Ну, допустим: вампиры – ночные убийцы, оборотни – супербоевики, маги – мастера европейской «науки отсроченной смерти», ведьмы – мастерицы европейской «кама-сутры», а черти, интересно, кто? Черти и бесы? Пропахшие серой доисторические подрывники-саперы?
Набираюсь храбрости, спрашиваю о бесах. Хрена два Козлов уловил юмористическую нотку бесовского вопроса, запросто переключился на дешифровку девяти бесовских чинов и девяти чинов ангельских. Минуточку! Кто такие ангелы, ась?
«В переводе с греческого «ангел» означает «вестник», – вещает Козлов. – Бог лишил ангелов половых признаков в наказание за то, что крылатые вступали в связь с земными женщинами. Потомки небожителей получили в наследство дар ясновидения. Эта легенда по-своему объясняет феномен ясновидцев и прорицателей, согласен?»
Лихо! Выслушав версию про ангелов, я впервые серьезно пожалел гражданина Козлова. Чудаковато выглядит мужик, ну и что? Вспомните бородищу Циолковского. Теория Козлова в чем-то слишком наивна, а местами чересчур заумна, ну и? Вспомните Шлимана, поверившего слепцу Гомеру. Перестарался Генрих, раскапывая Трою, но ведь раскопал! Нравятся мне чудаки. Это они, чудаки, а вовсе не сановные хозяйчики госучреждений, толкают в гору сизифов камень цивилизации, да!
Я отвлекся, задумался, и напрасно. Каким аллюром теоретик Козлов перескочил от рассуждений об ангелах к учению о драконах, я прослушал. Включился, когда Алексей обозначил разницу между представлениями о драконах на Западе и на Востоке.
На Востоке дракон символизирует величие и власть, на Западе – зло! Почему? А потому, что «драконы» из Европы посещали Восток, где боролись с местными боевиками тайных братств, которые, как уже было сказано, распространяли о себе зловещие слухи, запугивали черной мистикой легковерных простаков. Экспортное, европейское, зло, противостоящее доморощенному, восточному, виделось узкоглазым простакам величественным и властным почти добром.
«Выходит, приемы стиля «дракон» позаимствованы китайцами у...» – начал я и, по обыкновению, не успел закончить. «Нет-нет! – энергично замотал лохматой головой Козлов. – Дракон – это совсем другое. На языке сарматов, соседей скифов, слова «дракон» и «лидер» синонимы. Дракон – это...»
Зазвонил телефон. Не договорив, Козлов вскочил с кресла и побежал на зов аппарата, который, оказывается, прятался за совой с глазами-лампочками.
Ничуть меня не стесняясь, Козлов разговаривал с доктором, договариваясь о визите в частную клинику. Он собирался вывести татуировку с голени. Ежели вы запамятовали, напоминаю: на ноге у Козлова красовался цветной дракон. Я присмотрелся повнимательнее – у татуированного ящера отсутствовали зрачки. Я засмеялся. В Китае рисовали драконов без зрачков, ибо считалось, что, если зрачки нарисуешь, рептилия оживет и улетит. Я посоветовал Козлову, после того как он повесил телефонную трубку, сейчас же, фломастером, изобразить зрачки в драконячьих бельмах и вместе полюбоваться, как вспорхнет зверюга с загорелой кожи. На сей раз Леха оценил юмор и заржал, вторя моему хихиканью. Вот бы узнать – инквизиторы хотя бы изредка рассказывали смешные анекдоты особенно симпатичным ведьмам по дороге к железному столбу над кучей сухого хвороста?
«Ты не похож на дубину в погонах», – отсмеявшись, заявил Леша Козлов и взглянул на меня с прищуром а-ля железный Феликс. Язык чесался успокоить гражданина викинга, мол, имею дурную привычку книжки научно-популярные читать, когда погода нелетная, но фигли мне оправдываться? Улыбаюсь нарочито зловеще: «Хы! А вдруг я вампир? Вдруг я один из НИХ, а?» Козлов опять смеется: «Юморист! Меня не обманешь. В романе твоего братишки попадаются типичные и для тебя фразы, слова и предложения. Внешне вы разные, а мысли излагаете одинаково, родственная связь очевидна». Быть может, он и прав – щелкая клавишами допотопной пишущей машинки, объект, безусловно, думал обо мне, и его думы дали соответствующие «наводки», вроде помех при звукозаписи... Или он, забияка, намеренно использовал мой словарный запас?..
Далее события приняли совершенно неожиданный для меня оборот. И развивались дальнейшие события стремительно, как внезапная перестрелка.
Я сижу на отнюдь не золотом руне, улыбаюсь, довольный собственной шуткой, а Леша Козлов роется в стопке книг и бумаг на подоконнике. «Нашел! – радуется Леша. – На, хватай, вторую часть романа. Посидишь, почитаешь, а я поеду улаживать проблемы. Кушать захочешь, жрачка в холодильнике на кухне. До вечера не вернусь, беги из города». Кинув мне на колени пачку шершавых от машинописного текста листочков, Козлов направился в прихожую.
«Эй, ты куда?!» – Я поднимаюсь с кресла, хромаю вслед за викингом. Леша сидит на корточках, возится с ремешками сандалий. Он серьезен и сосредоточен, трудно представить, что секунд сто назад этот человек искренне смеялся, можно сказать – хохотал.
«Отдыхай, летчик, – говорит Леша, глядя на меня снизу вверх. – Про НИХ я рассказал только твоему брату, а он, кроме меня, общался только с квартирной хозяйкой и соседской девчонкой. Кому-то из женщин он проболтался. Невероятное стечение обстоятельств очевидно! То ли старушка, то ли нимфетка, то ли обе одновременно связаны с НИМИ!»
Я не сразу врубился, кто такая «нимфетка»... Ой, вру! Сразу! Четверть секунды сумятицы под теменной костью не в счет. Я практически сразу все понял, но отказывался поверить. Кем бы еще могла быть девчонка-соседка, кроме как дочкой Светланы?! Дочерью невесты моего родного погибшего давным-давно брата!
Объект, гадина, затаившись под крылышком бабушки Музы, редко отрывался от сочинительства, однако нашел время свести знакомство с девчонкой из соседней квартиры. И нашел повод проинформировать гражданина Козлова о знакомой «нимфетке». Поди ж ты, упражнялся в сальных шуточках, облизывался на молодое тело девочки-подростка, гаденыш!
Я разгадал его игру – третья часть рукописи у девочки!!!
Викингу Козлову известен телефонный номер и, наверное... Господи, о чем я?! Ему точно известен адрес Музы Михайловны! Найти девчонку, соседствующую с Музой, нет проблем!..
Давно ли я умилялся чудачествам Леши, позабыв, как складно рифмуются слова «чудак» и «маньяк»? Какие, интересно, свершения и подвиги грезятся сейчас гражданину Козлову? Что он собирается делать? Пытать пенсионерку? Похищать отроковицу?
Вот он застегнул ремешки сандалий, выпрямился во весь рост, сцепил пальцы в замок, хрустнул суставами. Герой в жанре фэнтези. Локоны до плеч, пылающий отвагой взор, руна Солнца на груди, слепой дракон прильнул к ноге.
«Не грусти, летчик. Читай братишкину фантастику и молись за меня Одину».
«Обязательно», – пообещал я и потянулся к герою расслабленной рукой с открытой ладонью, вроде бы для прощального рукопожатия.
Он умер легко и быстро. Без боли,а главное, самое главное – не успев сообразить, что умирает. Всем бы нам такую смерть.
Когда его обнаружат, врачи констатируют остановку сердца вследствие естественных причин, а патологоанатом не найдет на мертвом теле ни ссадин, ни синяков, ни кровоподтеков. Я умею убивать.
Я спрятал рукопись в «дипломат», перешагнул через труп, скрипнула, открываясь, и щелкнула, захлопываясь за моей спиной, дверь квартиры мертвого викинга. Как и утром, за соседними дверями тишина.
В лифте я спускался вместе с маленькой девочкой и ее молодой мамой. Девчушка, раскрыв рот, смотрела в упор на дядю летчика, а ее мама посматривала на авиатора с палочкой не без кокетства...
На месте Витаса я бы послал все к черту и устроился работать швейцаром. Дверцу машины Витас открыл, как всегда, вовремя. Так, что не пришлось спешить к загодя распахнутой дверце, привлекая к себе лишнее внимание прохожих, и не так, чтобы притормаживать, ожидая, когда дверь наконец-то откроется.
Фенечка ознаменовала мое возвращение громким писком. Проснулась, девочка, распустила хвостик, выгнула спинку. Ба! Да ты, маленькая, оказывается, кошечка не беспородная. Где ж были раньше мои глаза? Фенечка, ты у нас, оказывается, породы «норвежская лесная». Хвостик пушистый-распушистый. Твой хвостик, малышка, норвежцы называют волшебным, сказки про тебя сочиняют, в легендах твою породу увековечили. Как же ты, норвежская лесная, угодила в картонную коробку под почтовыми ящиками? Об этом я никогда не узнаю. Будем считать, что тебя, киса, ниспослал мне одноглазый Один, бог викингов, творец рун. И послана ты неспроста, ох неспроста! Нам, носителям смерти, периодически надо кого-то спасать, хотя бы котят, кого-то любить, хотя бы животных.
