Джен отвернулась, не желая смотреть на него.

Марка охватило отчаяние. В конце концов, что такого ужасного он сделал, чтобы она отводила глаза? Откуда ему было знать, что девушка все время сравнивает себя с Магдаленой… Сам Марк о Магдалене и думать забыл.

– Прости, если я чем-то обидел тебя, – глухо проговорил он.

– Ничем ты меня не обидел! – взорвалась Джен.

Кричать было легче. Можно было представить себе, что Марк виноват во всех смертных грехах, и презирать его. Все, что угодно, лишь бы не поддаваться чувству, которое так яростно пыталось завладеть ею.

Все-таки Дженнифер пришлось уступить и позволить Марку проводить себя. Девушка настояла, чтобы они поехали на метро.

– А от станции я доберусь домой сама, – твердо сказала она, и Марк подчинился. Пожалуй, на самом деле не стоит ему появляться рядом с особняком Магдалены. Слишком многое случилось за эти несколько дней, чтобы он мог прямо смотреть ей в глаза.

В метро они не разговаривали друг с другом.

Марк даже не пытался пробиться сквозь стену молчания, которую воздвигла вокруг себя Дженнифер. Он пытался придумать какую-нибудь важную причину, по которой она будет вынуждена встретиться с ним еще раз. Но голова была отвратительно пуста, а остановка Дженнифер неумолимо приближалась. Марк, который раньше терпеть не мог эти дурно пахнущие вагоны метро с раскрашенными стенами, теперь мечтал о том, чтобы отказал какой-нибудь прибор и они простояли в туннеле лишние пятнадцать-двадцать минут.

Но мольбы его услышаны не были.

– А вот и моя станция, – с неестественной бодростью сказала девушка. – Тебе не нужно подниматься со мной на улицу.

Марк закусил губу. Неужели они просто так расстанутся? Он вышел за Дженнифер на платформу. Суровое выражение ее лица лишало его всякой надежды на продолжение, но Марк никак не мог поверить в это. Он положил руку ей на плечо и спросил, пытаясь придать своему голосу побольше приятельской беззаботности:

– Кстати, Джен, я так и не понял насчет твоего дня рождения. Приходить мне или нет?

Лицо девушки просветлело, словно она только и ждала этого вопроса.

– Как хочешь, – ответила она, безуспешно притворяясь равнодушной.

– Тогда я жду приглашения, – улыбнулся он. – Хочу посмотреть на тебя в вечернем платье.

– Специально для тебя надену мешковатый балахон, – отозвалась она.

– И все равно будешь красивой.

Красивой? Джен с подозрением покосилась на молодого человека – не издевается ли он?

Но Марк был как никогда серьезен. Он действительно считает ее красивой…

– Мне пора, – прошептала она, удивляясь тому, как быстро можно перейти от беспросветного отчаяния к блаженству.

Он кивнул, но Джен почему-то не торопилась.

Она посмотрела направо, потом налево, а затем поднялась на цыпочки и поцеловала Марка в щеку.

Прежде чем он успел обнять ее, она рванула вверх по лестнице, расталкивая людей. Ее короткая юбка привлекала к себе внимание, но Джен была в таком смятении, что не замечала нескромных взглядов. Она ненавидела это поведение маленькой глупой девочки, которая впервые влюбилась и не знает, что делать. Она привыкла считать себя холодным человеком, который относится ко всему на свете с некоторой долей равнодушия. Только так она могла выдержать противостояние с Магдаленой. Но Марк в два счета доказал ей, что она ничем не отличается от остальных женщин и ее сердце – мягкая глина в его руках. Раньше друзья Магдалены вызывали у нее отвращение. Что же случилось сейчас? И как она переживет этот день рождения, где Мэгги будет как всегда блистать, а ей будет уготована роль статиста?

Джен вышла из метро, остановила такси и через семь минут уже стояла перед особняком. Магдалены Мэриголд. Она так и не научилась думать о нем как о своем доме, хотя проводила здесь больше всего времени. Все, что принадлежит Магдалене, чужое, и Джен всегда было смешно, когда ее называли наследницей Мэгги. Она не наследница, она всего лишь досадное недоразумение в жизни этой выдающейся женщины.

Девушка миновала массивные металлические ворота и углубилась в парк, окружавший особняк. Даже в городе Магдалена стремилась создать видимость уединенности. Дженнифер подошла к задней двери и открыла ее. У парадного входа вечно дежурил дворецкий, а Джен терпеть не могла все эти церемонии. Слуги прекрасно знали, что она ничего не значит в этом доме, и хотя они всегда были безукоризненно вежливы, Джен неловко чувствовала себя в их присутствии.

К тому же здесь было ближе до ее комнаты и меньше вероятности встретить Магдалену.

Но на этот раз Дженнифер просчиталась. Не успела она войти, как услышала знакомый голос:

– Сколько раз я просила тебя заходить, как все нормальные люди, через парадный вход?

Джен промолчала. Неужели Мэгги караулила ее тут? Или это обычное невезение?

– Я ждала тебя раньше, – продолжила Магдалена. – Тебе не кажется, что ты несколько задержалась?

И тут Джен поняла. Она специально поджидала ее, чтобы выяснить, как она поговорила с Марком. Неужели все настолько серьезно? Джен покосилась на Мэгги. Та стояла, облокотившись на декоративный столик. На ней было очаровательное светло-розовое платье с широким поясом, и она прекрасно смотрелась в полутемном коридоре – нарядная фарфоровая статуэтка, хрупкая и нереально красивая.

– У меня было много дел, – буркнула Джен, перетаптываясь с ноги на ногу.

– Ты разговаривала с Марком? – сурово спросила Магдалена.

Она видела, что Дженнифер взволнована.

Может быть, девчонка осмелилась не послушаться ее и хотела прошмыгнуть через заднюю дверь, чтобы избежать наказания? Ровные брови Магдалены сошлись в прямую линию.

– Не переживай, – усмехнулась Джен. – Я была у него и подтвердила твое приглашение.

Он будет.

И будет со мной, язвительно добавила она про себя, проходя мимо Магдалены. Впервые в жизни Дженнифер Батлер решила не прятаться в тень своей прекрасной матери, а бросить ей вызов.

Магдалена с головой погрузилась в приготовления к празднику, забросив даже «Мэриголд корпорэйшн». Правда, дела там шли как никогда хорошо и не требовали ее неусыпного внимания, поэтому можно было на несколько дней отвлечься и заняться собой. Магдалена составляла списки гостей, рассылала приглашения, продумывала меню и развлечения и ни на секунду не забывала о том, что у нее пока нет достойного вечернего платья. То, в котором она раньше хотела появиться, уже не нравилось ей. Слишком простое – черный шелк и белая роза у ворота. Нет, влюбленная женщина должна выглядеть иначе. Сногсшибательно, головокружительно, чарующе. Так, чтобы весь мир замирал от ее красоты. И Магдалена обдумывала свой наряд до мелочей, не заботясь о том, что у портнихи почти не будет времени для осуществления ее замыслов.

О платье для Дженнифер Магдалена не беспокоилась. Любое подойдет, девочка все равно совершенно не умеет одеваться. Самые красивые платья неловко сидят на ней. Да и кто будет обращать на Джен внимание? Магдалена не обманывалась на этот счет. Хотя вечеринка формально устраивается в честь Дженнифер, все взгляды будут прикованы только к ней. И никому в голову не придет вспомнить, что она – ее мать.

Верная Лилиан Хиган во всем помогала Магдалене. Вся рутинная работа легла на ее плечи.

Лишь Дженнифер не принимала никакого участия в подготовке. Магдалена никогда не настаивала на этом. Ей было легче, когда Джен не вмешивалась в ее дела. Так повелось издавна, еще с тех пор, когда Джен была годовалой крошкой. Праздник устраивали для взрослых, а имениннице надлежало мило улыбаться и благодарить за подарки. И теперь мало что изменилось, разве что с праздничного платья Джен исчезли разноцветные бантики и рюши…

В день вечеринки весь особняк гудел, как растревоженный пчелиный улей. Магдалена полностью отстранилась от дел, переложив все на Лилиан. У нее были заботы поважнее. Магдалена готовила себя к празднику, и эта процедура занимала у нее по меньшей мере четыре часа. Косметолог, массажист, парикмахер, портниха суетились вокруг Магдалены, превращая ее в сказочную королеву.