— Мой прапрадедушка был страстным коллекционером, — сказала она. — Видишь все эти бронзовые пластины? Они не для виду, это средство против книжного червя калибра 0.303, который движется так быстро, что способен за долю секунды прогрызть насквозь целую книжную полку. Ха, а пусть-ка попробует прошибить толстую бронзовую пластину, врезавшись в неё со скоростью звука! Раньше библиотека была ещё больше, пока дядюшка Чарли не удрал, прихватив собой все книги из раздела… как бишь его, кажется, он назывался «эротика»? Я точно не уверена, потому что не смогла отыскать его ни в одном каталоге. Впрочем, неважно, всё равно сейчас сюда никто не ходит, кроме меня. Матушка полагает, что книги лишь вселяют в людей ненужное беспокойство. Извини, но к чему ты принюхиваешься? Неужели где-то здесь опять сдохла мышь?

«Тут что-то крупно не так, — думала Тиффани. — Это место какое-то… душное». Может, во всём виноваты книги, полные знаний, которым не терпится вырваться наружу. Она слышала сплетни о библиотеке Невидимого Университета, в которой одушевлённые книги так сильно стиснуты во времени и пространстве, что ночью, по слухам, начинают болтать друг с другом, а между томами то и дело проскакивают молнии.

Много книг в тесной комнате? Очень опасно, кто знает, что они учинят? Мисс Тик однажды выразилась так: «Знание — сила, сила есть энергия, энергия есть материя, материя есть масса, а масса способна искривлять пространство и время».

Но Летиция выглядела такой счастливой посреди всех этих книг и библиотечных столов, что Тиффани не посмела ей возразить.

Девушка поманила её в дальний угол.

— А вот здесь я ставлю свои маленькие магические эксперименты, — сказала она, словно девочка, которая показывает подружке новый кукольный домик.

Тиффани прошиб пот; волоски на теле встали дыбом и дрожали, верный сигнал, что пора удирать со всех ног. А ничего не подозревающая Летиция всё болтала и болтала, совершенно не замечая, что Тиффани из последних сил сдерживает тошноту.

Вонь была ужасна. Она заполняла библиотеку, словно всплывший вдруг давным-давно дохлый кит, полный трупных газов, гниения и разложения.

Тиффани огляделась, в отчаянной надежде чем-нибудь отвлечь свои мысли от этой неприглядной картины. Миссис Пруст и Дерек явно неплохо подзаработали на Летиции Кипсек, которая скупила весь ассортимент их магазина, начиная с бородавок.

— Бородавки я использую нечасто. Они дают правильное настроение, но лучше действовать без фанатизма, как полагаешь? — спросила Летиция.

— Не знаю, никогда ими не пользовалась, — слабым голосом ответила Тиффани.

Летиция фыркнула.

— О боже, извини за этот запах. Думаю, мышь сдохла, точно. Они жрут книжный клей, хотя эта, видимо, сожрала перед смертью особенно мерзкую книгу.

Библиотека начинала явно действовать на нервы. Словно просыпаешься утром, а у тебя в кровати приютилась семейка дремлющих тигров. Пока что всё тихо-мирно, но в ближайшее время кое-кто может запросто лишиться руки.

Конечно, сокровища Летиции были всего лишь фиглярским боффо, ведьмовством-напоказ. Они нужны, чтобы производить впечатление на непосвящённых, или, как максимум, помочь неопытной ведьме обрести подходящее настроение. Миссис Пруст ведь не станет посылать кому попало товары, которые действительно работают, так?

За спиной Тиффани раздалось звяканье, и из-за книжной полки появилась Летиция, обеими руками тащившая тяжёлое ведро. Она бухнула его на пол, отчего часть песка выплеснулась наружу, и принялась рыться в глубинах.

— А, вот ты где, — сказала она, извлекая на свет нечто вроде морковки, пожёванной не слишком голодной мышью.

— Это что, типа, я? — изумилась Тиффани.

— Ну, извини, резчик по дереву из меня никакой, — признала Летиция. — Но в книжке сказано, важен не вид, а то, что ты думаешь?

Данное неуверенное заявление сопровождалось лёгкой вопросительной интонацией, намекавшей, если что не так, на потоки слёз.

— Это ты извини, — ответила Тиффани, — но книга врёт. Суть не в мыслях. Важно то, что ты делаешь. Если хочешь кого-то заколдовать, тебе потребуется частичка этого человека — волос, или, скажем, зуб. Тут главное быть повнимательнее, потому что легко ошибиться, и это будет иметь тяжкие последствия.

Она присмотрелась к очень грубо вырезанной куколке.

— Я гляжу, ты написала на ней карандашом слово «ведьма». Гм… помнишь, что я сказала насчёт ошибок? Так вот, «ошибка» — слишком мягкое слово для того, кому ты крупно испортила жизнь.

Летиция кивнула, её нижняя губа начала дрожать.

Жуткая вонь стала такой явственной, что действовала на Тиффани преотвратно, путая мысли. Ведьма постаралась отвлечься, разглядывая на маленькую стопку книг на одном из библиотечных столов. Это были жалкие книжонки той разновидности, которую Нянюшка Ягг, когда была в нетипичном для неё язвительном настроении, называла «Бесполезное Дерьмо для девочек, которые желают поиграть в ведьм».

Но Летиция, по крайней мере, подошла к делу тщательно. Над столом возвышался пюпитр, на котором лежали исписанные блокноты. Чтобы сказать пару слов Летиции, Тиффани почти обернулась, но неожиданно голова отказалась менять своё положение в пространстве. Второй Помысел быстренько вернул её в исходную позицию. Тиффани медленно, словно нехотя, подняла руку и отодвинула в сторону глупые книжонки. То, что она приняла за пюпитр, оказалось книгой, огромной, толстой, тёмной и такой тяжёлой, что она будто срослась с деревом стола. Ужас просочился в мозг Тиффани, словно чёрный сироп, ей надо было бежать, и… Нет, это всё. Просто бежать, бежать и не останавливаться. Никогда.

Она изо всех сил постаралась говорить спокойно.

— А что тебе известно об этой книге?

Летиция оглянулась через плечо.

— Старинная. Я её даже прочесть не могу. Зато переплёт очень красивый, а ещё, вот странная штука, она всегда тёплая на ощупь.

«Здесь и сейчас, — подумала Тиффани. — Здесь и сейчас я столкнусь с этим. Эскарина говорила, что у него была особая книга. Может ли это быть копия? Но ведь книга не причинит вреда? За исключением того, что в книгах содержатся идеи, а идеи могут быть опасны».

В этот момент тёмная книга раскрылась сама собой, с тихим кожаным скрипом и отчётливым «шмяк» обложки об стол. Её страницы зашуршали, словно стая взлетающих голубей, и вот, одна из них раскрылась, заполняя комнату ярким, режущим глаза солнечным светом. И в этом свете Тиффани разглядела фигуру в чёрном, бегущую к ней через выжженную пустыню…

Автоматически, не рассуждая, Тиффани захлопнула страшную книгу и сжала её руками, словно школьница свой учебник. «Он меня увидел, — подумала она. — Увидел, я знаю». Книга дёрнулась у неё в руках, словно в обложку ударили изнутри чем-то тяжёлым, и раздались слова… которые она, к счастью, не понимала. Новый удар, обложка вспучилась, едва не сбив Тиффани с ног. С третьим ударом Тиффани рухнула, всем телом прижав книгу к полу.

«Огонь, — подумала она. — Он боится огня! Но эту книгу мне далеко не унести, а зажигать огонь в библиотеке неправильно, просто нельзя, и всё. Тут полно сухой бумаги».

— Что-то пытается выбраться из книги? — спросила Летиция.

Тиффани посмотрела на её покрытое красными пятнами лицо.

— Да, — выдавила она, с трудом встала и бухнула дёргающуюся книгу на стол.

— Надеюсь, это не тот страшный гоблин из сказки? В детстве я всегда боялась, что он вылезет со страниц!

Книга подпрыгнула и снова плюхнулась на стол, почти вышибив из Тиффани дух.

— Думаю, тут кое-что пострашнее гоблина! — с трудом пропыхтела она.

«Но это наш гоблин», — несвоевременно вспомнила Тиффани. В конце концов, они обе читали одну и ту же книжку. Не слишком хорошую, если подумать, но когда ты становишься взрослой, всё равно вспоминаешь ту глупую картинку, и часть тебя никогда её не забудет.

Кажется, это происходит постоянно. Когда Тиффани призналась в своих страхах Петулии, та тоже припомнила развесёлого скелета из книжки, который очень её пугал. Каждая из её знакомых могла вспомнить нечто подобное. Похоже на фундаментальный закон жизни. Всегда есть книга, которая тебя пугает.