Тот, кто отрекается, и тот, кто цепляется, принадлежат к одному типу. Один человек держится за лестницу, предназначенную для отречения от вещей, а другой человек схватился за лестницу, предназначенную для одержимости вещами. Но ни один из них не хочет сойти с лестницы. С моей точки зрения, истина лежит там, где прекращают свое существование лестницы, где вы приземляетесь на ровную почву, где уже нет потребности карабкаться вверх или вниз. Истина лежит там, где вы отбрасываете свою привязанность, где вы отбрасываете свои условия, где вы перестаете видеть вещи сквозь свой обусловленный ум, где вы начинаете воспринимать вещи умом, свободным от всякой обусловленности. Именно здесь пребывает истина.
Возможно, именно это имеет в виду Иисус... Когда Иисуса спросили, кто унаследует истину, он ответил: «Те люди, которые подобны детям». Что означают слова «подобны детям»? Они означают людей, которые смотрят на мир без предубеждения. Вы удивитесь, если понаблюдаете за тем, как дети смотрят на вещи. Между нашим взглядом на вещи и взглядом на них детей есть огромная разница. Мы, глядя на мир, смотрим на сто-то, ищем что-то, а ребенок просто созерцает. Он не ищет ничего особенного, и его глаза просто движутся. Он просто смотрит на то, что видит перед своими глазами. Его взгляд не прикован к особой вещи. Он не цепляется за представление о том, что вещь, которая перед ним, должна быть видна в каком-то особом свете. Ребенок видит то, что есть. Одним словом, у его видения нет цели.
Ребенок не смотрит с целью. Поэтому в глазах взрослого вы не видите невинности, которую замечаете в глазах ребенка. Взрослый человек разглядывает вещи по какой-то причине. Если в вашем кармане водятся деньги, он смотрит на вас одним образом, а если ваш карман пуст, он смотрит на вас уже иначе. Если вы красивая женщина, мужчина смотрит на вас вожделенно, а если вы не блистаете красотой, его взгляд меркнет. Взрослый человек смотрит на вас особенно, если заинтересован в вас, а в другом случае его взгляд меняется, или он вовсе не смотрит на вас. В его взгляде есть цель. Для взрослого человека невозможно даже просто посмотреть куда-то без цели.
Когда цель проникает в ваш взгляд, веревка начинает казаться вам змеей, а сама веревка перестает существовать. Подумайте, почему веревка кажется человеку змеей. Это просто его проекция, ведь человек боится. В его взгляде заключен страх. Это значит, что всякий раз, когда он смотрит на вещи, он делает это из страха. Он идет по улице во тьме, и в его глазах затаен страх. Он замечает что-то, лежащее на дороге, и ему кажется, что это движется. Он тотчас же решает, что перед ним змея, потому что его глаза полны страха. Его ведет цель, и он смотрит через свой бессознательный ум, чтобы убедиться, змея ли перед ним, и принимает веревку за змею.
Ребенок не увидит змею, наложенную на веревку. Часто так случается, что, когда змея лежит неподвижно, ребенок принимает ее за веревку. Он может не увидеть змею и взять ее в руку. Если есть какая-то цель, какое-то ожидание, какой-то страх в том, что мы видим... Уясните себе, что, если вы будете видеть что-то через ум, тогда вы исказите этот объект восприятия. Итак, вопрос в том, как нам видеть, не используя ум? Видение без участия ума - это высшее состояние. Все наши побуждения, страхи, желания, страсти накапливаются в уме.
Чехов написал короткий рассказ. Двое полицейских совершали обход улицы. Они увидели толпу, которая собралась вокруг чайного ларька. Один человек держал собачку за лапу. Он объяснял людям, что хочет убить собаку, потому что она укусила его. Все толпе веселились и поддерживали этого человека в его желании убить собачку, потому что она была стервозной и уже успела покусать множество людей. Полицейские тоже присоединились к толпе. Собаки докучают и полицейским, и те обращают на них особое внимание!
Итак, полицейским понравилось, что кто-то занялся этой собачкой. «Ты поступаешь правильно. Убей ее, сегодня вечером она здорово докучала нам», - посоветовал один полицейский. Но второй полицейский тотчас же отвел коллегу в сторону и сказал ему: «Слушай, мне кажется, что эта собачка похожа на собачку нашего начальника». И первый полицейский, призывавший потерпевшего к убийству собачки, сразу же подскочил к нему, сгреб в кулак его воротник и зарычал: «Ах ты, мошенник! Зачем ты сбиваешь в кучу людей посреди улицы и устраиваешь затор? Зачем ты устраиваешь весь этот шум? А ну-ка отправляйся с нами в участок!» Он мгновенно вырвал из рук потерпевшего собачку и начала гладить ее. Вся толпа замерла в удивлении, ведь теперь полицейский встал на сторону собачки, а потерпевшего задержал.
Толпа не понимала, что происходит, ведь полицейский совсем недавно был готов растоптать собачку. В следующий момент второй полицейский пригляделся к собачке и объявил: «Нет, кажется, это собачка не нашего начальника!» И первый полицейский тотчас же отбросил собачку и крикнул потерпевшему: «Возьми эту собачку и убей ее! Она очень опасна». Однако прежде чем потерпевший успел схватить собачку, второй полицейский выразил свою неуверенность: «Не уверен, но мне кажется, что это собачка не нашего начальника».
Рассказ продолжается в том же духе. Отношение к собачке меняется много раз, потому что также много раз меняется цель. Собачка одна и та же, потерпевший один и тот же, полицейские одни и те же - ничего не меняется. Герои прежние, но рассказ несколько раз поворачивает в новое русло, потому что каждый раз меняется побуждение. Иногда эту собачку считают собачкой начальника, а иногда нет. Полицейские меняли свое отношение всякий раз, когда им казалось, что эта собачка не принадлежит их начальнику. И они ласкали ее с совсем другим отношением к ней, когда понимали, что эта собачка принадлежит их начальнику.
Именно так мы и живем. До тех пор, пока будет существовать ум, мы будем жить так. Поэтому я говорю, что садхана...
Что же, на самом деле, такое садхана, духовное учение? Садхана означает освобождение от ума. Но какой будет смысл в садхане, если вы освободитесь от ума? Вам нужно будет похоронить ее вместе со своим умом. Вам нужно освободиться и от духовного учения, как и от ума. Вам нужно будет сказать своему уму: «Забери с собой свою садхану. Я практиковал ее из-за тебя. А теперь, когда ты оставляешь меня, будь так добр, забери с собой и эту садхану!»
Когда человек свободен и от ума, и от садханы, свободен от болезни, и от лекарства... Запомните, что, если человек свободен только от болезни, но продолжает принимать лекарство, тогда он свободен не по-настоящему. Очень часто оказывается опасной не сама болезнь, а привязанность к лекарству. Такое впечатление, что легче избавиться от болезни, потому что болезнь приносит боль. Человек хорошо чувствует себя, когда принимает лекарство, поэтому он никогда не хочет выбросить его. Но становится ли от этого лекарство тем, за что стоит цепляться?
Лекарство по-настоящему желанно для того, кто болен, но какое значение оно может нести для того, кто здоров? Для здорового человека лекарство абсолютно бесполезно. Так как вы полны решимости обнять болезнь, вас заставляют глотать лекарство. Но если вы перестанете настойчиво хандрить, тогда лекарство станет совсем бессмысленным.
Болезнь и лекарство принадлежат одному уровню, и между ними нет никакой разницы. Ее и не может быть, иначе они перестали бы действовать. Лекарство существует на том же уровне, что и болезнь: микробы, находящиеся в пилюлях, противоположны микробам, которые вызывают болезнь. Правда, что болезнь и лекарство стоят спиной друг к другу, однако уровень, на котором он существуют, один и тот же.
Я возражаю не только против болезни, но и против лекарства, потому что, как подсказывает мне опыт, в течение последних тысяч лет велось много речей против болезни. И в последствии люди, несмотря на то, что избавились от болезни, привязались к лекарству.
Те, кто привык к лекарству, оказались еще более опасными, чем те, кто был болен. Поэтому нужно рассмотреть оба явления. Нужно отказаться и от болезни, и от лекарства. Нужно отвернуться и от ума, и от медитации. Нужно отречься и от самсары, и от религии. Необходимо прийти в точку, в которой ничего не останется: ни за что держаться, ни что отбрасывать. И тогда остается только то, что существует.
