— заинтересованность США в ослаблении влияния СССР в регионе вызовет усиление финансовой и военной помощи организациям афганской контрреволюции, возрастание военной активности душманских формирований на территории Афганистана и мощную пропагандистскую компанию по дискредитации проводимых в Афганистане Советским Союзом действий и политики;

— США проведут полевые испытания последних образцов вооружения и техники в боевых условиях;

— активное обучение тактике и методике ведения диверсионной и террористической войны и оснащение современным вооружением организаций исламистского толка, их финансовая и политическая поддержка со стороны США приведут к резкому возрастанию числа военизированных исламских организаций и партий крайне радикального толка, решающих возникающие перед ними проблемы силовым путем;

— учитывая резкие антикапиталистические, и в частности антиамериканские настроения большинства стран исламского мира, можно предположить, что через несколько лет обученные американскими инструкторами бойцы исламских военизированных организаций будут проводить террористические и диверсионные акты не только в азиатском регионе, но и во всем мире, в том числе и в США.

Начальник отдела специальных операций полковник Слободянюк

центрально-азиатского региона

— Сможем мы захватить лагерь! Все у нас получится, мужики! — возбужденно шептал Десант с горящими от избытка чувств глазами, — А захватим — пусть тогда паки держатся! Оружия и боеприпасов хватит на неделю. Нас, считай что, неполная рота, а значит, по всем правилам военной науки мы в обороне сможем противостоять целому батальону! Не верю я, что они решатся на такой штурм! Мы же им такой шум устроим, что на весь мир услышат. И значит, организуют нам встречу с работниками посольства, нашего или афганского…. А потом — свобода!

Свобода! Это сладкое, легкое и притягательное слово! Которое сулит встречу с родными и близкими! Которое обещает еду и сон! Которое обещает вернуть их к родным березовым рощам и полноводным рекам! Слово, в котором заключается все самое ценное! Свобода — это жизнь!

— И как ты себе это представляешь? — спросил Черкасов, — Я — летчик, в ваших наземных делах не соображаю, так что рассказывай, что ты задумал?

— На разгрузке машин нас караулят два пака, — продолжил Десант, — оба уже привыкли, что мы забитые и послушные животные. Совсем расслабились. Часто рядом сидят и близко к себе подпускают. Я проверял, вплотную подходил, даже ухом не ведут! Если мне кто-нибудь подмогнет, мы их в две секунды сделаем! И сразу надо будет действовать. Первое — вооружиться. Второе — как будем готовы, захватить вышки. Иначе нам даже со склада не дадут выйти. Надо будет на машине, пока они не сообразят, что к чему, подъехать и снять охрану. А затем разбомбить ко всем чертям казармы с паками и духами!

К восстанию готовились неделю. Десант распределил роли, кому и что надо было делать, на работах переговорил с пленниками из других ям, сильно не афишируя, что и когда произойдет, сообщая информацию только тем, кому доверяли на сто процентов и, решив, что все другие будут ждать начала восстания — а дальше действовать по обстановке.

Сафир с подозрением смотрел на возню, что затеяли русские. Они о чем-то шептались, переглядывались, бросали оценивающие взгляды на охрану, и Сафир понял, что они что-то задумали. Совсем с ума сошли? Что они смогут сделать здесь? Вдали от своей Родины? Где все — люди, боги, и даже горы против них?

В тот жаркий апрельский день пленных пуштунов поставили на разгрузку машин с минометами и ракетами. Склад находился рядом со складом стрелкового вооружения, где таскали с машин тяжелые ящики шурави. Эти тупые пакистанцы совсем осторожность потеряли и не видели, как несколько раз, возвращаясь за очередным ящиком, двое русских все ближе и ближе подходили к ним. Малиши не обращали на них никакого внимания, о чем-то увлеченно беседуя. Сафир бросил осторожный взгляд на своих сторожей. Такие же остолопы!

Шайтан! А если действительно эти русские что-то задумали? Надо подготовиться, иначе их охрана поднимет шум! Он бросил негромкую фразу своему напарнику из афганского племени шинвари. Тот пригляделся к русским и согласно кивнул головой. Дальше они работали с ним в паре, синхронно повторяя действия русских, одновременно с ними выходя на своих охранников.

И чуть не прозевали. Только что Сафир глядел на шурави, которые устало брели к машине, и только он повернулся к своему напарнику, как увидел, что у того округлились глаза. Молниеносный взгляд на шурави — те двумя ястребами опускались на охрану. Пора и нам подключаться! Сафир с удовлетворением увидел, что их охрана ничего не заметила, и стрелой рванул к ним, рядом тенью следовал шинвариец…. Яростный удар булыжником по ненавистной голове пакистанца. Хруст кости. Кровь. Рядом распластался со свернутой шеей второй пакистанец. Осмотреться. Все тихо. Тела пакистанцев — в склад.

Сафир рванул в склад к русским. Те настороженно уставились на него и окровавленные руки — вы с нами? Да. Здоровенный шурави по кличке Десант показал на вышку и казармы. Все ясно. Сделаем.

Анисимов повернул ключ зажигания, движок чихнул пару раз, прочищая свои раструбы, и затарахтел. Ну, что? Погнали? Сердце билось мощными толчками, кровь от волнения пульсировала по всему телу, насыщая усохшие от недоедания и перенапряжения мышцы. Сидевший рядом Летун и Десант с зажатыми между ног пулеметами кивнули. Вперед!

Он затормозил возле самой вышки, с которой удивленно выглянул часовой и что-то заорал. Поздно орать, индеец ты наш краснокожий! Летун пулеметной очередью прошил его вопящий силуэт, а по ступеням широкими прыжками несся наверх Десант. Жаркий выдался денек!

Ага! Как тараканы забегали духи — и прямо под пулеметные очереди с вышки. Десант — он и в Африке Десант! Ему плевать, хоть с неба — в бой, хоть из плена — в схватку! Что, гавнюки гнойные, не ждали такой прыти от униженных и оскорбленных!? Ну, так получайте за это!

В коротком бою погибло только четверо пленников. Неплохо. Десант удовлетворенно пересчитал людей. Тридцать пять бойцов. Истощенных, покалеченных и израненных, но бойцов. А вот трупов паков стаскали в одну из ям, которая когда-то служила домом для пленников, и сосчитали — двадцать семь! Недурная арифметика! Десанта передергивало от удовольствия при воспоминании, как ошарашенные и ничего не понимающие малиши выскакивали из своих казарм, прямо под огонь пулемета, а он косил и косил их смертоносными очередями…. Оставшихся в живых и засевших в строениях врагов выбивали хохоча. Расстреливая здания из ракет и минометов. Склады были полны всем, чего душа желала. Поэтому вскоре от зданий и пытавшихся укрыться в них людей почти что ничего не осталось. Только красивые, дымящиеся руины. Мало, совсем мало малишей успело уйти из лагеря.

Главенство Десанта все признали сразу и безоговорочно. Он распределил людей по секторам, наметил места расположения огневых точек, поставил задачи и определил порядок действий в случае прорыва с какой-либо одной стороны. Надо было готовиться к бою. Сразу их никто отсюда не отпустит. И встречу с сотрудниками посольств не устроит. Сейчас главное — побольше шума, и как можно дольше держаться. Чтобы Родина успела помочь тем, кто доживет до того счастливого момента.

Как Десант и предполагал, первая атака началась в тот же день, под вечер. И как предполагал, оказалась она совсем неподготовленной, основанной на одних эмоциях и энтузиазме. Малиши шли нестройными рядами в атаку на уже подготовленные к бою позиции обороняющихся, сзади их подгоняли начальники, и в итоге, растеряв добрую половину атаковавших, ползком ретировались. Что? Выкусили? А ху-ху — не хо-хо?