— Я не имел в виду то, что история не важна вообще, — с этими словами Стиггур погрузился в свой компьютер, — а только то… впрочем неважно. Согласно данным историков, первые квасамане в качестве колонистов, направлявшихся с Регинина на Раджпут, покинули Доминион что-то около 2160 г. Об этом свидетельствует и вектор направления их движения, и различные исторические ссылки, и язык, не говоря уже о самом названии Квасама. Этот народ имеет корни в одной из основных субкультур Регинина.

— А что по поводу имени Квасама? — нахмурившись, поинтересовался Вартансон.

— У вас у всех тоже есть эта информация, — несколько едко ответил Стиггур. — «Касама» — слово из древнего арабского языка, и оно означает «разделять». В английский оно попало пройдя через пару других языков и изменившись, превратилось в «кисмет», что значит «судьба» или «участь».

— «Разделенные судьбой», — пробормотал Рой. — У их лингвистов на борту корабля оказалось странное чувство юмора.

— Или чувство выражения судьбы, — то ли всем, то ли самой себе сказала Телек. — Я лично не заметила ни малейшего намека на то, что квасаманам вообще знаком юмор. К себе они относятся с невероятной серьезностью.

— Чудесно, — сказал Хемнер. — Итак, Квасама, вероятно, существует уже более трех сотен лет, и за это время взаимоотношения людей и моджои превратились в симбиотические. Правильно?

— Правильно, — Стиггур кивнул. — Хотя, по-видимому, слово «симбиоз» не вполне подходит.

— Да? — Хемнер вскинул брови. — Люди убивают защитника тарбина, бололина, чтобы моджои могли с легкостью размножаться, в свою очередь, моджои предохраняют своих владельцев от нападений. Что же это такое, как не симбиоз? Но мой вопрос состоит в другом, а что делали моджои до того, как пришли люди?

Все перевели взгляды на Телек.

— Лизабет? — подстегнул ее Стиггур. — Что скажешь?

— Без подготовки ничего, — медленно начала она, и лоб ее избороздили морщины. — Хм-м, мне даже в голову не приходило подумать об этом. Должен быть хищник, к тому же довольно крупный, чтобы расправляться с бололинами. Мне нужно просмотреть записи трофтов, чтобы проверить, много ли там имеется таких кандидатов.

— Если вы меня простите, — вставил Рой, — но мне кажется, что сейчас, когда моджои катаются на плечах квасаман и нам нужно решить, как можно остановить их, это не жизненно важно для нас.

— Если вы простите меня, — вскипела Телек, — то в делах такого рода никогда нельзя заранее сказать, что важно, а что нет, и где лежит ключ к разгадке.

И она устроила мини-лекцию о независимости биологической структуры и функции с экологических позиций, но большую часть ее Джонни прослушал. Просматривая биологические данные по Квасаме, он наткнулся на одно маленькое предложение, которое заставило застыть его глаза и мысли. Он вернулся назад и внимательно прочитал весь раздел, и по его спине пробежал непонятный пока холодок.

Когда Джонни оторвался наконец от экрана, Стиггур говорил что-то успокоительное. Он подождал, пока генерал-губернатор не закончил, и, пока никто не перебил его, заговорил сам.

— Лизабет, у тебя было время изучить записи по животному миру, привезенные «Менссаной»? В частности те, что были сделаны на Чате?

— Я только просмотрела их, — но выражение ее лица сказало: «ты же знаешь, что да», но вслух эта мысль произнесена не была. — Тебя конкретно что-то интересует?

— Да. — Джонни нажал несколько клавиш, и страницы, которые он только что читал, появились и на других экранах. — Слева представлено наше изображение в профиль четвероногих с Чаты, справа ваше — квасаманских бололинов. А теперь, если только вы уделите минуточку и просмотрите обе странички, я думаю, вы поймете, что я имею в виду.

— Интересно, — минуту спустя кивнул Вартансон. — Очень много сходства.

— В особенности относительно использования для передвижения магнитных полей, — согласилась Телек. — Для крупных сухопутных животных это очень необычно. Возможно, это и есть тот классический случай из теории трофтов о происхождении от одного корня. Знаете, это все о том же, почему на Авентайне, Палатине и Кэлиане у нас похожая и флора, и фауна.

— Угу, — сказал Джонни и вывел на экраны две другие нужные ему страницы. — О'кей, тогда что вы скажете относительно моджои справа и этой птицы слева?

Фэрли фыркнул.

— По бинокулярному снимку и компьютерной графике? Даже я понимаю, что для сравнительного анализа нужно нечто большее.

Джонни не спускал с Телек глаз.

— Лизабет?

— Ну, обе они хищники, — медленно произнесла она. — Клювы и кроющие перья крыла очень схожи. Ноги… маловато деталей, но… интересно. Эти короткие нити, идущие от венца и уздечки, здесь и здесь? У моджои там также имеется что-то наподобие вибриссы, которая, как мы думаем, каким-то образом связана с органами слуха. Если только это не какая-то погрешность, выданная компьютером. Где вы встретили этот вид? А… вижу. Такта. Последняя планета вашей экспедиции, да?

— Совершенно верно, — рассеянно согласился Джонни. Итак, моджои, несомненно, были близкими родственниками этой странной птицы, поведение которой вспугнуло их и заставило досрочно сорваться с места на той планете. А это значит… что?

— По крайней мере, пока, — сказал Стиггур, — Лизабет права в том, что данные по моджои, чтобы ими можно было манипулировать, требуют более длительной проработки. Поэтому мне хотелось бы перейти к другому, стратегическому пункту нашей дискуссии о самом обществе, в частности, давайте обсудим структурные аспекты, которые нам уже знакомы. М-м-м… посмотрим… все правильно: страница 162 с самого начала.

Обсуждение продолжалось еще почти час, и несмотря на относительное сырое состояние материала, перед глазами Джонни возникла картинка, настолько удручающая с военной точки зрения, что хуже не бывает.

— А теперь давайте посмотрим, все ли так просто, — сказал он в конце, стараясь придать своему голосу как можно меньше сарказма. — Мы имеем общество, члены которого никогда не расстаются с огнестрельным оружием, население живет преимущественно в небольших деревнях, легкая промышленность страшно децентрализована, а тяжелая — упрятана глубоко в подземелье. О технологии этого общества нам доподлинно ничего не известно. Этого достаточно или продолжить?

— Не забудь упомянуть об их увлечении приемом стимулирующих мыслительную деятельность наркотиков, когда плевать хотели на последствия, — прорычал Рой. — И кроме всего прочего они все еще к тому же и глубокие параноики. Знаешь, Бром, чем больше мы вникаем в это дело, тем меньше мне нравится мысль о том, что они сидят там на своей планете, готовые к вылазке в космическое пространство в любой момент, как только воссоздадут двигатель для межзвездных перелетов.

— Ты говоришь так, словно они уже завтра могут оказаться на нашей орбите, — заметил Хемнер. Он закашлялся, спазмы сотрясали его тонкие плечи, но когда он снова продолжил, голос его звучал твердо. — Не забывайте, что Квасама находится от нас на расстоянии сорока пяти световых лет. И чтобы найти нас, даже если они целенаправленно будут искать, им потребуется не одно десятилетие. Но прежде они наткнутся на трофтов. Начнут ли они с ними торговлю или ввяжутся в военные действия, в любом случае это их задержит на поколения. Но к тому времени они уже позабудут свое маленькое фиаско, а мы, словно ни в чем не бывало, сможем заново начать знакомство с нашими братьями.

— Прекрасная речь, Йор, — ядовито сказала Телек, — но ты, похоже, упустил два жизненно важных момента. Первый: а что, если они прежде, чем натолкнуться на трофтов, приземлятся на Чате или одной из остальных планет?

— Ну и что? — спросил Хемнер. — Если мы откажемся от работы сейчас, то и людей наших там не будет.

Возможно, губы Телек и дрогнули при этом, но голос ее, когда она продолжила, ничуть.

— Второе — это твое предположение, что квасамане нас забудут. Ты ошибаешься. Они хорошо запомнили нас. Неважно, пройдет ли год или век, но, как только они найдут нас, они будут готовы к войне. Ты можешь сомневаться в этом, — добавила она, обведя взглядом стол, — но это так. Я была там, я видела их и слышала, как они говорят. Подождите, пока не будет представлен заключительный отчет Херша Ннамди, и тогда скажете, согласен он в этом со мной или нет. И третье: как только мы позволим им оторваться от поверхности Квасамы, мы окажемся втянутыми в кровопролитную и изнурительную войну. Наш нынешний технологический уровень — ничто, когда в ход идут стимулирующие мозговую деятельность наркотики. Несколько месяцев или лет войны — и они будут на нашем уровне, каким бы он к тому времени не стал. И если вы считаете, что сейчас они децентрализованы, подождите, и они окопаются на Такте и Кубе, и одному богу известно, где еще.