Статуя нынешнего Великого была еще нелепее статуи предыдущего. «Интересно, куда их девают после очередного переворота?» — лениво подумал генерал и еле сдержал брезгливую гримасу, вспомнив истошный визг подвешенного за ноги Первого Министра и полные штаны ползающего на коленях Великого.
Навстречу шествовала процессия с закрытым паланкином. Во главе двое слуг несли таблички с именами. Ну-ка, интересно, кто там? Пырь У и Сакра Эс. Так, старый развратник никак не успокоится! Ходят упорные слухи, что он нашел где-то в Запустоши Прямой Сток и кормится без выжимок и налогов. Значит, теперь с ним Сакра. Ну и сакра с ним! Мрак Ондр улыбнулся собственному каламбуру.
А кто это там на пунцовых носилках Департамента Общественного Питания? Кажется, Нетвор Хумм. Приветственно машет рукой и улыбается во всю беззубую пасть. И прется прямо сюда. И что им всем от меня надо?
Носилки встретились прямо у подножия статуи, простершей руку куда-то вдаль.
— Да пребудет обильной жатва твоих желаний, сильномогучий Мрак! — еще шире осклабился Нетвор Хумм.
— И твоим вожделениям обильного урожая, красноязыкий Нетвор! — ответствовал генерал.
— Как идут военные действия, мудрохитрый Ондр?
— В соответствии с планами, обширночревый Хумм! Мы тесним игв по всему фронту. Их уицраор брюхат и неповоротлив. Мы должны суметь прикончить последыша, и тогда старый Ивггвидон совсем обессилет.
— Не лучше ли было бы позволить отпрыску пожрать сердце папаши, о безоглядносмелый Мрак?
— И дать его голоду всколыхнуть весь Ивгград? Благодарю покорно! Лучше иметь во врагах старого пресыщенного импотента, чем молодого и алчущего маньяка, о экспериментолюбивый Нетвор!
— Не сочти за умысел недальновидную идею, прозорливоликий Ондр! Что слышно в армии о победах моего управления?
— В армии любят говорить о своих победах, о неизменноскромный Хумм! Но мне все же известно о каком-то новом проекте, предложенном тобой к скорому внедрению.
— И проект этот обещает росу особого вкуса! — живо подхватил Нетвор. — Я уверен, ты наслышан о склонности руконогих мира Теллус погружать свои тела в волны громких звуков. Нам предстоит, умело влияя на звуковые пристрастия молодняка Питательного Слоя, внушить им привязанность к идеям разрушения плоти, кровососания и братоубийства! Представь, о сластолюбивый Мрак! Верхние будут тысячами скапливаться около усилительных устройств и биться в экстазе ужаса и садизма, самобичевания и самоуничтожения!
— Что ж, я обязательно закажу себе новое блюдо, о неугомонноновый Хумм! А теперь позволь мне откланяться, разговоры с тобой так возбуждают аппетит!..
— Да не усомнись ни на мгновение в моем глубочайшем почтении, о державнотвердый Ондр!
Нетвор Хумм прикрикнул на носильщиков и отвалил. Ну и слава Самому и Его Подручным!
А его байки действительно горячат кровь. Экстаз самобичевания? Недурственно! Однообразие последних циклов слишком тоскливо. Может, объявить войну сукхам? А с дигвами заключить союз. Или наоборот?
А пошло оно все на Седьмое Небо к Божьей Матери! Скорей бы Кара и зовущий полумрак ее алькова.
Да, еще нужно не забыть поговорить с сыном. Парень растет, и надо направлять его на нужную стезю. Хоть бы больше никого не встретить! Все эти светские беседы уже вот где сидят!
Дом на улице Знати
Серое междувременъе
— Ма! Ты сегодня ждешь отца? — воззвал Зазрак в открытую дверь материной комнаты.
— Его носилки на площади Великого, — ответила Кара Ондр, появляясь на пороге. — И направляется он сюда. Заходи, подождем вместе, — добавила она, делая приглашающий жест. Ее движение было исполнено такого изящества, что, оказавшись у нее за спиной, сын попробовал его повторить. Без малейшего, впрочем, успеха.
— Давно хотел у тебя спросить, откуда ты всегда все про него знаешь? — Зазрак попытался заскочить в кресло, перепрыгнув спинку, и слегка ударился основанием хвоста.
Мать выдержала паузу, показывая, что вопрос глупый и отвечать на него не обязательно.
— Ну не всегда и не все, но ведь знаешь! — настаивал Зазрак.
— Я чувствую, когда он обо мне думает…
— А что он думает, ты тоже чувствуешь?
— Я нужна ему, — с легким торжеством в голосе произнесла Кара. — И ТЫ ему тоже нужен, — добавила она, помолчав.
— Это хорошо! — Зазрак встал и принялся отрабатывать уклоны от ударов в голову. — Я вообще считаю, что мне с отцом повезло. Многие своих папаш в глаза не видели. Другие, наоборот, мечтают не видеть. — Юноша провел серию коротких ударов кулаками и завершил ее хлестким пинком правым копытом. — А я папу всегда жду! Как думаешь, ма, он сегодня позанимается со мной?
— Думаю, с тобой он тоже позанимается! — с улыбкой сказала Кара.
— Прости, ма, я не буду вам мешать! Ты только не отпускай его до завтра.
Мать кивнула и, присев на пуфик перед зеркалом, начала исправлять какие-то дефекты своей внешности. На взгляд Зазрака, таковых дефектов не имелось.
«Мои родители — самая красивая пара в Гвинбурге», — с гордостью подумал он, снова усаживаясь в кресло.
Вкус у этой мысли был необычен. Более того, он почему-то был опасен. Зазрак вдруг осознал, что слово «красота» никто, кроме матери, не употребляет. Про женщин гвины говорили: «возбуждающая», «смазливая», «аппетитная» и другие словечки покруче и похлеще, но никогда «красивая».
Внешние данные мужчин обсуждались только в смысле физической силы: «здоров бык», «хорош амбал», «могуч чувак»… Зазрак сильно подозревал, что подавляющее большинство употребляющих эти слова не знает, что они на самом деле означают. По крайней мере, для него объяснения матери оказались совершенно неожиданными.
По словам Кары, «бык», «бугай», «кабан», «амбал», «чувак», «мерин» и другие словечки были названиями тупых и грязных существ, обитающих в Питательном Слое. Причем большинство из них обозначало не просто животное, а самца, насильственно лишенного детородных органов для увеличения веса и усмирения нрава. Брат Жрана Жралок, гордо носивший кличку Амбал-Вредитель, вряд ли был бы доволен подобной информацией.
Зазрак попытался вспомнить хоть что-нибудь, заставившее кого-либо употребить слово «красота». И не смог.
— Скоро приятели тоже начнут замечать странности в твоих словах и поступках, — не отрываясь от зеркала, сказала Кара.
— Я странный, мама? — Зазрак развернул кресло в сторону матери.
— А ты хоть раз слышал, чтобы кто-нибудь из детей (а тем более взрослых) обращался к матери «мама»?
— Ну, может быть, наедине, когда не слышат другие?
— Можешь мне поверить, таких, как ты, — единицы. И я счастлива, что ты такой!
«Счастлива», — мысленно повторил Зазрак. Еще одно мамино словечко. Никто, кроме нее, так не говорит.
— Я должен скрывать свою странность, мама?
— А ты хочешь спокойно жить? Жить ЗДЕСЬ? — Кара по-прежнему не отрывалась от зеркала, но разговор явно выходил за обычные рамки.
— Ну да, наверное… А где я еще могу жить?
— Пусть пока твой вопрос останется без ответа. Что рассказывают вам в школе об устройстве Вселенной?
— Ну, ты же знаешь! — Зазрак даже чуть-чуть обиделся. — Все это общеизвестно.
— И все-таки? — Кара подошла к сыну и опустилась в соседнее кресло.
— Ну ладно! В основе нашего мира лежит Гдигм — местообиталище Самого Гагтунгра Величайшего и Его Ближайших Подручных. Затем идет слой Высших Существ — Гасшарва. Потом наш Уржугр. Ну и самый верхний — Питательный Слой, необходимый нам как источник пищи и удовольствий. Сейчас мы как раз проходим разновидности росы. Я различаю уже штук двадцать разных видов. Многое нам, правда, дают в консервированном виде, но все равно интересно. Наставник Эттц меня хвалит. Обещал даже взять с собой в Гримский Клуб на свободную охоту.
— Дурр Эттц, говоришь? Вот с ним-то и будь особенно осторожен. Ходили слухи, что он — платный осведомитель Тайной Канцелярии. Слышал о таком заведении?
— Конечно! Папа ругает их последними словами. Кстати, а кто такие все эти нечистые существа вроде эйнджелов и лучаров? Разве в действительности они существуют? По-моему, их никто никогда не видел.
