Пандоре стало плохо, и пока она извивалась в муках, Фелисити довольно старательно ей подражала. Роджер, слыша стоны и крики, только посмеивался. Похоже, ему доставляло огромное удовольствие сознавать, что две ни в чем не повинные женщины умирают от его рук. И хотя Фелисити в который раз поразилась его жестокости, сейчас ей было не до этого. Главное — понять, что он собирается делать после того, как посчитает, что они обе мертвы. Ей не особенно хотелось быть похороненной заживо. Впрочем, Роджер вряд ли осилит рытье двух могил, тем более что не слишком любит заниматься тяжелым трудом. Вероятнее всего, просто бросит их на обочине дороги и повернет домой.

Фелисити отчаянно молилась, чтобы так и было. Только бы он не забрался слишком далеко.

Пандора наконец затихла, и Фелисити последовала ее примеру, но прежде осторожно дотронулась до запястья женщины. Увы, пульса не было, и это означало одно: портвейн в самом деле был отравлен.

Еще минут через двадцать Роджер остановил экипаж в совершенно незнакомой местности, сбросил Пандору на землю и поволок к холму, у подножия которого протекала река. Понимая, что ее ждет та же участь, Фелисити наспех оторвала широкую ленту от подола рубашки и затолкала в рот, в надежде заглушить нечаянный звук, который мог вырваться из горла. Если Роджер не будет полностью убежден в смерти жены, та не проживет и часа.

Роджер выпрямился, подтолкнул тело носком сапога, и Фелисити услышала громкий всплеск. Тяжело дыша, Роджер вернулся. Сердце Фелисити тревожно забилось, когда он подтащил ее к краю. Бедное дитя в ее чреве наверняка не вынесет падения.

Но, к счастью, она была намного легче актрисы, и Роджер решил, что будет проще отнести ее на руках. Фелисити пришлось постоянно напоминать себе о необходимости не шевелиться и как можно больше расслабиться.

Роджер довольно долго стоял, посмеиваясь, словно поздравлял себя с непревзойденным умением избавляться от своих жертв. Фелисити продолжала молиться про себя, прося Господа вызволить ее из тяжкого испытания. Только бы не утонуть!

Наконец Роджер разжал руки, и Фелисити полетела вниз.

Она упала на мягкий торф, но не удержалась, покатилась вниз и врезалась животом в огромный валун. Если бы не кляп во рту, тишину наверняка прорезал бы пронзительный крик. Почти сразу же ее скрутила острая боль, а между ног стало мокро. И Фелисити поняла, что Роджеру все-таки удалось убить ее дитя!

Прошло немало времени, прежде чем она заставила себя пошевелиться. Каждая кость в ее теле, казалось, была сломана, зато, услышав отдаленный стук копыт, она поняла, что Роджер уезжает и что теперь можно вытащить кляп. Правда, после этого ее немедленно вывернуло наизнанку, и с каждым новым приступом из ее лона вырывалась багряная струя. Если она останется здесь, к утру наверняка истечет кровью. Нужно найти в себе силы встать, ползком вскарабкаться на холм, к обочине дороги, и молить Бога, чтобы какая-нибудь добрая душа нашла ее и пожалела, прежде чем будет слишком поздно.

Сидя в ландо, Райордан Кендрик мрачно смотрел в темноту за окном. С того самого вечера, когда ему пришлось стать свидетелем венчания Колтона и Адрианы, он избегал друзей и знакомых и только сегодня неохотно принял приглашение Перси на ужин. Вид беременной Саманты напомнил ему о том, чего он лишился, не сумев взять в жены Адриану. Иногда ему снились ее шелковистые руки, обнимавшие его в темноте, мягкие губы, прижимавшиеся к его губам, нежное лоно, в которое погружалось его мужское копье.

Скрипя зубами, Райордан потер грудь. Как жаль, что ничем нельзя заполнить ту пустоту, где когда-то его сердце пульсировало жизнью и надеждой. Он был достаточно умен, чтобы понять: рано или поздно придется смириться и попробовать найти другую женщину, которую он мог бы любить. Но увы, пока что он не мог даже думать ни о чем подобном. Он любил Адриану горячо и, возможно, будет любить всегда, но, как ни жестоко сознавать это, она принадлежит другому, доказавшему, что его любовь не менее сильна. Колтон был готов умереть ради брака с ней, а это означало, что теперь Райордан страдает по чужой жене, жене человека, которого уважает, почитает… и ужасно завидует.

Неожиданно поняв, что лошади встали, Райордан недоуменно нахмурился.

— Что там, Мэтью? — спросил он кучера. — Почему мы стоим?

— На обочине кто-то лежит, милорд, и, если мои бедные глаза меня не обманывают, это светловолосая женщина. Не пойму, то ли мертва, то ли ранена. Позволите спуститься и посмотреть, милорд?

— Нет, Мэтью, сиди, я сам.

Райордан легко спрыгнул на землю, захватил фонарь и, пройдя немного вперед, наклонился над незнакомкой. Никаких признаков жизни он обнаружить не смог. По всему было видно, что она или мертва, или в лучшем случае без сознания.

Присев на корточки, Райордан пощупал ее пульс, который, как оказалось, бился, хотя и слабо. Пришлось поставить фонарь на землю и осторожно перевернуть несчастную.

— Миссис Элстон! — вскричал он, узнав внучку Сэмюела Гладстона. Эту красавицу он встретил несколько месяцев назад, когда навещал старого фабриканта, и хотя в то время почти ни на кого, кроме Адрианы, не обращал внимания, все же был приятно удивлен необычайной внешностью девушки. Уже тогда он отметил полную противоположность своему темноволосому идеалу и все же должен был сознаться, что золотистые волосы и темно-голубые глаза по-своему очень эффектны. Позже до него дошли слухи, что внучка Сэмюела вышла замуж за бывшего поклонника Адрианы, того самого негодяя, который так нагло вел себя на осеннем балу. После этого Райордан окончательно вычepкнyл ее из списка возможных невест. Но что с ней случилось сейчас?

Из уголка рта тянулась полоска засохшей крови. Щеку и лоб залило синяком. Осторожно встряхнув ее, он так и не дождался ответной реакции. Даже веко не дрогнуло.

Нагнувшись, он подсунул одну руку ей под спину, другую под колени, и только сейчас заметил, что ее юбки мокры. Райордан отнял руку, поднес фонарь поближе и встревожился еще сильнее, увидев, что женщина залита кровью. Пришлось поднять подол и нижние юбки, чтобы понять, куда она ранена, но, увидев, как внутренняя сторона панталон измазана чем-то густым и темным, он слегка нажал ей на живот. По ногам снова заструилась кровь, и Райордан сообразил, что его талант перевязывать раны вряд ли пригодится при выкидышах.

Обмотав юбки вокруг бедер женщины, он поднял ее и поспешил к экипажу.

— Забудь про фонарь, Мэтью, и гони лошадей, а потом сразу же поедешь за доктором Кэрролом. Миссис Элстон теряет ребенка и, если срочно не получит помощи, вполне вероятно, истечет кровью.

Как только они прибыли в Харкорт-Холл, Райордан поспешил внести женщину в дом. Навстречу уже бежала экономка, миссис Роуздейл. Маркиз коротко объяснил, в чем дело, помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки, и ногой открыл дверь спальни, находившейся рядом с его собственными покоями. Вслед за экономкой в комнату вбежали служанки и, выставив хозяина, принялись раздевать больную.

Наскоро обтерев ее влажными губками и обработав кровоточащие ссадины и царапины, они приготовили простыни и полотенца, и стали ждать доктора. Поскольку женщин в доме, если не считать служанок, не было, пришлось попросить у хозяина одну из его ночных сорочек.

Прибывший доктор Кэррол был немало удивлен поспешностью, с которой его проводили к больной. Лорд Кендрик, казалось, не замечал, что почти бежит, вынуждая почтенного доктора семенить следом. Прибыв в спальню, несчастный врач едва дышал, но все же нашел в себе силы засучить рукава, вымыть руки и принялся за дело.

Слезы все еще текли по щекам Фелисити, когда Райордану наконец позволили войти. При виде хозяина женщина спряталась под одеяло и поспешно вытерла предательскую влагу, пытаясь принять спокойный вид.

— Я вполне сознаю, что обязана вам жизнью, милорд, — тихо сказала она.

Райордан подвинул к кровати кресло и, улыбнувшись, взял руку больной.

— Ну что вы, миссис Элстон, я ничего такого не сделал. Первым вас заметил мой кучер, а добрый доктор приложил все усилия, чтобы облегчить ваши страдания. Однако я взял на себя смелость послать в Брэдфорд человека и известить вашего мужа, что вы живы.