«последняя повесть о М. В. Жукове

и его престарелой бабке»

«затрагивает важнейшие вопросы»

«рекомендовано для семейного чтения»

Министерство книжной промышленности

Старуха зашла в магазин, дабы купить себе две бутылки «Русской» и грамм двести колбасы «Рязанской» на сдачу. В магазине было полно народа, поэтому старуха, чтоб было быстрее, размахивала своим револьвером 32 калибра и пробиралась к прилавку сквозь узкий проход, появлявшийся перед ней в плотной массе покупателей.

— О! Марья Сидоровна! — закричала сбоку какая-то низкая бабка в армейских ботинках, — голубушка, возьми и мне полкило колбаски да маслица килограммчик! — Обязательно, Вероника Павловна, — вскричала старуха и в последнем усилии прорвалась к прилавку, на который высыпала кучу денег и быстро перечислила, что ей надо из продуктов первой необходимости.

Продавщица запихала купленное в рюкзак старухи, и та гордо зашагала из магазина. На улице ее ждала Вероника Павловна. Старые подруги разговорились, и Марья Сидоровна к какому-то слову заметила, что ее внук Миша Жуков запил, и вот уже две недели, по ее достоверным сведениям, сидит дома в кухне на полу и допивает третий ящик азербайджанского коньяка. Так как в заначке у него еще два ящика этого напитка и десять литровых бутылок спирта «Royal», то он не выйдет из кухни по ее скромным подсчетам еще где-то с месяц. А она сама уже стара, не так метко, как прежде, стреляет, и вообще соскучилась по Мишеньке!..

— Да, дела! — огорчилась сердобольная Вероника Павловна и, поразмыслив минутку, добавила, — есть тут у меня знакомые, у них дело пустяковое. Что-то вроде ограбления. Дать им телефон Мишеньки?

Марья Сидоровна Жукова задумалась и согласилась.

— А, дай, дорогуша Вероника Павловна, работа еще никому не мешала!

На том подруги и порешили.

Так Миша Жуков, еще сам ничего не подозревая, получил пустяковое дело.

Жуков сидел на полу в кухне своей однокомнатной квартиры, курил и с удивлением наблюдал, как только что начатая бутылка коньяка, перебирая кривыми синенькими ножками, забирается по стене на потолок. Жуков выхватил свой любимый автоматический кольт, но вдруг вспомнил, что кольта-то у него и нет. Жуков заплакал и, сняв убежавшую бутылку с люстры, сделал глубокий и долгий глоток. Такой глубокий и долгий, что коньяк в этой таре закончился.

Жуков погасил папиросу о свой портрет, написанный в интересной цветовой гамме Ренуара самим Ренуаром, и пошел к телефону. Телефон звонил не переставая второй час. Жуков снял трубку. Там гавкнули. Жуков помотал головой и, наконец, различил женский голос, сказавший:

— Будьте добры, позовите к телефону Михаила Васильевича Жукова.

— Я — Михаил Васильевич Жуков, — сказал Жуков.

— Вы? — очень удивились в трубке.

— А что, по глазам не похоже? — осведомился Жуков.

Там помолчали, потом неуверенно продолжили:

— Нам рекомендовала Вас Ваша бабушка, Марья Сидоровна.

— А, знаю такую, — ответил Жуков и, пройдя вместе с телефоном в кухню, достал из ящика еще одну бутылку коньяка.

— Нам сказали, что Вы, Вы могли бы…

— Я все могу, — похвастался Жуков, — даже под водой.

— Что — под водой? — испуганно спросили в трубке.

— Не знаю, — честно сознался Жуков, — но могу!

И отхлебнул из наконец открытой бутылки грамм этак 200 желтого и крепкого.

— Может, я позже позвоню? — сказали на том конце провода.

— Да, не надо! Я слушаю.

Жуков закурил и попробовал сосредоточиться на разговоре. Получалось очень и очень плохо.

— Я не могу по телефону говорить, а то папа услышит! Я хотела бы с Вами встретиться…

— Через час. У меня. Адрес у бабки. Вы любите коньяк?

— Что?

— Ничего. Через час.

И Жуков положил трубку, правда, мимо телефона.

Ровно через час раздался звонок в дверь. Жуков удивился такой пунктуальности, отставил недопитую вторую бутылку коньяка из четвертого ящика и пошел открывать. На пороге стояло прелестное милое и юное создание. На создании была одета джинсовая мини-юбка, а сверху такого же материала курточка, из-под которой выглядывала голубенькая футболка. Девушка имела черный ежик на голове и серьгу в левом ухе.

— Вы так и будете меня рассматривать? — спросило создание.

— Если можно, — ответил Жуков, но все-таки отошел, чтобы пропустить посетительницу в квартиру.

Теперь девушка с интересом разглядывала Жукова, потом грациозно подала руку и представилась:

— Лаура!

Жуков пожал теплую ладошку. Лаура сняла кроссовки и потопала голубенькими носочками в комнату.

— В кухню, в кухню! — закричал Жуков.

Просто он не помнил, как выглядит сейчас комната, последние полмесяца он был в кухне. Лаура послушалась и повернула направо. Жуков последовал следом.

— Боже! — сказала девушка, — что это у Вас тут?

— Не обращай внимания, — вдруг перешел на «ты» Жуков, сел на пол и налил в два стакана коньяк.

— Нет! Я не люблю, — сказала Лаура и достала из миниатюрной и тоже голубой сумочки квадратную бутылку «Los Angeles Whisky».

Жуков взял в руку подарок и, вертя виски между пальцами, задумчиво заметил:

— Пожалуй, я смог бы взяться за твое дело, каково бы оно ни было. Кстати, так в чем оно заключается?

Лаура как будто ждала вопроса, и теперь речь ее полилась плавно и быстро, остановить поток не было никакой возможности.

— Моего папу зовут Альберт Витальевич Савицкий. Я, значится, Лаура Савицкая.

— Думаю, что — Альбертовна, — с важным видом вставил Жуков.

Девушка не обратила на него никакого внимания.

— Мой отец работает в НИИ «ядерщиков» кем-то типа программиста. Но это не имеет никакого значения. Два дня назад на него напали трое подонков, когда он возвращался домой с работы. Избили, отобрали деньги, паспорт и какую-то мелочь, часы, по-моему. Я хочу, чтоб Вы узнали, кто это был, и сказали мне. Вот и все.

— Здорово, — сказал Жуков, — а твой отец кого-нибудь запомнил?

— Он говорит, что нет, да и я так думаю, темно уже было.

Жуков подумал и налил себе и Лауре виски. Потом подумал еще и сказал:

— Надо поговорить с твоим отцом.

— Нет, — твердо ответила Лаура, — он не должен знать, что я раскапываю этот случай. Он не хочет. И меня предупредил, чтоб я ничего не предпринимала. Он не любит шумиху вокруг себя. Я тоже не люблю, но все-таки — это мой отец.

— А что ты им сделаешь, милая, когда я их найду? — спросил Жуков.

— Я придумаю, — холодно ответила Лаура.

Жуков начал подозревать, что дело не такое пустяковое, как казалось ранее его бабке.

— Плата? — спросил Жуков.

— Тонна в день. В начале и в конце дела — по 30 тысяч. Найти их надо за неделю — последний срок. Пойдет?

Жуков посчитал. В мозгу все прыгало, вертелось, но цифра «67 тысяч в неделю» находилась в спокойном, уравновешенном состоянии.

— Идет! — подал голос Жуков.

Лаура поднялась, выложила на стол 31 тысячу и бумажку со своим телефоном.

— Только звоните после одиннадцати вечера, и, если трубку снимет мужчина, ничего не говорите, перезвоните позже. Отец не должен даже догадываться.

— А если трубку снимет не отец? — ухмыльнулся Жуков.

Лаура не поняла, или сделала вид, что не поняла, и направилась к выходу. Жуков открыл дверь. На пороге девушка обернулась и, улыбнувшись, сказала:

— Я надеюсь, Вы справитесь!

— Конечно.

Жуков закрыл дверь, вернулся в кухню, допил виски и, закуривая, понял, что он совсем не представляет, где и кого искать.

Прошло уже больше часа после посещения Жукова Лаурой. Юноша сидел в задумчивости на полу в кухне и курил, даже забыв о коньяке. Пока в его голову не пришло ни одной, в том числе бесполезной, мысли. Затрезвонил телефон. Жуков взял трубку, мягкий мужской голос вкрадчиво спросил: