— Эштон … Эштон, ты здесь? — тихо окликнула она и отшатнулась, увидев, как он отходит от кровати. — Ах, вот ты где! А я-то уж было подумала, что ошиблась дверью. Никого не видно … — Она помедлила, давая ему осмыслить ее слова. Потом окинула недовольным взглядом беспомощную девушку, а потом саркастически взглянула на Эштона. — Уверена, было бы куда приличнее, если бы ты не оставался с ней наедине, дорогой. О тебе могут подумать всякое …

— Тебе нет нужды беспокоиться, Марелда, — насмешливо отозвался он. — Мне бы и в голову не пришло воспользоваться беспомощным состоянием бедняжки.

Его усмешка больно задела Марелду.

— Право же, Эштон, не стоит давать пищу злым языкам. Стоит только кому-то проведать о том, что здесь происходит — и тебе будут перемывать косточки отсюда и до Виксбурга.

— А о чем они могут проведать? — Губы его искривились в недоброй усмешке. — О том, что я был наедине с женщиной, которая находилась без чувств и которая на самом деле моя … — Он едва успел прикусить язык. Еще не время говорить об этом, слишком много темных пятен в этой истории! Увы, было и так уже сказано вполне достаточно, чтобы Марелда насторожилась. Он был уверен, что теперь она не даст ему покоя, пока не вытянет из него все до последнего слова.

— Твоя кто … ? — взвизгнула Марелда. — Кто она тебе, эта шлюха? — При виде его окаменевшего лица она взбесилась еще больше. — Будь ты проклят, Эштон, говори же!

Быстро подойдя к двери, он плотно прикрыл ее, чтобы ее пронзительный голос не привлек чье-то внимание, потом повернулся к не, и их взгляды скрестились.

— Присядь, Марелда, — спокойно сказал он. — Уверен, тебе не слишком-то понравится то, что ты сейчас услышишь.

— Ну, давай! — Она топнула ногой.

— Я почти уверен, что эта леди … — И он послал ей слабую, извиняющуюся улыбку, — … моя жена!

Вот уже второй раз за нынешний вечер Марелда похолодела от ужаса, чуть не лишившись чувств.

— Твоя жена?! — От неожиданного потрясения она слегка покачнулась и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. — А мне-то казалось, ты поклялся не приводить в дом другую женщину.

— Я сдержал слово.

Она растерянно взглянула на него, совершенно сбитая с толку.

— Тогда я тебя не понимаю. О чем это ты?

Он указал на беспомощное, распростертое на постели тело.

— Я хочу сказать, что это и есть моя жена. Моя первая жена — Лирин.

— Но … мне кажется … по-моему, ты говорил, что она утонула, — пролепетала Марелда, уже ничего не понимая.

— Я и сам в это верил. До тех пор, пока не увидел лицо этой женщины.

Марелда впилась в его лицо долгим, подозрительным взглядом, потом, овладев собой, подошла к кровати, взяла в руки свечу и склонилась над лежавшей в беспамятстве девушкой, чтобы рассмотреть ее хорошенько. При виде очаровательной соперницы глаза ее вспыхнули, потом краска сбежала с лица и она с ревнивой яростью впилась в нее взглядом. Будь она одна, уж Марелда не постеснялась украсить это нежное личико парочкой синяков и царапин, пусть бы и ненавистная красотка узнала, что такое мука и боль уязвленного сердца. Хотя вдруг это все-таки не она?

Сообразив, что и сам Эштон не слишком-то уверен в своих словах, она повернулась к нему лицом и впилась в него испытующим взглядом, стремясь использовать это себе на пользу.

— Скорее всего, ты ошибся. Эштон. Ведь прошло уже три года с тех пор, как погибла твоя жена. Ты же сам рассказывал, как она упала за борт и ты не смог спасти ее, потому что тебя ранили. Неужели тебе не приходит в голову, что это не что иное, как обычное совпадение, что эта женщина так похожа на нее? Подумай сам — ну разве возможно, чтобы через три года Лирин вдруг объявилась в Натчезе, да еще столкнулась глубокой ночью именно с тобой?! Это невероятно! Кому-то просто понадобилось ввести тебя в заблуждение, заставив поверить, что Лирин жива, и выполнить все, что она потребует, и он придумал этот дьявольский план. Да что там, готова поклясться, что эта негодница, кто бы там она ни была, слышит все, о чем мы говорим! — Марелда презрительно взглянула на неподвижное тело. — Но тогда либо это талантливая актриса, либо … либо ты все знал с самого начала!

— Марелда, — оборвал ее Эштон, — поверь мне, это Лирин.

— Нет! — взвизгнула она, размахивая сжатыми в кулаки руками. — Просто эта проклятая шлюха хочет завладеть твоими деньгами!

— Марелда! — глаза его потемнели. — Лирин не нуждалась в моих деньгах. Она дочь довольно богатого коммерсанта из Англии. Кроме того, у нее есть свои собственные владения в Новом Орлеане и Билокси, наследство после родственников.

— О, Эштон, умоляю тебя, постарайся не терять голову! — взмолилась Марелда, уповая на то, что сменив тактику, она сможет убедить его. Подойдя к нему вплотную, она уже подняла было руки, чтобы обнять его, но Эштон нетерпеливо оттолкнул ее. Сдавленное рыдание вырвалось из ее горла, и слезы заструились по щекам. — Я так же твердо уверена, что ты ошибаешься, как ты — в том, что это Лирин. Ответь мне, если это она, то почему она скрывалась все эти годы? Неужели так поступает любящая жена?

— Нет смысла обсуждать это, — остановил он ее. — Когда она придет в себя, я уверен, она все мне объяснит.

— Нет, и не надейся, Эштон. Держу пари, она вцепится в тебя мертвой хваткой, лишь бы заполучить и тебя, и твое состояние.

— Лирин я смог бы узнать даже с закрытыми глазами.

Марелда выпрямилась во весь рост с видом мученицы, готовой взойти на костер. Сейчас нет смысла ничего говорить, он упрям, как осел. В комнате повисло молчание, когда она, расправив плечи, направилась к двери. Ничего, пусть придет в себя! Дверь захлопнулась с оглушительным треском и эхо раскатилось по всему дому. Эштон будто видел своими глазами, как она грациозно плывет по лестнице к своей спальне, и рассчитывал, что второй такой же удар не преминет возвестить, что она добралась до места. Марелда не разочаровала его. Раздался повторный грохот, и вновь эхо пронеслось по особняку, но на этот раз вслед за ним последовал громкий топот ног в коридоре и целый хор взволнованных женских голосов. Эштон бросил взгляд в сторону распахнутой настежь двери — на пороге, пыхтя и задыхаясь, появились две пожилые леди. Он едва успел спрятать улыбку.

— Боже милостивый, Эштон! — с трудом выдохнула бабушка. — Что ты здесь делаешь?! И для чего понадобилось носиться по всему дому и грохотать дверями?

— Ну, ну, Аманда, потише, — попыталась умиротворить ее тетя Дженнифер. — Ведь доктор Пейдж не появится раньше утра. А Эштон и так уже изрядно поволновался из-за девушки! — Она бросила на внучатого племянника взгляд, ожидая его одобрения. — Ведь так, дорогой?

Но Аманду было не так-то просто успокоить.

— Придется мне взять с него слово, что он хотя бы на время прекратит свои плавания по реке, — бубнила она. — Стоит ему только отправиться в Новый Орлеан и готово — непременно что-то случится!

— Гранмаман, умоляю вас, успокойтесь! — ласково проговорил Эштон, прижав к груди сухонькие, сморщенные ручки старой леди. — Мне надо поговорить с вами. Поверьте, это очень важно.

Старушка поглядела на него с подозрением.

— Вначале объясни, с чего это тебе вздумалось хлопать дверями. А вот потом, если сумеешь убедить меня, что у тебя были для этого основания, так и быть, послушаю тебя.

Эштон весело ухмыльнулся и ласково обнял бабушку за худенькие плечи.

— А вы поверите, если я скажу, что дверью хлопнул вовсе не я, а Марелда?

— Марелда?! — Аманда была сбита с толку. — Но послушай, Эштон …

— Потому что я сказал ей, что эта девушка — Лирин.

— Лирин?! Твоя жена Лирин?! — не веря своим ушам, переспросила Аманда. — Но, Эштон, позволь … ведь она погибла …

— Она утонула, дорогой, — Тетушка Дженнифер осторожно коснулась его руки, ничуть не сомневаясь, что горе помутило его рассудок.

Обе старые леди, слишком потрясенные, чтобы спорить, повернулись и молча двинулись к кровати. Взяв в руки свечу, тетя Дженнифер склонилась над постелью так, что мерцающий свет упал на лицо той, что так заинтриговала их.