По рядам пронёсся тяжкий вздох. Все слышали историю о странном чужеземце, но теперь, уже зная, что он, вероятно, был могущественным волшебником, все испугались при одном упоминании о нём. А после следующих слов доктора у всех просто мороз прошёл по коже, хотя в душе они понимали, что доктор прав.

— Ничего другого не остаётся, как только кому-то из нас отправиться в путь на поиски иноземного волшебника.

Стрелка на часах в уютной горнице старого Натана передвинулась за половину двенадцатого. Я мог бы хоть всю ночь не спать, слушая легенду о лесных троллях, поселившихся в Комптон Бассете, но, глядя на старого Натана, нельзя было не заметить, что он устал. Речь его текла все медленнее и медленнее, и несколько раз мне даже показалось, что он совсем заснул. Однако же, хотя старик и клевал носом, он не переставал попыхивать трубкой, а после каждой затяжки снова просыпался. После того как это повторилось несколько раз, я встал, поблагодарил его за рассказ и спросил, можно ли мне прийти завтра, чтобы дослушать конец истории.

Натан проводил меня до дверей и зажёг на крыльце лампу, чтобы я, выходя в сад, не споткнулся в темноте на ступеньках. Дождавшись, когда я выйду на дорогу, он помахал мне с крыльца и закрыл дверь. В ночной тишине я отчётливо слышал, как он заперся на замок и задвинул щеколду. Лампа погасла, и я зашагал по дороге. К счастью, мне не надо было подниматься на Грэмпс Хилл, а предстояло немного пройти от деревни до моего дома. Идя по дороге, я внимательно осматривался по сторонам. Хотя Натан и сказал, что тролли уже не так часто, как раньше, появляются в деревне, однако кто же их знает. Я оглядывался по сторонам, а главное, присматривался к живым изгородям и кустам, но в этот вечер ни один тролль не показался поблизости. И всё же, войдя в дом, я, прежде чем закрыть за собой дверь, ещё раз на всякий случай оглянулся. И тут на крыше соседнего дома увидел мелькнувшую тень. Конечно, это могла быть белка, но я так не думаю.

На следующий день я снова повстречал старого Натана, на этот раз на скамеечке возле почтового ящика. На улице стояла теплынь, мы сели, и он продолжил вчерашний рассказ:

— В тот же день, когда состоялось это собрание, все жители пришли сюда, чтобы проводить в путь своего посланца, доброго трактирщика Гуд-вина.

Когда было решено отправить кого-то на поиски таинственного странника, который принёс в деревню ивовые семена, выбор пал на Гудвина. Во-первых, Гудвин видел незнакомца оба раза, когда тот появлялся в деревне, и поэтому все решили, что он скорее других узнает чужеземного колдуна. А во-вторых, в самом Гудвине было что-то особенное, почти загадочное. Последнее объяснялось тем, что он, единственный из всей деревни, много путешествовал по свету. Уже на протяжении многих поколений люди, родившиеся и выросшие в Комптон Бассете, так и оставались тут на всю жизнь. Случалось, конечно, что какая-нибудь девушка на время нанималась в услужение в соседнюю деревню, однако никто из здешних стариков не мог (или не хотел) припомнить, чтобы на их веку кто-то отправлялся искать счастья в чужих краях. На первых порах за молодым Гудвином тоже не замечали ничего такого, что предсказывало бы в нём нарушителя традиций. В двенадцать лет он поступил в учение к своему дядюшке Моргану Эшвелу, почтенному строительному подрядчику, которого все в деревне очень уважали. Гудвин пошёл по стопам престарелого дядюшки и вскоре доказал, что хорошо овладел плотницким и столярным ремеслом, а также стал умелым каменщиком и кровельщиком. Года через три деревенские старики уже часами могли рассуждать о том, что Гудвин, как видно, унаследует дело старого Моргана. А как же иначе! Всё шло к тому. Такое уже не раз бывало в Комптон Бассете, и в результате всё складывалось как нельзя лучше, вот и на этот раз повторится то же самое. И вдруг, когда Гудвину исполнилось семнадцать лет, в трактир заглянул бывалый морской волк, представившийся Харрисом. Своё полное имя он никому не сказал. Харрис остановился в трактире и провёл там около недели, рассказывая по вечерам о приключениях на семи океанах, и все жители деревни слушали его с круглыми глазами, хотя за спиной моряка уверяли друг друга, что не поверили ни слову из его баек. Гудвин часами мог беседовать с Харрисом, и многие заметили, что старый морской волк с особенным интересом относится к Гудвину и его матери Бетти Эшвел — вдове младшего брата Моргана Эшвела. Последние два вечера перед отъездом Харрис провёл в домике Бетти. Морган и Гудвин тоже там были, и любопытные односельчане, которых оказалось немало, заметили, что свет у них горел допоздна. На следующее утро Харрис отправился дальше, и после этого соседи некоторое время неодобрительно косились на членов семейства Эшвел, главным образом потому, что не могли узнать, о чём разговаривали Бетти, Морган и Гудвин с моряком. Потом, спустя много лет, история, связанная с посещением Харриса, выплыла наружу, но с этим тебе придётся потерпеть, пока до неё дойдёт черёд в нашем повествовании, а это произойдёт ещё не так скоро[1].

Но как бы там ни было, вскоре все вроде бы опять пошло по-старому. Морган с Гудвином снова занялись строительными делами, а старики начали обсуждать что-то другое. Но вот прошло несколько месяцев, и тут случилась большая неожиданность! В один прекрасный день Морган и Гудвин наконец закончили строительство большого амбара, которым были заняты всё это время, а на другое утро Гудвин, к удивлению остальных жителей, собрал кое-какие пожитки и с заплечным мешком ушёл из деревни. Прошло тринадцать лет, прежде чем они увидели его снова. Однажды он появился так же неожиданно, как ушёл. Как и раньше, он стал жить в домике своей матушки, но спустя несколько недель купил участок земли в центре деревни, расположенный на взгорке у дороги, и начал строить домик на два крыла. Хотя он выполнил все работы своими руками, было видно, что за время отсутствия он разжился деньгами, потому что в один приём сразу расплатился за участок и за строительные материалы. И всё же остальным жителям деревни было трудно свыкнуться с мыслью, что Гудвин снова должен считаться своим человеком в Комптон Бассете.

Однако лёд, как говорится, был сломан, когда Гудвин открыл трактир. (Старый трактир закрылся несколько лет назад, а потом и дом этот сгорел.) Большинство жителей отнеслись к этому событию скептически: откуда, дескать, Гудвину знать, что надо делать трактирщику? Но когда он открылся, народ быстро почувствовал, что Гудвин умеет создать посетителям хорошее настроение, еда у него вкусная, и даже очень! А как известно, ничто так не способствует атмосфере доверия и доброжелательства, как вкусная еда! Таким образом, трактир и Гудвин вскоре заняли во всех отношениях очень важное место в жизни Комптон Бассета.

Когда спустя много лет начались неприятности с лесными троллями, вся деревня уже знала, что Гудвин человек положительный и разумный. Все полностью доверяли ему и знали, что он не пропадёт в чужих краях. Помещик снарядил его в путь, объяснив, что от него теперь зависит будущее всего Комптон Бассета.

— Он ушёл по этой дороге, — сказал Натан, махнув в сторону Грэмпс Хилла. — И на этот раз прошёл почти целый год, прежде чем он вернулся обратно.

Помещик снабдил Гудвина большим, увесистым кошельком, туго набитым серебром и золотом. Серебро он дал ему на дорожные расходы и на прожиток, чтобы хватило на всё время поисков волшебника. Кроме того, серебром Гудвин должен был расплачиваться с теми встречными, которые помогли бы ему советом в розысках таинственного незнакомца. А золото ему велено было приберечь до встречи с колдуном и воспользоваться им, чтобы уговорить того помочь жителям деревни избавиться от троллей.

Гудвин взял с собой в путешествие своего пса, огромного бладхаунда Гектора. Гектор был рассудительной и умной собакой и всегда хорошо охранял своего любимого друга Гудвина. С Гектором Гудвин мог не бояться воров и грабителей, потому что пёс был хорошим сторожем и всякому было видно, что связываться с ним — дело нешуточное. А с таким кошельком, как у Гудвина, полным серебра и золота, ему, конечно, будет спокойнее, если рядом верный и надёжный друг.