- Я наблюдаю за тобой последние двадцать лет, и я с изумлением обнаруживаю, что твоя игра продолжается так долго. Неужели ты до сих пор не различаешь десятидолларовую банкноту?

Парень засмеялся и ответил:

- С первого дня я знал, что передо мной десятидолларовая банкнота! Но если бы я показал, что мне она известна, тогда игра сразу же прекратилась бы. Не узнавая банкноту, я собираю монету с тысяч зрителей. Стоит мне один раз узнать банкноту, и эта банкнота будет единственной, попавшей в мои руки, ведь после такого случая люди уже не будут протягивать мне банкноты. Поэтому, если я действительно хочу делать деньги, то я должен отталкивать богатство, и тогда банкноты у меня будут копиться сами собой. Я хорошо понял свое дело, и поэтому преуспеваю. В течение дня я собираю с толпы до пятисот долларов. И игра, безусловно, продолжится.

Так называемому махатме тоже известна ценность денег, хотя, если вы заговорите с ним о деньгах, он скажет вам, что никогда даже не касается денег. Но его ученик, сидящий неподалеку, примет ваше денежное пожертвование и спрячет его, потому что махатма никогда не касается денег!

Что можно поделать, если человек хочет оставаться слепым? Кто будет до такой степени глупым, чтобы что-то менять здесь? Этот парень не сам породил это озорство. Зачинщики этой аферы - это как раз те, кто приближается к нему. Именно из-за провоцирования этот парень вынужденно не сходи со сцены. Я так скажу: если бы он перестал делать это, то другой человек начал бы заниматься таким же бизнесом. Люди глупы, они и с другим парнем будут забавляться по-прежнему, ведь они хотят, чтобы кто-то уводил у них деньги. Поэтому такие фокусы будут показывать и впредь. Их можно прекратить, только начав уничтожать человеческую тупость.

Итак, не волнуйтесь слишком сильно о том, как разбить цепи суеверия, потому что, если носящий цепи человек останется прежним, тогда он породит новые цепи.

Все религии стремятся разрушить эти цепи, и каждая религия порождает новую цепь, поэтому ничего не меняется. Мир видел очень много религий. Все они были основаны для того, чтобы реформировать общество. Они заявили, что намерены искоренить все господствующие суеверия, но в процессе разрушения суеверий ничего, по сути, никогда не разрушается. Разумеется, те люди, которые пресыщены старыми суевериями, заменяют их новыми суевериями и очень счастливы при этом, потому что чувствуют, что поменяли что-то.

На самом деле, разумный человек никогда ни за что не держится, даже за какую-либо веру, не говоря уже о суеверии. Он живет разумно, он ни на чем не висит. Он никогда не создает никакие цепи, потому что знает о том, что в свободной жизни присутствует огромная радость. Не порождайте себе цепи.

Итак, настоящий вопрос в том, чтобы пробудить достаточно сознания в каждом человеке, которое создаст в нем желание стать свободным, стать разумным, чтобы он начал осознавать себя и наполнился осознанностью. Если можно будет уменьшить тенденцию к слепой жизни, то есть желание стать последователем, идти за кем-то и верить во что-то, тогда все суеверия превратятся в крошку. Но в этом случае будет не так, что одно суеверие разрушится, а другое суеверие выживет, но прекратят существование все суеверия, все они исчезнут одновременно. В другом случае они останутся навсегда.

На самом деле, вам нужно понять, что ничто не случается, если вы просто переодеваетесь. Пусть все носят то, что им нравится. Если кто-то хочет носить одежду цвета охры, почему ему нужно мешать? Если кто-то хочет носить черную одежду, пусть будет так. Человеку нужно понять, что поменять одежду - это не то же самое, что переменить жизнь. Когда вы поймете это, вам уже не нужно будет менять одежду, потому что человек, который станет принуждать вас переодеться, тотчас же заменит одежду на что-то новое.

Некий санньясин, одетый в одежду цвета охры, пришел к Ганди и сказал ему, что ему пришлись по душе его идеи, и что он тоже хотел бы послужить стране. «Прекрасно, - ответил Ганди. - Но, прежде всего, тебе придется отказаться от своей одежды цвета охры, потому что такая одежда заставит служить именно тебе. Люди чаще служат тем, на ком одежда цвета охры, чем те, на ком одежда цвета охры, служат людям». И это было правдой. Но потом Ганди, заставив этого санньясина сбросить одежду цвета охры, заставил его носить одежду кхади, сделанную руками из хлопка.

А те, кто носит одежду кхади, вытворяют то, что никогда не делали даже те, кто носит одежду цвета охры. Что же поменялось? Теперь прислуживают людям в одежду кхади. Бедным людям в одежде цвета охры никогда не прислуживали так, как в наши дни людям в одежде кхади. Явление кхади оказалось очень накладным для Индии. Этот санньясин был счастлив оттого, что отбросил свое суеверие об одежде цвета охры. Но теперь он носит одежду кхади, то есть он держится за суеверие кхади. Что же изменилось?

Настоящее дело не в том, чтобы позволять людям отбрасывать одно и заставлять их принимать другое. Весь вопрос в том, чтобы понять тот мыслительный процесс, который держится за вещи. Ганди не утончил человеческий интеллект, и человек остался таким же тупым, как и раньше. Ганди просто заставил человека переодеться в другую одежду, и человек получил от этого большую радость. Но что же изменилось? Так было всегда.

Последние пять тысяч лет история человечества состояла из больших несчастий. Мы никогда не изменим человека усилиями разрушить его суеверия, ведь так мы просто избавляем его от одного суеверия, тогда как он тотчас же порождает новое суеверие. Он набрасывается на все, что мы предлагаем ему. «Замечательно, - говорит он. Пусть у меня будет такое суеверие. Я откажусь от прежнего суеверия и стану придерживаться этого!» И мы чувствуем себя счастливыми оттого, что человек принял наше суеверие.

Когда-то меня навещал молодой человек. Днем и ночью он постоянно говорил о священных книгах. Он знал наизусть Упанишады, Гиту, Веды. Я сказал ему:

- Прекрати заниматься ерундой. Ты ничего не получишь, зубря эти книги!

Он сильно рассердился на меня, но все же продолжил посещать меня. Тот, кто сердится на вас, никогда не перестает навещать вас, потому что гнев - это тоже своего рода отношения. Этот юноша, без сомнения, сердился на меня, и все же приходил ко мне, как и прежде. По мере того, как проходили дни, и юноша все больше слушал меня, что-то коснулось его. Однажды он пришел ко мне и сказал:

- Я положил Гиту, Упанишады и Веды в узел и бросил все их в колодец.

- Когда же я велел тебе выбросить эти книги в колодец? - спросил я.

- Мне пришлось расчистить место на полке, чтобы поместить на нее ваши книги. Теперь я полностью согласен с вашими книгами, - ответил он.

- Но так ты только все усложнил, - сказал я. - Ничего не изменилось. Я советовал тебе просто не соглашаться с твоей книгой. Я никогда не просил тебя выбросить эту книгу и вцепиться в мою книгу. Что качественно изменилось из-за твоего поступка?

Так называемые гуру очень счастливы, если люди держатся за их суеверие. И сам человек все также остается суеверным, несмотря даже на то, что суеверия то и дело меняются.

И я велел этому юноше выбросить в колодец и мои книги. Он ответил:

Как же это возможно?

Он твердил, что никогда не сможет сделать это.

Тогда все остается, как и было. Теперь именно моя книга стала твоей Гитой. Что же плохого в Гите бедного Кришны? Если тебе нужно было что-то носить, то Гита очень подходила этой цели, ведь она было гораздо толще моей книги, и она прибавляла тебе достаточно веса. Но что же поменялось? Когда я порицал Кришну? Когда я говорил о том, что Кришна в чем-то виноват?

Всегда так происходит, и сейчас ничего не изменилось. Человек просто остается таким же, как и раньше, меняются только его игрушки. Я чувствую счастье, когда кто-то берет мою игрушку; я чувствую радость, потому, что, наконец, кто-то принял мое представление. Мое эго находит удовлетворение, кода видит, что кто-то начал верить больше меня, чем в Кришну. Но это никак не изменит человечество, и оно никогда не получит ничего хорошее через такое свое поведение. На нужно подумать, как сломать изнутри человеческое мышление, которое держится за вещи. Как человеку преодолеть свою слепоту?