— С чего вдруг?

— У вас с ним много общего, ваши звери схожи. Он — леопард, ты — черный леопард, пантера, и ваша сила одного рода. Это создает определенное притяжение. Например, среди нас, вервольфов, эта связь бывает очень сильна, — сказав последнюю фразу, Иветта переглянулась с Глорией.

— Я поняла, о чем ты, — кивнула я. — Не думаю, что это возможно, каким бы сильным ни был Паоло. Я помню, в моей прошлой жизни это притяжение имело место быть, но только в отношении двух человек, вернее оборотней.

— Ты имеешь в виду Кашин и Нашут-Фета? — понимающе спросила Иветта, но голос ее был как-то особенно серьезен.

— Да. А теперь вот так, с первого взгляда, это может возникнуть только с возрожденным Нашут-Фетом, но это маловероятно, учитывая обстоятельства.

— Он возродился? — удивленно подняла бровь Иветта.

— Да, и живет теперь новой жизнью.

— А ты не хочешь его разыскать? — это спросила Глория, но такой же вопрос застыл и в глазах Иветты.

— Зачем? Он мог возродиться где угодно. Нет, если бы я задалась такой целью, я бы, наверное, смогла его найти, но не хочу. Нашут-Фет сейчас совсем маленький ребенок. У него новое имя, новая жизнь, и он ничего не помнит о прошлом. Пусть так и остается.

Наверное, что-то отразилось при этом на моем лице, так как Иветта сказала своей протеже:

— Глория, отнеси, пожалуйста, чашки на кухню.

Девушка хотела было возразить, но стоило ей столкнуться с взглядом волчицы, как она тотчас ответила:

— Хорошо.

Когда Глория вышла, закрыв за собой дверь, Иветта встала с кресла, пересела ко мне на диван и, приобняв меня за плечи, спросила:

— Что с тобой происходит, Лео?

— В смысле? — я плохо понимала, зачем она отослала Глорию, и куда клонит разговор.

— Ты моя кайо, Лео. Между нами очень крепкая связь. Ты можешь даже на расстоянии ощущать мои чувства, а я твои. Если только мы специально не будем отгораживаться друг от друга. И вот сейчас я чувствую, что на душе у тебя неспокойно, даже больше… — она пыталась подобрать слова.

Я пристально всмотрелась в ее лицо, и внезапно догадка пришла сама. Словно я увидела ее в глазах Иветты. Это было подобно озарению или видению. Я немного ошарашено проговорила:

— Ты… тебе пришлось разделить мои сны о прошлой жизни, когда я была Ашаной?

— Да, — неожиданно тихо ответила Иветта. Если бы я ее не знала, то могла бы подумать, что она смутилась, — Я смогла очень многое понять о тебе из этих снов. О некоторых вещах я раньше и подумать не могла.

— Правда?

— То, как ты сделала человека оборотнем — поразительно! И то, чем были вы тогда для людей.

— Это была не я, а Ашана! — едва не вскричала я, дернувшись, как от удара. — Да, она часть моей души, но нас нельзя полностью отождествлять! Я… я не готова к этому слиянию! — Я беспомощно опустила голову, опершись локтями о колени.

— Чем тебя так ошеломила твоя вторая суть? — осторожно спросила Иветта. Потом, успокаивающе погладив меня по спине, как ребенка, добавила, — Впрочем, можешь не объяснять. Кажется, я поняла. Ты опасаешься, что, если ты примешь в себе Ашану, то изменишься сильнее, чем готова вынести.

— Я просто не знаю, что от этого ожидать. Когда я стала оборотнем, то восприняла это довольно легко. Но теперь… Я знаю, какой может быть Ашана… И это… В общем, все не так оптимистично, как хотелось бы.

— Но раньше ведь это не так сильно беспокоило тебя… Прости может, я вмешиваюсь не в свое дело, но я пытаюсь лучше тебя понять, моя дорогая, — все это она говорила, обнимая меня за плечи.

— Раньше… раньше я не так много знала о своем прошлом, лишь урывками. А теперь, из-за этих снов картина практически полная, — вздохнула я.

— Сны… но мне они не показались настолько пугающими. Вы трое исполняли свой долг, служили Баст, и весьма достойно. И все то, что делала Ашана — я все это вполне понимаю. Меня сложно шокировать подобным.

— Да, но в последнее время я все чаще задумываюсь чем же или кем я стану в конце концов.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ведь присутствовала, когда Баст навсегда покинула наш мир?

— Да.

— Сейши-Кодар, ты знаешь, не просто оборотни. Это был аналог валькирий Одина — низшие божества. И вот теперь я могу оказаться бессмертным божеством. Часть этого во мне, в моей магии, уже есть, но неизвестно стало ли это мое возрождение полным.

— Божество…

— Именно. Вот чем это может закончится… или нет. Черт! А ведь не так давно я была обычной девчонкой! Почему я не могу быть хотя бы простым оборотнем?

Я знала, что Иветта не может ответить на этот вопрос, да и вряд ли кто вообще сможет. И что же остается? Я оборотень с силой, подавляющему большинству и не снившейся. Также в моих жилах течет сам ветер, который порождает магию. Мда… вот такой я забавный зверек, получается… Грустно усмехнувшись, я уронила голову на руки.

В комнате стало как-то очень тихо, потом я почувствовала ласковую руку Иветты в своих волосах. От этого простого прикосновения сразу стало как-то спокойнее, теплее даже. Я явственно ощутила запах леса. И все это исходило от Иветты. Узы, связывающие нас, дали о себе знать, окутывая, перетекая от нее ко мне и наоборот. Я и правда стала кайо. Мы могли не только чувствовать друг друга, видеть одни и те же сны, но и делиться силой, и Бог знает, что еще.

Мне вдруг безумно захотелось потереться о руку верволчицы, и в этом желании не было ничего человеческого. Пантера проснулась во мне, разбуженная силой Иветты, и выглянула из глаз, заставив зрачки по-кошачьи вытянуться.

Я повернулась к Иветте и улыбнулась. На что та спросила:

— Ну что, получше стало на душе?

— Думаю да. Наверное, я должна сказать тебе спасибо.

— Всегда рада помочь тебе, хотя бы этим. Я обязана тебе гораздо большим — своей жизнью.

— Мы давно уже квиты, — отмахнулась я. — Я не забыла, как ты выхаживала меня.

Да, в последний раз мне пришлось действительно худо. Кшати очень сильно располосовал мне спину — чуть ли не до позвоночника, а так как он был вампиром, то раны заживали очень медленно. Я валялась в беспамятстве, и Иветта, чтобы хоть как-то остановить кровь, вылизывала мои раны. Надо сказать, помогло. У меня не единого шрама не осталось. Но воспоминания об этом меня все еще несколько смущали.

— А как же иначе? Ты — моя кайо.

— Ладно, — кивнула я и, глянув на часы, добавила, — Наверное, мне уже пора. Скоро начало моего рабочего дня, да и твоего, наверное, тоже.

— Значит, до завтра.

— До завтра. Да, мне связаться с Ингой, насчет нашего завтрашнего мероприятия?

— Не беспокойся, это я возьму на себя.

— Хорошо.

Мы распрощались, и я покинула дом Иветты. Оседлав мотоцикл, я завела мотор и медленно поехала вниз по улице. Время еще было в запасе, а гонять тут — это не самая лучшая идея. Сейчас вечер, и на улице полно народу. То и дело доносились смех и крики играющей ребятни. Улица пролегала через жилой квартал. Основная масса строений — это двух-трехэтажные дома, и чем ближе к концу улицы, тем они навороченнее и круче, а людей на улице почему-то меньше.

Вдруг меня посетило странное ощущение. Не неприятное, но весьма странное. Иномирное, я бы сказала. Потом я ощутила над грудью сильное тепло. Я быстро остановила мотоцикл и, запустив руку под воротник свитера, вытащила медальон. Он сиял, как пойманная звезда. С чего вдруг? Неужели из-за очередного мага?

Я опасливо оглянулась. Не хотелось перепугать случайных прохожих. И тут я увидела одинокого мужчину. Наверное, старше двадцати пяти, но не больше тридцати. Он обернулся и посмотрел на меня. Не на светящийся медальон в моей руке, а именно на меня.

Он был просто идеально сложен, насколько я могла разглядеть, так как фигуру окутывало длинное кашемировое пальто. Открытое лицо обрамляли длинные золотые локоны, но глаза были какими-то не то что холодными, просто бездонными. Такие глаза я видела только у одного… существа. Танат.

Я произнесла это имя едва слышно, одними губами, но он, похоже, услышал, так как улыбнулся и помахал мне рукой. Я слезла с мотоцикла, и мы с Танатом пошли навстречу друг другу.