Лакей понес саквояж к коляске.

— Я провожу тебя, Стивен, — предложил Джаспер.

Тот кивнул. На краткий миг наши глаза встретились.

— Аннабель. — Стивен холодно поклонился мне и последовал за Джаспером.

Я старательно убеждала себя, что очень рада его отъезду.

Отец Джералда ввел в Уэстоне обычай приглашать на ежегодный августовский праздник слуг, крестьян, арендаторов, горожан, йоменов. Как и многие английские аристократы, напуганные французской революцией, граф учредил этот праздник для низшего сословия, желая показать всем, сколь разительно он сам отличается от надменных французских аристократов, головы которых безжалостно отсекала гильотина.

Так как Джайлз появился на свет двадцать третьего августа, мы с Джералдом последние четыре года совмещали этот праздник с днем рождения наследника.

В этом году я отменила традиционное торжество, однако не прошло и часа после отъезда Стивена, как мое решение изменилось.

Желая поделиться новостью с тетей Фанни, я направилась в гостиную. Нелл разыгрывала на пианино экзерсисы. Тетя Фанни писала письма. Херувимы одобрительно взирали с расписного потолка на эту мирную сцену.

Услышав о моем намерении, тетя Фанни ужаснулась:

— Еще не прошло и шести месяцев после смерти Джералда, Аннабель! — Она откинулась на спинку дивана, заламывая руки. То был признак сильного волнения. — Всех шокирует, если ты устроишь празднество.

Нелл убрала руки с клавиш и прислушалась к нашему разговору.

Собаки улеглись на своем излюбленном месте под инкрустированным шахматным столиком.

— Праздник в этом году будет только для арендаторов и слуг, тетя Фанни, — объяснила я. — Они ждут его весь год, для них это такая радость. Было бы жестоко обмануть их надежды.

— Нынче осенью никто ничего не ждет. Люди понимают, что тебе не до веселья, Аннабель.

Опустившись на высокий стул рядом с тетей Фанни, я положила руки на колени.

— Джайлз очень огорчен, что в этом году мы не собираемся отмечать его день рождения, — проговорила Нелл.

Я с удивлением взглянула на нее. Мне казалось странным, что сын до сих пор не проронил ни слова об этом знаменательном дне.

— Видимо, мальчик просто не хотел расстраивать тебя, Аннабель, — пояснила Нелл. — Джайлз хорошо понимает, почему отменен праздник, но он не был бы нормальным ребенком, если бы не огорчился.

— Видимо, так и есть, — сказала я, раздосадованная тем, что сын поделился своими чувствами с Нелл, а не со мной.

— Но ты не станешь созывать гостей отовсюду? — допытывалась тетя Фанни.

Джералд и его отец всегда собирали полный дом друзей.

— Нет, — ответила я, — будут только наши слуги и арендаторы.

— Дети арендаторов тоже огорчились, узнав, что день рождения Джайлза в этом году решили не праздновать, — вставила Нелл. — Аннабель права, мама. Они весь год мечтают об играх и катании на пони.

— А как быть с пастором? — осведомилась тетя Фанни.

— Пастора надо пригласить.

Она поджала губы:

— А со сквайром?

— И сэра Мэтью тоже, — промолвила я.

— Но ведь ты, должно быть, захочешь пригласить и всех своих друзей по охоте?

— Обещаю, никого, кроме сэра Мэтью, — заверила я ее.

Тетя Фанни немного успокоилась:

— Думаю, все обойдется, если будут только свои.

— Не беспокойся, мама, — проговорила Нелл, — и пойми: в Уэстоне и его окрестностях никто не только не скажет об Аннабель ничего дурного, но и не подумает.

Уловив горечь в тоне Нелл, я снова удивленно поглядела на нее. Тетя Фанни, очевидно, не заметила этого.

— Дорогая Аннабель. — Она улыбнулась мне. — Нелл права. В Уэстоне все тебя любят.

— Очень приятно, что вы одобряете мое намерение, тетя Фанни.

— Моя дорогая девочка! — Она похлопала меня по руке. — Ты здесь полная хозяйка и не нуждаешься в моем разрешении, а интересуешься моим мнением только по доброте душевной.

— Я всегда дорожила вашим мнением, тетя Фанни.

Она радостно рассмеялась:

— Это не совсем так, вернее, совсем не так, дорогая. Ты слушаешь лишь Граймза и сэра Мэтью. А в детстве ты слушала еще Стивена.

Я хотела было возразить, но она замахала рукой:

— Поступай как знаешь, дорогая, обещаю, мы с Нелл тебе поможем.

Я взглянула на Нелл.

— Если хочешь, я организую детские игры, — сказала она.

— Спасибо, Нелл. — Я улыбнулась. В последние два года именно она устраивала игры и весьма преуспела в этом. Ей удавалось находить общий язык с детьми.

Глядя в чуть раскосые карие глаза Нелл, я подумала, что, вероятно, горечь в ее тоне мне только почудилась.

Джайлз пришел в восторг, узнав, что я решила отпраздновать его день рождения. Только увидев сияющие от радости глаза сына, я поняла, какое сильное разочарование он испытывал все это время.

— Праздник будет только для арендаторов и слуг, Джайлз, — сказала я, думая, что, возможно, не стоило ограничивать круг приглашенных.

— Хорошо, мама.

Мы были в комнате для игр. Джайлз оседлал свою любимую лошадку и принялся скакать вокруг меня, напевая:

— У нас будет день рождения! У нас будет день рождения!

— Мне и в голову не приходило, что он был так расстроен, — призналась я мисс Стедхэм.

— Он не хотел огорчать вас, леди Уэстон, — ответила она. — Видимо, считал, что вы в неподходящем для праздника настроении.

То же самое говорила и Нелл.

Посмотрев на мальчика, радостно гарцевавшего по комнате, я поняла, что в его реакции нет ничего удивительного.

Конечно, Джайлз горюет по отцу, но все же тот занимал не слишком большое место в жизни мальчика. Полгода Джералд проводил вдали от нас, в Лондоне, а возвращаясь домой, постоянно приглашал гостей к себе или навещал их. Я всегда полагала, что Джайлз особенно дорожил своим праздником, поскольку лишь в этот день отец уделял ему много внимания.

Джералд был таким же отцом, как и мужем: доброжелательным, снисходительным, неприхотливым и, в сущности, довольно равнодушным.

Я сказала скачущему всаднику:

— Думаю, мы могли бы прокатиться сегодня по долине и сообщить арендаторам о предстоящем празднике.

Всадник перестал гарцевать.

— Мы с тобой, мама?

— Да.

— А Джени не могла бы поехать с нами? Она почти не выходит из дому.

Взглянув на мисс Стедхэм, я заметила, как вспыхнули ее щеки.

— Это не так, Джайлз, — быстро проговорила она. — Каждый день я бываю в парке, мы вместе ходим на прогулки. Я даже удила рыбу с тобой и твоим дядей. — В ее глазах мелькнула тревога. — Твоя мама подумает, что я жаловалась тебе.

Я смотрела на эту красивую молодую женщину с чувством вины. Мисс Стедхэм поселилась в нашем доме за два месяца до смерти Джералда, и все это время мне, признаться, было не до нее.

Гувернантка, очевидно, опасалась, как бы я не подумала, будто она пытается манипулировать Джайлзом.

— Вы ездите верхом, мисс Стедхэм?

— Леди Уэстон, полагаю, совершенно ни к чему…

— Джайлз прав. Вам следует больше находиться на свежем воздухе. Если вы не умеете ездить верхом, мы возьмем фаэтон и вполне уместимся втроем на сиденье.

— Вообще-то, — тихо проговорила мисс Стедхэм, — я умею ездить на лошади.

— Вот и прекрасно! — Тут я сообразила, что у нее едва ли есть подходящая одежда для верховой езды. — Если вы не откажетесь воспользоваться одной из моих юбок, мы сможем покататься.

Румянец все еще не сошел с ее щек. Такая тонкая, словно прозрачная, кожа обычно бывает только у рыжеволосых женщин.

— Вы предлагаете мне свою одежду, леди Уэстон? — удивилась она.

— Вы же знаете, как выглядят мои юбки для верховой езды. — Я с усмешкой указала на свое ветхое одеяние. — Если вы согласитесь показаться в такой юбке, я с удовольствием одолжу ее вам.

Мисс Стедхэм улыбнулась.

— А есть ли у вас сапожки? — спросила я.

— Полусапожки.

— Отлично. Я велю горничной принести вам юбку. А ты, — обратилась я к сыну, — иди со мной. Мы встретимся с мисс Стедхэм в большой зале через двадцать минут.