– Я и не знала, что вы такой забавный, – сказала она. – Вас словно подменили, или как будто вы нашли бумажник, туго набитый долларами.

– И подменили, и бумажник нашел! – воскликнул Престо. – Смотрите, Эллен, какие чудесные звезды, какая удивительная ночь!

– Вы еще и поэт?

– Конечно, поэт. Хотите, напишу вам стихотворение?.. Эллен! А у вас нет желания самой играть в кино? Быть артисткой?

– Играть в кино-о? Да я и ступить-то не умею! – отвечала девушка со смехом.

– Если бы вы только смогли остаться сами собой... Киноартистки получают много денег...

– Нет, не хочу быть киноартисткой, – ответила Эллен. – Они все какие-то изломанные. – И Эллен так комично пошевелила плечами, подражая салонным львицам большого света, что Тонио рассмеялся.

– Вы, кажется, единственная в мире женщина, которая не хочет быть киноартисткой. Кем же вы хотите быть? Думали ль вы о своем будущем?

– Что же о нем думать? Оно и без моих дум придет, – ответила девушка. – Настанут лучшие времена, дядюшка вновь получит место учителя, я найду работу...

– Потом?

– Потом... Потом выйду замуж и буду воспитывать детей.

«Все тот же оптимизм среднего американца! Бедняжка! Сколько разочарований ожидает тебя!» – подумал Престо и сказал:

– Да будут исполнены ваши желания!

Престо действительно словно подменили. Эллен с удивлением наблюдала за своим жильцом. Раньше Адам Смит по утрам лениво валялся на траве под сосной или же часами сидел с удочкой на берегу озера. Теперь жилец проявлял необычайную энергию. По утрам писал много писем в своей комнате или делал какие-то выписки из книг, часто ходил на почту, где получал корреспонденцию до востребования. Эта корреспонденция за последние дни очень выросла. Жилец возвращался с целыми пачками писем и газет. Однажды во время уборки в его комнате Эллен из любопытства заглянула на лист бумаги, исписанный заметками и цифрами, и прочла:

Читать дальше у Эллен не было времени, да и не интересно. Мистер Смит, очевидно, пишет какую-то работу по кино.

В другой раз Эллен нашла на столе случайно забытый Тонио конверт. На конверте стоял адрес местной почтовой конторы, а адресовано оно было до востребования мистеру Антонио Престо.

Это поразило Эллен. Значит, знаменитый Тонио Престо еще существует и, очевидно, живет где-то поблизости. Но почему вскрытый конверт оказался на столе мистера Смита? Это была загадка. Может быть, Смит – близкий родственник или друг Тонио Престо. Что же, это возможно. Но почему мистер Смит никогда не говорил ей, что лично знает Престо? Эллен уже не раз приходила мысль о том, что между Тонио Престо, которого она великолепно знала по экрану, и их жильцом есть какое-то неуловимое сходство, несмотря на то, что Смит здоровый, нормальный молодой человек, а Престо урод. Эллен была чрезвычайно заинтересована своим открытием. Но ни с жильцом, ни даже со своим дядей она не решилась поговорить об этом. Нельзя же было признаться в своем нескромном любопытстве – чтении чужих бумаг. Ореол тайны придал мистеру Смиту в глазах Эллен новый интерес. До сих пор она считала Смита скромным журналистом, неудачником, который не имеет средств даже остановиться в отеле. И вот, оказывается, что он имеет какие-то очень близкие и таинственные отношения с самим Тонио Престо. И, быть может, только по этим причинам Смит поселился в скромном доме сторожа. Она стала с усиленным вниманием наблюдать за жильцом, так что он в конце концов это заметил и однажды спросил ее:

– За последнее время, Эллен, вы не спускаете с меня глаз. Уж не влюблены ли?

Девушка смутилась, потом как будто даже рассердилась и ответила:

– И не думала. Это вам только кажется.

– Что кажется? Что вы влюблены в меня? Этого я и не утверждаю. Но что вы как-то особенно поглядываете на меня, это факт.

«Ну, подожди же, я тебе отвечу!» – подумала Эллен и сказала:

– В этом, может быть, вы и правы. Дело в том, что вы чем-то напоминаете мне Тонио Престо.

Престо смутился в свою очередь. «Не прочитала ли она адреса на конверте? Кажется, я забыл однажды на столе. Нет, она этого не сделает. Эллен слишком мало интересуется мною, чтобы читать мои бумаги».

– Вот как! – воскликнул Престо, уже овладев собою. – А вы напоминаете мне, как две капли воды, одну знакомую... У вас большое воображение. Этак вы, пожалуй, вообразите, что я и есть Тонио Престо.

Эллен рассмеялась и воскликнула:

– Ну, мое воображение не столь велико. Таких чудес не бывает.

Престо вздохнул с облегчением, но после этого разговора стал как-то более задумчив и осторожен в разговорах с Эллен.

Настроение его снова изменилось. Он, видимо, нервничал. Еще чаще ходил в почтовую контору. Часто Эллен слышала его нетерпеливые шаги по комнате. В сад он почти не выходил.

В эти дни он ожидал окончательного ответа по своему делу от адвоката Пирса. Пирс уже сообщил Престо, что после того, как губернатор, прокурор и прочие участники прощального ужина прибегли к помощи доктора Цорна, чтобы изменить свою внешность, проект закона о лишении подобных лиц имущественных прав был взят обратно. Вся эта история была придумана хитроумным Пирсом. Его же агенты доставили Тонио и чудодейственные порошки Цорна, получив их каким-то неведомым путем, – вероятно, через подкупленных слуг Цорна.

«Я не сомневался в том, что законопроект будет взят обратно, – писал Пирс. – Таким образом, главное препятствие устранено, и остается лишь формальное установление идентичности вашей новой личности с прежним Престо. Доказать это будет не трудно. Победой является уже то, что суд признал вашу доверенность на ведение судебных дел и этим самым как бы признал вашу дееспособность и правоспособность...»

Теперь Пирс употреблял свое влияние и связи на то, чтобы суд скорее назначил дело к слушанию и чтобы «все сошло гладко».

И вот настал день, который остался памятным для Престо и Эллен.

Утром в кухню, где была Эллен, вошел почтальон и сказал:

– Примите телеграмму мистеру Антонио Престо.

Эллен с изумлением посмотрела на почтальона и ответила:

– У нас не живет Антонио Престо.

Почтальон пожал плечами, посмотрел на телеграмму и протянул ее Эллен.

– Адрес указан точно. Смотрите сами.

Эллен прочитала адрес.

– Да, – сказала она, – адрес наш, но Антонио Престо у нас не живет. Очевидно, телеграфная ошибка. – И протянула телеграмму почтальону.