Вуука завопил от боли и ярости, безумно заметавшись из стороны в сторону в попытке поймать своего мучителя. Однако Рейми уже ускользнул; его хвосту тоже досталось, но боль не уменьшила охватившего его чувства мрачного удовлетворения. Уже второй раз он, потенциальная добыча, вступил в бой с хищником. Неплохо. В самом деле очень неплохо.

К сожалению, в процессе этого он уже прибег и к плану А, и к плану Б, а вот плана В у него не было.

По счастью, необходимость в плане В отпала сама собой. Оставшись вдвоем, вуука, видимо, решили, что с них хватит. Они перестали бить массивными плавниками, нырнули и с мрачным видом ушли на глубину.

Рейми поплавал по Уровню Три, просто чтобы окончательно удостовериться, что врагов больше нет. Потом, чувствуя себя лучше, чем когда-либо за очень долгое время, тоже опустился на Уровень Четыре.

Белтренини и другие Советники, разбежавшиеся при появлении вуука, сейчас снова собрались вместе.

— Раймило! — удивленно воскликнула Белтренини, когда он подплыл к ней. — Чтобы мне откусили плавник! Я была уверена, что больше тебя не увижу. Как тебе удалось убежать от них?

— Я не убегал, — скромно ответил Рейми. — Я сам напал на двух из них, а остальные решили, что не стоит со мной связываться.

— Что ты сделал? — спросил один из Советников. — Глубина меня возьми, как ты сумел?

— Ну, одного я ударил прямо в легкие, — объяснил Рейми. — После этого толку от него было немного. А что касается второго, то я хвостом хлестанул его по глазам. Слегка задел, в общем-то.

Советник фыркнул, но не презрительно, нет, удивленно и… да, и уважительно.

— Ты ранен, — сказала самка в голубовато-зеленых пятнах, обследовав его пострадавший хвост. — Кровотечение, однако, уже прекратилось.

— Да, но оно продолжалось достаточно долго, чтобы я смог увести их отсюда, — ответил Рейми. — Все получилось лучше некуда.

— Потрясающе! — воскликнула Белтренини. — Я все время думала, что ты не так прост, как кажешься с виду.

— А он ведь всего лишь Производитель, — добавила зелено-голубая, все еще осматривая хвост Рейми. — Одни облака знают, на что он будет способен, став Защитником.

— В жизни не видел Защитника, вышедшего живым из встречи с четырьмя вуука, — заявил Советник. — Я имею в виду, если он был один. Ты уверен, что тебе никто не помогал, Раймило?

— Никто. Думаю, просто удача повернулась ко мне.

— Удача — дар, который приходит к тем, кто не полагается на нее, — сказала Белтренини. — Ты из тех джанска, которые обладают этим даром.

— Спасибо, — ответил Рейми. — Могу я отсюда сделать вывод, что больше ты не будешь заставлять меня вернуться на Центральную Линию?

— Хотел бы я посмотреть, как его можно заставить делать то, что он не хочет, — пробормотал Советник.

— Постой-ка! — запротестовала Белтренини. — Я никогда не заставляла тебя возвращаться, Раймило. Я просто говорила, что для тебя будет лучше когда-нибудь снова встретиться с Драсни. — Она забила хвостом. — Но это вовсе не значит, что ты должен отправляться туда немедленно.

— Конечно нет, — решительно заявила зелено-голубая. — Если хочешь остаться здесь, мы будем только рады. И знаешь что? На Уровне Три плавают очень симпатичные Производительницы, и я могу познакомить тебя с ними.

— Может, попозже, — сказал Рейми. — Сейчас я хочу одного — немного перекусить.

— Сейчас он хочет одного — немного перекусить, — со смехом повторил кто-то у него за спиной. — Он только что прогнал четырех вуука и теперь хочет одного — немного перекусить!

— Это можно устроить, — весело сказала Белтренини. — Поплыли, я знаю тут неподалеку приятное местечко, где растет брикис.

— Спасибо, — ответил Рейми, спрашивая себя, что это за штука — брикис.

Ни о чем подобном он никогда не слышал.

— Почему бы нам всем не отправиться туда? — сказала зелено-голубая.

— В смысле, на случай, если поблизости окажутся еще вуука? — лукаво спросил женский голос.

— Конечно нет, — притворно обиженно ответила зелено-голубая. — Мне просто нравится его общество, вот и все. Кстати, меня зовут Нистреали. Можешь плыть рядом со мной.

Весело переговариваясь, все вместе поплыли вслед за Белтренини.

И вслушиваясь по дороге в их болтовню, Рейми спрашивал себя: а может, в конце концов он нашел то, что искал с тех самых пор, как вышел из материнской утробы в своем новом теле? Или, может, даже с того момента, когда он принял предложение Фарадея?

Не избавление от паралича. Не стадо, свысока опекающее его и обращающееся с ним как с каким-то отвратительным гибридом. Не воображаемых друзей вроде Пранло, просто использовавших его, чтобы получить желаемое. И в особенности вроде Драсни, которая, ни на мгновение не задумавшись, разбила ему сердце.

Нет. В конце концов он обрел в лице Белтренини и ее более взрослых друзей то, что давно искал, хотя, в общем-то, никогда по-настоящему не осознавал, как ему этого недостает.

Он нашел дом.

Комната Фарадея на борту «Юпитера-Главного» была выдержана в типично военном духе: небольшая, очень простая, с минимумом пространства, необходимого для жизни одному человеку, плюс еще немного, причитающееся офицеру его ранга.

В обычных обстоятельствах она его вполне устраивала. С другой стороны, в обычных обстоятельствах не было необходимости втискивать сюда еще четырех человек.

— Я рад видеть вас у себя этой ночью, — заявил он, закрыв дверь за последним гостем. — Простите за неудобства, но я не хотел рисковать, используя одно из общих помещений. Чересчур велика вероятность того, что наш разговор подслушают.

— Слишком поздно, — сказал Бич, усаживаясь на краешке постели Фарадея. — Я сегодня уже выслушал пару сомнительных шуток о Совете Пятисот. Лайдоф уже, наверно, установила за мной слежку.

— Забавно, — проворчал Миллиган, прислонившись к свободному участку стены и скрестив на груди руки. — Надеюсь, у вас имеется важная причина собрать нас здесь, полковник. В шесть часов я должен сменить Гранта на дежурстве и, таким образом, рискую остаться без сна.

— Не вините в этом полковника, — сказала Макколлам. Бич приглашающим жестом похлопал по постели рядом с собой. Она, однако, прошла мимо него и опустилась в кресло Фарадея, стоящее у письменного стола. — Если бы вы поменьше торчали в диспетчерской или комнате подготовки космонавтов, тратя заработанные деньги…

— Эй, у меня чертовски трудная работа, — рявкнул Миллиган. — Покер — единственный здесь способ обеспечить, чтобы не загнили мозги, зубы и печень.

— Хватит, успокойтесь, — устало сказал Спренкл, оглядел комнату и уселся на постель рядом с Бичем. — Сегодня был долгий день, и нервы у всех на пределе.

— Нервы на пределе, — эхом повторил Бич, качая головой. — Обожаю психиатрический жаргон.

— Уверена, он для тебя не в новинку, — вставила Макколлам. — Может, уймемся и послушаем? А иначе нам никогда не выбраться отсюда. Не обижайтесь, полковник, — добавила она, глядя на Фарадея.

— Ни в коей мере, — успокоил ее Фарадей. — Я попробую не затягивать. Сегодня днем у меня был долгий разговор с мистером Гессе. Я услышал кое-что о судье Лайдоф, что считаю нужным довести до вашего сведения.

— Как будто Гессе можно рассматривать как честный, беспристрастный источник сведений, — проворчал Миллиган. — Ее же вместо него поставили, знаете ли.

— Да, знаю, — сказал Фарадей. — И допускаю возможность определенной пристрастности в его оценках. Я вообще не собираюсь принимать в расчет чувства мистера Гессе, меня интересует только то, что относится к проекту «Подкидыш».

— С точки зрения вашего экспертного психиатрического мнения, конечно, — пробормотал Миллиган себе под нос.

— Я буду счастлив предоставить доктору Спренклу возможность поговорить с ним позже, если он пожелает. — Фарадей взглянул на Спренкла, вопросительно воздев бровь.

— Если это покажется полезным или необходимым, — ответил Спренкл. — Что именно он сказал?