— А зачем, собственно, такие сложности? Ведь, насколько я понимаю, жители Верхних Миров могут спуститься в Теллус прямо из Надмирья?
— Да. И из Подмнрья можно с равным успехом попасть в любой из двух миров-двойняшек. Не проблема попасть. Проблема вылечить Искажение. Вы должны пройти Перекресток Особенным Образом. Нужно прервать наконец процесс капсуляции Теллуса и Лэйма. Ви, может быть, ты сможешь проще объяснить ребятам положение дел?
— Хорошо, Учитель! С помощью осанвэ[25] все будет и скорее и понятнее. Давайте присядем, друзья.
Сан и Летта переглянулись и приняли сатвийскую позу Сосредоточения, Алекс с Виолой и Олег с Ксаной, не сговариваясь, сели на пол спинами друг к другу.
— А теперь смотрите! — Ви подняла руки к вискам, и всех подхватил вихрь ее образов.
Перед объединенным мысленным взором вспыхнула объемная, живая схема Творения Вселенной.
Вот Песнь Создателя низливается из тонких миров вниз, гармонизируя, втягивая в общий хор слои более грубых материальностей.
Вот Негасимый Огонь Творчества переплавляет первозданный хаос, и очередной слой набухает изменениями Порядка и Гармонии.
Вот усилиями сотворящих существ происходит Разделение Сфер. При этом часть обитателей остается в Верхнем Мире, а другие отправляются вниз, на передний край Творения.
И вдруг налаженный механизм дает сбой. Очередной слой вместо нормального расслоения вспучивается. Через мгновение он начинает напоминать упавшие набок песочные часы.
— Вот в тонком горлышке, соединяющем Лэйм и Теллус, мы сейчас находимся, — пояснила Ви вслух. — Проблема в том, что искажение усиливается с каждым оборотом. Физика обоих миров меняется. Гармония энергий нарушается самым опасным образом.
— В чем это выражается? — Глаза Алекса горели радостным пламенем Узнавания Нового.
— Близнецы все меньше и меньше походят друг на друга. Из Теллуса уходит Вера, Волшебство Единения с Творцом, уходят Истинные Чувства. Этот мир оставляют Сказка и Поэзия, Любовь и Красота. Там торжествует практический расчет и жажда наслаждений, алчность и поклонение плодам технического прогресса. Люди Теллуса убивают себя и свой мир, теряя Мудрость и Совесть, Бескорыстие и умение чувствовать Замысел Творца.
— А Лэйм?
— В Лэйме, напротив, создается избыток Эмоциональности и Романтичности, Поэтичности и Легендарности. Но при этом уходит здравый смысл. Исчезает критическое отношение к действительности, объективная самооценка. Уходит стремление к прогрессу и Совершенству. Лэйм превращается в заповедник старых времен, своеобразный котел, в котором нескончаемой чередой сменяются одни и те же события и передряги. Это лучше трагедии Теллуса, но лишь ненамного. Любая крайность — от Искажения. Каждая Истинная мысль Творца гармонична, как чудесная музыка. Истинное звучание Вселенной — это объединенный оркестр всех музыкантов, знающих и любящих исполняемое произведение. Отделите четные иоты от нечетных — и вы не получите Ее Величество Гармонию!
Сейчас мы попытаемся изменить положение дел. Это не первая попытка, но до сих пор необратимого улучшения добиться не удавалось. Резким изменениям препятствует сама ткань мироздания. Жителям других слоев нельзя Прямо Вмешиваться в события в мирах-близнецах.
— Что ты называешь Прямым Вмешательством?
— Это изменение, проведенное обитателем другого слоя с использованием способностей и энергии, не свойственных этому миру. После такого вмешательства нарушитель равновесия часто подвергается удару Золотой Волны. Правда, не всегда. Механизм этот настолько тонок и неустойчив, что ни мы, ни Темные так и не научились предвидеть Реакцию Мира. Темные, правда, не очень стесняются и с легкостью жертвуют своими исполнителями. Мы в этом более осторожны.
— Но ведь мы шестеро — жители Лэйма? И чуждыми энергиями не обладаем? Да и вы оставили наверху большую часть своих возможностей?
— Конечно! Этим и уникальна создавшаяся ситуация. Вы не только плоть от плоти Срединного Мира. Вы еще Знаете и Умеете! В момент перехода нашей восьмерки через Перекресток у нас есть шанс наладить Обратный Обмен, и концентрации крайностей начнут наконец выравниваться. В этом случае будет уже не важно, в каком из миров мы доживем отпущенный нам срок. Хотя лично я предпочла бы поработать в Теллусе.
— Но ведь это дело огромной важности! Никому из нас до сих пор не приходилось лечить миры. Мы просто НЕ УМЕЕМ этого делать!
На это ответил Учитель, восседающий в нефритовом кресле возле правой стены:
— Это тебе только кажется, Ксана. Любой человек может творить чудеса! В тот момент, когда он испытывает Нежность, Искренность, Любовь, когда он созидает Красоту и Совершенство, когда отказывается от низменных наслаждений ради Работы и Творчества, он лечит свою планету! Вы должны помнить крылатую фразу: «Красота спасет мир!» И еще: «Бог — есть Любовь!» Каждый из вас в отдельности не знает, как помочь своему миру, но вы все вместе уже почти готовы.
Тишина воцарилась в Нефритовой пещере. И только размеренное дыхание дракона напоминало о том, что в мире есть время.
А потом — один за другим — присутствующие стали выходить из задумчивости.
Первым заговорил Алекс:
— Делон! У меня к тебе просьба. Я не заговорил бы об этом, если бы не был уверен, что мои слова придутся тебе по сердцу!
— Слушаю, тебя, друг.
— Ты слышал, я должен уйти в Теллус. Но у меня есть долг, который держит меня в Лэйме. Я — последний из рода Тэнов, драконьих лекарей. Среди Эльдар тоже есть знатоки крылатых родичей твоего Эйба. Но вполне возможно, что Тэны знали нечто, неизвестное вашим целителям. В любом случае мне было бы спокойнее, если бы я передал знания предков в надежные руки. Не согласились бы вы с Эолой принять от меня этот дар и этот долг?
— С радостью принимаю твой Дар и твой Долг, брат. Я даже рад, что нашелся хороший повод вернуться в Лэйм. Технический прогресс — это не для меня!
Делон и Алекс обнялись и некоторое время стояли неподвижно.
— Ты очень ясно мыслишь, мэллон, мы с Эйбом легко найдем твои тайники! — улыбнулся Делон через минуту.
Они разомкнули объятья, и к Делону шагнул Олег с бумажным треугольником в руке.
— У меня тоже остался долг. Не мог бы ты по дороге на восток найти лагерь восставших в отрогах Гаррского хребта и передать кому-нибудь из командиров это письмо?
— Хорошо, брат, я сделаю это.
В это мгновение воздух у стены задрожал, и в зеленом мерцании обозначилась лежащая на полу, свернувшаяся калачиком Харма. Она прижимала ладони к лицу, и узнать ее можно было только по серому длинному платью, которое было на ней во время бегства из Гвингорма.
— Она и там была босиком? — спросила Ксана, невольно задержав взгляд на маленьких розовых ступнях девушки.
Ей никто не ответил, но глаза почти у всех расширились до чрезвычайности.
— Погодите… — неуверенно продолжила Ксана. — Я помню, что у нее… были… копыта!
— Вот именно БЫЛИ! — почти закричал Олег и подхватил Ксану на руки. — Я не удивлюсь, если у Зазрака исчезнут рога!
Словно в ответ на его вопль, на полу рядом с Хармой начали проступать два других тела. Через пару секунд все увидели стройного черноволосого юношу и небольшую, поразительно красивую женщину. Они, конечно, были похожи на Зазрака и его мать, но при этом уже не были гвинами.
— Они — люди! — зачарованно проговорила Виола, присаживаясь на корточки рядом с вновь прибывшими.
Зазрак открыл глаза и некоторое время смотрел на Виолу. Затем он попробовал приподнять голову. Что-то в этом движении показалось ему странным, и он поднес ладонь к макушке. Присутствующие улыбались, как именинники, получившие в подарок полкоролевства и говорящего кота в придачу.
Зазрак, задумчиво ощупывая голову, потешно поерзал, проверяя наличие хвоста, а потом уставился на свои босые ноги. Смену выражений на его лице сопровождал взрыв хохота. А увидев изумленное лицо пришедшей в себя Хармы, даже Учитель разразился радостным смехом.
