытный взгляд Джастина, направленный на ее голый живот.

Джастин с виноватым видом отвел глаза.

— Что случилось? Бок болит?

— Ага. Немножко. — Все болит. Такими темами она обретет нужную форму годика эдак через два-три.

— Сделай глубокий вздох, — посоветовал Джастин, — затем резко выдохни. Старайся дышать то глубоко, то поверхностно. Это должно помочь.

— Ага, я знаю такой способ. У меня всего лишь колет в боку. Это и раньше случалось. — Но не так сильно. Неужели один год удовольствий может так сказаться на физическом состоянии? Пэтси не испытывала столь острой боли с первых дней обучения в Европе. Удивительно, что может сделать с телом танцора длительное безделье и обжорство.

Оглядевшись по сторонам, Джастин помахал ей рукой.

— Эй, ну ладно уж, давай перебежим через дорогу.

Пэтси захотелось врезать ему изо всех сил, когда он, как ни в чем ни было, рванул вперед. Джастин почти не вспотел, а она пыхтит, как засорившийся пылесос. А ведь она профессиональная спортсменка.

— В общем, если дети согласятся выступать со мной… ииии, — она опять схватилась за бок, — это решит половину проблем. В ближайшие дни я загляну в видеопрокат и возьму кассету с ирландскими танцами. Может, там найдется несколько движений попроще, которым я могла бы обучить детей.

— Стоит попробовать. Можешь воспользоваться моим магнитофоном, если хочешь.

— Спасссссибо, — прошипела Пэтси.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Да. Джастин, — начала она, превозмогая мучительную боль.

— Гм?

— Я тут подумала…

— Угу.

— О нашем браке.

Джастин насмешливо выгнул бровь.

— Не о том думаешь.

Она заставила его умолкнуть хорошим шлепком.

— Мы должны… обсудить… наши отношения.

— Да?

— Ага. И… кое-что… спланировать. Лучше узнать друг друга. Если нам будут задавать… вопросы, чтобы мы были… готовы.

— К примеру: «Эй, Пэтси, а доктор Оскар спит голышом?» Такие вопросы?

— Ой, ты невозможен, — выдохнула Пэтси. Боль в боку стала еще сильнее, только непонятно, от бега ли, или от непрекращающихся насмешек Джастина. Сможет ли он сдержаться на встрече? — Мне тут еще в голову пришло…

Джастин вздохнул.

— Что на этот раз?

— Где… мы найдем двоих… талантливых и одаренных детей на семейный пикник… в воскресенье?

— Давай возьмем Марки и Мики. Они меня слушаются, так что с пикником проблем не будет.

— Марки и Мики? Ты… шутишь? По-твоему, они сойдут за талантливых и одаренных детей?!

— Марки и Мики талантливы.

— Ага, к воровству.

— Они будут хорошо себя вести. Вот увидишь.

Пэтси вздохнула и заставила себя улыбнуться. Ее громкий стон не укрылся от ушей Джастина, когда ко всем прочим ее болячкам добавилась жгучая боль в икроножных мышцах. Каждый шаг по выложенному плиткой тротуару усиливал ее мучения. Это была пытка. Пэтси, как никто другой, должна была знать, к чему приводит пробежка без должной разминки. Если бы она сначала сделала упражнения и позавтракала. Выпила бы воды. Проспала бы не два часа, а чуть побольше. Естественно, она не чувствовала бы себя так ужасно.

Пэтси не могла сказать Джастину о своем плачевном состоянии. Он скорее всего ответит: «А я тебя предупреждал». И будет прав, — решила Пэтси со слезами отчаяния на глазах.

— Ой… ой… ой… ой… — постанывала она, упрямо ковыляя вперед.

— Тебе нравится? — поинтересовался Джастин.

— Да, ой… просто… ой… супер.

— Надо поторапливаться, чтобы успеть проскочить на зеленый свет, — предложил Джастин, украдкой взглянув на нее.

— Я за тобой, — ответила Пэтси.

Сдержав рыдание, она продолжила свой мучительный путь. Ее сердце стучало, как сумасшедшее. Едва переставляя ноги, она вытерла набежавшие слезы и увидела впереди удаляющуюся фигуру Джастина.

— На помощь, — пискнула Пэтси, надеясь привлечь его внимание.

Она умирала.

Она хотела, чтобы Джастин узнал об этом. Тогда он сможет рассказать Баку и Холли. И ее родителям. И, конечно, полицейским.

— Ууу, — взвыла Пэтси, не в силах больше терпеть боль. Остановившись, она без сил рухнула на чью-то лужайку. Из-за дома донесся угрожающий лай собаки.

Джастин пробежал добрых полквартала, прежде чем заметил, что Пэтси нет рядом. Обернувшись, он увидел ее лежащей на лужайке перед домом. От испуга его бросило в дрожь. Примчавшись к ней, он нагнулся и легонько тронул ее за плечо.

— Пэтси? — прошептал Джастин, взволнованно наморщив лоб. — Пэтси, ты как?

— Одну секунду, — прошипела Пэтси сквозь зубы. Встав на четвереньки, она поползла к тротуару. — Мне только надо дождаться второго дыхания.

Тяжело вздохнув, Джастин покачал головой.

— Стой, Брубейкер. Слушай, детка, ты не можешь добираться домой ползком. Тут не меньше часа пути.

— Не называй меня деткой, — огрызнулась Пэтси. Черт. А он прав. Ползти домой она не может. — Ой, Джастин, — захныкала она, вставая на ноги и глядя на него измученными глазами. — Что нам делать? Мне так больно. Кажется, я больше не могу. — Присев на корточки, Пэтси закрыла лицо ладонями.

Собака злобно зарычала.

— Что ж, — подытожил Джастин, нервно почесав подборок, и посмотрел на готовящегося к атаке пса. — Пора сматываться.

— Знаю. — Пэтси взглянула на него. Ее глаза были полны боли и стыда. — Иди. Я тебя догоню.

Джастин фыркнул.

— Черта с два. Мы в трех милях от дома, а этот Цербер собирается слопать тебя с потрохами. — Он указал на лающего пса, чья голова то появлялась над калиткой, то снова исчезала. В любую минуту он мог перескочить через изгородь и разорвать их на куски.

— Ну и прекрасно, — выдохнула Пэтси. — Он избавит меня от страданий. Хуже все равно уже быть не может. К тому же, — попыталась она пошутить, — если он меня сожрет, мне не придется ехать на встречу выпускников.