Заполнив своими рецензиями первую двойную книжку «Современника» за 1863 год, Салтыков чем дальше, тем меньше занимался этим родом критической деятельности, сошедшей для него почти нанет к концу 1864 года (впрочем, к этому времени почти сошло нанет и вообще сотрудничество Салтыкова в журнале). Из трех десятков рецензий его, появившихся на страницах «Современника», большинство потеряло всякое значение, но некоторые сохраняют большой интерес для характеристики его литературных взглядов той эпохи. Мы еще увидим, что Салтыков вернулся к рецензиям в первые годы своей работы в «Отечественных Записках», и что в течение первых четырех лет своей работы в этом журнале он снова дал целый ряд литературных рецензий, значительная часть которых до сих пор остается совершенно неизвестной. Мы еще обратимся к ним в свое время. Теперь же нам остается познакомиться с сатирическими и полемическими произведениями Салтыкова этих двух лет его журнальной работы, чтобы завершить изучение его журнальной деятельности этого времени во всем ее объеме.

Если же подвести в заключение итоги напряженной публицистической деятельности Салтыкова в «Современнике» 1863–1864 гг., то надо будет сказать, что значение этой деятельности было для Салтыкова огромно во всех отношениях и с внутренней, и с внешней стороны. Только работа этих лет объясняет, каким образом автор «Губернских очерков» и даже глуповского цикла обратился в автора «Истории одного города» и всех дальнейших классических циклов. Но с другой стороны — только в эти годы Салтыков окончательно выяснил себе свое социальное мировоззрение. Начатая уже в глуповском цикле борьба с либерализмом здесь окрепла и заострилась, чтобы найти впоследствии свое конечное завершение в «Дневнике провинциала в Петербурге»; вопрос о почве в беспочвенности вплотную подвел к вопросу о народе и его внутренней жизни, как единственной движущей силе истории. Мы сейчас увидим, как резко полемизировал Салтыков с журналами Достоевского и с его «почвенничеством»; но надо заранее сказать, что в вопросе отношения к народу Салтыков, конечно, был гораздо ближе к идеалам Достоевского (несмотря на всю их туманность), чем ко взглядам совершенно враждебных и чуждых ему представителен либерализма. Впоследствии, через много лет, это сказалось отраженным образом тем обстоятельством, что Достоевский в знаменитом послесловии к своей еще более знаменитой «Пушкинской речи» (1880 г.), резко отмежевываясь от либералов, находил возможным договориться именно с социалистами, представленными тогда «Отечественными Записками» Салтыкова.

В статьях и очерках 1863–1864 гг. Салтыков — и мы это видели — заложил темы целого ряда будущих своих циклов; литературная деятельность его в эти годы настолько существенна для исследователя и для читателя произведений Салтыкова, что без тщательного изучения ее нет возможности литературно и идеологически связать творчество Салтыкова предыдущего и последующего десятилетий.

Подробная речь обо всем этом еще впереди; теперь же нам надо вернуться к 1863–1864 гг. и познакомиться с острой полемической деятельностью Салтыкова в эти знаменательные для его литературной работы годы.

Сатирические и полемические произведения Салтыкова в «Современнике» 1863–1864 гг. были направлены, главным образом, против двух лиц и журналов: против Каткова с его «Русским Вестником» и против Достоевского с его «Временем» (позднее — «Эпохой»). Конечно, произведения эти нельзя отделить резкой гранью от всей прочей публицистики Салтыкова этих годов, но есть в них и определенное различие: в публицистике Салтыков полемизировал серьезно и с горечью, в этих же мелких своих полемических произведениях он давал волю легкому юмору, не останавливаясь даже перед стихотворными эпиграммами (несмотря на заявление позднейшей автобиографии, что после лицейского периода он «ни одного стиха не написал»). Таких произведений было немного; и прежде всего надо остановиться на том номере «Свистка», который был приложен к апрельской книжке «Современника» за 1863 год и был составлен на три четверти из прозаических и стихотворных сатир Салтыкова. Это был девятый и последний номер «Свистка», рожденого в бурные годы начала «эпохи великих реформ» Некрасовым и Добролюбовым, и составлявшего такую видную часть «Современника», что до введения в обиход слова «нигилисты» (а это было в начале 1862 года), сотрудников и единомышленников «Современника» вражеский лагерь называл «свистунами». Но попытка возобновить «Свисток» в этом 1863 году была заранее обречена на неудачу: время было уже не то, реакция сказывалась все сильнее и сильнее, и притом реакция не только правительственная, но и общественная. Попробовав выпустить этот девятый номер «Свистка», Некрасов и Салтыков больше уже не возвращались к этой мысли, так что девятый номер оказался и последним.

Салтыкову в этом номере «Свистка» принадлежит почти две трети всего прозаического и стихотворного материала; полный список его, составленный А. Н. Пыпиным, говорит о принадлежности Салтыкову следующих произведений [207]:

К этим произведениям, помещенным Салтыковым псевдонимно и анонимно в «Свистке», надо прибавить еще четыре острые полемические статьи, тесно связанные с возгоревшейся и продолжавшейся в течение целых двух лет войной Салтыкова с Достоевским и его журналами; одна из этих статей входила составной частью в мартовскую хронику 1863 года, хотя и составляет совершенно отдельное и законченное произведение; другая статья появилась уже в середине 1864 года. Вот все эти анонимные статьи:

Оставляя пока в стороне полемику Салтыкова с Достоевским и «Временем», обратимся сперва к произведениям, вошедшим в «Свисток». Почти все они посвящены полемике с «Русским Вестником» и Катковым, если не считать первого ядовитого наброска — «Цензор впопыхах», в котором представлен цензор за работой: он выправляет фразу журнальной статьи, придавая ей цензурный вид, совершенно противоположный первоначальному смыслу фразы. Прием этот особенно интересен потому, что десятилетием позднее Салтыков развил его в целой главе из цикла «В среде умеренности и аккуратности», посвященной рассказу о том, как редактор газеты «Чего изволите?», Молчалин 2й, правит авторские статьи, придавая им цензурный вид («Отечественные Записки» 1876 г., № 9).

Очень растянутые «Письма отца к сыну» и «Неблаговонный анекдот о г. Юркевиче» посвящены полемике с этим философом, начатой в «Современнике» еще Чернышевским; так как Юркевич был сотрудником «Русского Вестника», то сатирические стрелы летят и в Каткова. Во втором из «Писем отца к сыну» — насмешки над Аксаковым и «Днем», с его требованиями русификации поляков и остзейских немцев.

«Московские песни» заключают в себе четыре стихотворения, показывающие, что в своей известной автобиографической записке 1878 года Салтыков ошибочно утверждал, что, выйдя из лицея, не написал больше ни одного стиха. Впрочем он говорил, вероятно, о «серьезных» стихотворениях лирического порядка, а не о шуточных пародиях и сатирах, какие он писал, как мы это скоро увидим, не только в «Свистке». Первая из «Московских песен» («Не искушай ты меня») по форме является пародией на известные стихи Фета, а по существу направлена, как и все остальные три, против Каткова, Леонтьева, «Русского Вестника» и «Московских Ведомостей» с их казенными субсидиями (казенные объявления) на газету. Во втором из этих стихотворений, «Гимне публицистов», имеются, между прочим, такие две строфы: