— Испробуйте их с другими девушками. Их ведь там будет много.
— Да не нужны мне другие! Мне нужны вы.
— Вы очень милы, — сказала Ева. Ее ворчливый тон несколько смягчился. Она напомнила себе, как множество раз бывала вынуждена напоминать себе в прошлом, что побуждения у Фредди самые лучшие. — Но ничего не поделаешь. Я ведь не гостья здесь, я работаю. И меня не пригласили.
— Знаю, — сказал Фредди. — Оттого-то это и отвратительно. Прямо как в одной фильме — в «Современной Золушке». Только там девушка все-таки проскочила на бал — ну, переодетая — и время провела лучше некуда. Была бы жизнь похожа на кино!
— Ну, вчера вечером она была совсем как в кино… А!
Ева вдруг умолкла. Почему-то присутствие Фредди для нее так прочно ассоциировалось с косноязычными предложениями руки и сердца, что она совсем забыла про другую, авантюрную сторону его натуры, о которой ей накануне сообщил мистер Кибл во время их беседы в Маркет-Бландингсе. И она поглядела на Фредди новыми глазами.
— Что-нибудь случилось? — спросил Фредди.
Ева взволнованно ухватила его за рукав и оттащила подальше от окон, хотя особой нужды в этом не было — шум, пожалуй, стал даже еще оглушительнее.
— Фредди! — зашептала она. — Послушайте! Вчера я встретила в городке мистера Кибла, и он рассказал мне, как вы задумали украсть колье леди Констанции.
— Господи! — Фредди взвился в воздух, будто рыба на удочке.
— И у меня есть мысль… — продолжала Ева.
Мысль у нее была. Только что пришла ей в голову. До сих пор, как она ни бодрилась и ни убеждала себя, будто игра еще не проиграна и она не сдалась, все это время беспощадный голосок нашептывал ей, что это одна бравада и ничего больше. «Что, — спрашивал голосок, — ну что ты можешь сделать?» И ей нечего было возразить. Но теперь в союзе с Фредди она могла действовать!
— Рассказал вам все? — тоскливо бормотал Фредди. Он не был особенно высокого мнения об умственных способностях своего дяди Джозефа, но не сомневался, что уж об этом-то деле тот сообразит промолчать. Короче говоря, он подумал о мистере Кибле практически то же самое, что подумал о нем мистер Кибл в начале разговора с Евой на главной улице Маркет-Бландингса. И эти размышления напугали его не меньше, чем более пожилого заговорщика. Если такие разговоры пойдут, тревожно соображал Фредди, их уже не остановить. Перед его умственным взором возникла жуткая картина: узнав про заговор, тетя Констанция берет его за горло и требует назад свое колье. — Рассказал вам?… — проблеял Фредди и, как мистер Кибл, утер вспотевший лоб.
— Все в порядке, — нетерпеливо сказала Ева. — В полном порядке. Он и меня попросил украсть колье.
— Вас? — сказал Фредди и не сумел закрыть рта. — Да.
— Это надо же! — воскликнул Фредди, воскресая. — Так вчера вы его сцапали?
— Да, но…
Несколько секунд Фредди пришлось бороться с движением души, сильно смахивавшим на корыстную зависть. Но лучшие чувства возобладали. Он затрепетал от мужественного великодушия. И нежно похлопал по руке Евы. В темноте ей не было видно, но он был сплошное самоотречение и самопожертвование.
— Малютка! — прошептал он. — Я рад, что эта тысяча достанется вам, а не кому-нибудь еще. Раз уж она не достанется мне, хотел я сказать. Малютка…
— Да замолчите же! — вскрикнула Ева. — Я согласилась не из-за тысячи фунтов! Я не хочу, чтобы мистер Кибл дал мне деньги…
— Не хотите, чтобы он дал вам деньги? — повторил Фредди изумленно.
— Я просто хочу помочь Филлис. Она моя подруга.
— Друзья, ковбой, друзья до гроба и пока не замерзнет ад! — вскричал Фредди, глубоко растроганный.
— О чем вы говорите?
— Прошу прощения. Титр из фильмы под названием «Нелл из прерий». Случайно пришло в голову. Во второй части, когда два типа…
— Да, да. Бог с ними!
— Просто к слову пришлось.
— Скажите…
— И ведь очень удачно пришлось…
— Фредди, довольно же!
— Учел.
— Скажите мне, — продолжала Ева, — мистер Мактодд едет на бал?
— А? Да, кажется.
— Ну так слушайте. Вы знаете лачужку, которую ваш отец предоставил ему?
— Лачужку?
— Да. В лесу за Тисовой аллеей.
— Лачужку? Я ни про какие лачужки в жизни не слышал.
— Ну, у него есть лачужка, — отрезала Ева. — И как только все уедут, мы ее обокрадем.
— Что?
— Обокрадем!
— Обокрадем?
— Да. О-бо-кра-дем!
Фредди судорожно сглотнул.
— Послушайте, старушка! — взмолился он. — Я что-то не пойму. По-моему, чушь какая-то.
Ева вынудила себя не терять терпения. Ей пришло в голову, что ее объяснения и правда были несколько скомканы. Желание стукнуть Фредди по голове чем-нибудь тяжелым исчезло, и она заговорила медленно, выбирая слова попроще:
— Вы все поймете, если будете слушать меня, не перебивая. Человек, который называет себя Мактоддом, не мистер Мактодд. Он вор, который пробрался сюда, выдавая себя за мистера Мактодда. Вчера вечером он украл брильянты у меня и спрятал их в своей лачуге.
— Но послушайте!
— Не перебивайте! Я знаю, они там, а потому, когда он уедет на бал, мы воспользуемся его отсутствием, все там перероем и найдем их.
— Но послушайте!
Ева вновь подавила свое нетерпение.
— Ну?
— Вы действительно думаете, что колье у этого типа?
— Не думаю, а знаю.
— Так лучше же и не придумать! Ведь сюда его устроил я, чтобы он стибрил колье для дяди Джозефа.
— Что?
— Во-во. Понимаете, меня начало заедать сомнение, справлюсь ли я в одиночку. Вот я и привлек этого типа. Организовал, так сказать, шайку.
— Сюда его устроили вы? То есть вы вызвали его и научили выдать себя за мистера Мактодда?
— Ну-у… не совсем. Он уже ехал сюда как Мактодд, насколько я понял. Только я еще раньше обговорил с ним это дело и попросил его слямзить колье.
— То есть вы близко его знаете? Он ваш друг?
— Не совсем… Но он сказал, что он большой приятель Филлис и ее мужа.
— Он вам это сказал?
— Во-во. — Когда?
— В поезде.
— Я спросила: до того, как вы поговорили с ним о колье, или после?
— А? Дайте сообразить. После.
— Вы уверены? -Да.
— Расскажите мне точно, что произошло, — потребовала Ева. — Я ничего не понимаю.
Фредди привел свои мысли в порядок.
— Значит, так. Для начала я сказал дяде Джозефу, что слямзю колье и отдам ему, а он сказал, что даст мне за это тысячу фунтов. По правде говоря, он обещал две. Очень с его стороны порядочно. То есть так я тогда подумал. Пока все ясно?
— Да.
— Ну, потом мне стало немножко не по себе. Начал, понимаете, сомневаться, не слишком ли я замахнулся.
— Да.
— И тут я увидел объявление в газете.
— Объявление? Какое объявление?
— Ну, в газете было объявление, что если кому-то надо что-то сделать, так пусть обратится к этому типу. Ну, я написал ему письмо, поехал в Лондон и поговорил с ним в вестибюле «Пикадилли паласа». Но только, к несчастью, я обещал папаше вернуться домой на поезде двенадцать пятьдесят, так что в середине разговора мне пришлось помчаться на вокзал. Наверное, он счел меня ослом — так мне потом показалось. Ведь, собственно, я сказал только: «Вы не слямзите колье моей тети?» — и кинулся на вокзал. Думал, больше я его не увижу. Но в пятичасовом поезде — на двенадцать пятьдесят я опоздал — гляжу: вот он. А тут папаша просачивается в купе и представляет его мне как Мактодда, поэта. Потом папаша испаряется, а этот тип говорит мне, что он вовсе не Мактодд, и только делает вид.
— И вам это не показалось странным?
— Да, пожалуй. Вроде того.
— А вы не спросили его, почему он позволил себе такую эксцентричность?
— Конечно, спросил. Только он ответил, что не скажет. И сам меня спросил, зачем мне нужно, чтобы у тети Конни слямзили колье. И мне вдруг пришло в голову, что все складывается очень даже удачно: ну, что он едет в замок, как будто так и надо. И будет на месте, понимаете? Ну, я рассказал ему про Филлис, и вот тогда он и сказал, что дружит с ней и с ее мужем уже много лет. Тогда мы и договорились, что он сцапает колье и передаст его дальше. По правде сказать, он мне показался симпатичным. Прямо объявил, что денег ему никаких не надо.
