– А есть такая информация?

– Есть. Только первый пакет он эмитировал количеством 50 000 000 акций.

– Пятьдесят миллионов акций? Что он затеял?

– А вот это я хочу у тебя спросить. Стратег – ты.

– Ты вполне уверен, что «Питон» – это Бизон?

Разведчик странным взглядом посмотрел на шефа:

– Вполне. Могу дать распечатку всей проделанной работы. «Питон» – это Бизон однозначно, к сожалению.

– Не весьма ты меня обрадовал такими бородатыми разведданными. Нет, я понимаю, что ты сделал все, что мог. Но… поздновато произошла идентификация. Скажи хоть, что ты лично думаешь по этому поводу?

Разведчик не выдержал, вытащил уже забытую трубку и прикурил ее, как маленькую никотиновую мину кумулятивного действия, внедряемую всем окружающим в дыхательные пути. За соседним столиком закашлялись. Выпустив клуб дыма и сразу став спокойней и сосредоточенней, начальник разведки вдумчиво сказал:

– Непонятная ситуация! – и прищурился, разглядывая дымовые разводы. – Но ясно одно: ему есть чем торговать. Эт-то очень любопытно.

Помолчали, разглядывая Париж.

– Я тебе сообщу еще более любопытные вещи, – сказал в ответ Феликс. – По моим данным из глубоко закрытых источников, он собирается работать с компьютерными технологиями. Донесения, правда, были туманные. Из Лондона. Тогда я всему этому не придал значения. Он же бывший специалист по электронике. И еще пришла информация. Из России. Там он собрал большой отряд инженеров по сверхвысоким технологиям. Суперкомпьютер там у него один из лучших. Такой, наверное, только у ФБР. И они работают на его секретном заводе на юге России. Это его зона влияния, но мы выяснили, что он там разрабатывает, – Феликс отпил из бокала и грустно сбил пепел в пепельницу. Вздохнул:

– Ты знаешь, возможно, таким путем и происходят прорывы в сбыте товара. В конце концов, почти все начинали с мелочевки. Но я, наверное, уже недостаточно молод, чтобы понять все это. И все-таки я генерал, а не коммерсант и не чиновник. Не знаю… Бизон не дурак, он знает, что делает. – Феликс посмотрел на разведчика. Продолжил: – У него полным ходом идет работа над электромясорубкой, управляемой самим мясом. Сервис для домохозяек. Подробности – в докладе. Разрабатывается электронный датчик определения настроения у собаки. Ну, наверное, нужная вещь. Потом, что там еще? Конструируют приспособление, подключаемое к компьютеру и способное через датчики на голове записать яркий сон, чтобы – в спящем состоянии, естественно, – воспроизвести его еще раз, с большой долей правдоподобия. Любопытно, правда?

Разведчик, прищурившись, смотрел на Феликса и слушал. – И последнее. Ты не поверишь – идет полным ходом разработка электрических летающих ворон, – Феликс печально посмотрел на разведчика. – Последняя разработка, откровенно говоря, меня добила окончательно. Он что, хочет этими штуковинами заманить акционеров? Я повторяю: это информация моих внедренных людей. А я им верю. Мясо, прокручивающее само себя? Я похож на сумасшедшего? А мне кажется, что я не в себе. А точнее – Бизон сошел с ума после той неразберихи с ракетами возле Явы. Впрочем, он там сам посводил кое-кого с ума. Кто догадывался, что он прячет в кустах зенитные комплексы последнего поколения? – Феликс помолчал, помешал трубочкой в бокале с шампанским. – Летающие вороны на электротяге… Этакого бреда я еще не видывал. А живые куда делись? Кто купит электрическую ворону? Зачем она нужна? Ну, фламинго, скажем, или павлин, страус, наконец, но – ворона.? Хм. Наш друг устал, я вижу. Устал. Не может же быть у него военного заказа на партию ворон? Как ты думаешь? – Он задумчиво посмотрел на начальника разведки. Тот подцепил на вилку лангуста и стал вертеть, разглядывая:

– Заказ на партию ворон? Феликс, да ты соображаешь, что спрашиваешь? Нет, не может у него быть такого заказа хотя бы потому, что он шел бы через триумвират. Я уже не говорю о самой ненормальности вопроса. Ты уверен в точности донесения?

– Да. Это надежный человек.

– Значит, Бизон рехнулся.

– Бизон рехнулся. М-да-да… Бизон… сошел… с ума. Бизон сошел с ума?

Минут пять оба молчали и обдумывали ситуацию. Разведчик стал сосредоточено выбивать трубку. Наконец Феликс отодвинул шампанское и, налив себе из квадратной бутылки имбирной водки, залпом выпил и кинул в рот огурец:

– Бизон сошел с ума? Ха-ха! – захрустел огурцом, налил еще рюмку и снова выпил. – Не верю! Не ве-рю!!! У меня есть своя, последняя ступень точности разведданных – вот здесь! – он постучал по голове. – И она мне говорит: Феликс, тебя разводят. Филя, тебя разводют! Он, как юный следопыт и верный ленинец, может заниматься всем, чем угодно, – но только не эмитировать акции на такую бешеную сумму под производство мясорубок и ворон. За акции надо платить. А платить просто так, вернее – дарить деньги Бизон не любит не менее всего остального человечества. Не верю!

– Что-то ты, Феликс, загнул. Может, там все попроще? У оперативной работы глаза велики. Надо прищуриться – и сразу все станет понятнее. Если ты так убежденно говоришь, что тебя разводят, дурачат то есть, – значит, тебя в самом деле разводят. Это же так просто. Зачем столько эмоций? Мы же с тобой знаем, что все разводят всех, и это совсем не новость. Новость – это когда к тебе пришла правда на своих коротеньких ножках. Она такая маленькая и хрупкая, что ты своими воплями ее просто убьешь. Но ты же знаешь, какова ее цена, этой маленькой и хрупкой неврастенички. Она бесценна. И поэтому не спеши со своим «Не верю!!!». Не спеши! Агентура из Лондона – высшего уровня. Ей верить можно. Хотя она толком ничего не сообщила, но и бредовых электроворон не повыдумывала. А у нас в России ментальность еще столь не удобрена поколениями испуганных сомнамбул, основой разведывательного дальнего обнаружения. Наша братия серьезно не подходит ни к какому вопросу, кроме финансового. Внедрение дезинформации – обычное явление. И даже дезинформация тоже имеет свои котировки, в зависимости от убедительности. Работа русской агентуры ой как специфична! Ой как специфична! Мне ли и тебе ли это рассказывать? Ты же все прекрасно знаешь, да подзабыл маленько, наверное. Вороны электрические! Надо хорошо проанализировать подобные донесения, даже при полнейшем твоем доверии к агентуре. Она сама не ведает, что сообщает. Лондон одно слово, и то коротенькое, выдавит, а девяносто девять оставит в уме – перепроверить. Ну, а у нас же все наоборот. Думают, что и правда – чем дальше в лес, тем больше дров.

– Ты прав, ты прав. В общем, мы выяснили, что толком ничего не выяснили. Это уже большой результат. Данные по российскому заводу будем уточнять. Лондонский источник должен расширить свою мысль. Компьютерные технологии включают в себя слишком много. Пусть конкретизирует, – согласился Феликс.

– Переведи этот источник на меня. Я думаю, у меня он даст более ясный текст.

– Хорошо, мы это решим. Но меня волнует один вопрос, всплывающий сейчас, в свете нового проекта Бизона. Я могу тебе напомнить контрактные условия существования нашего сообщества «Транстриумвират». Один из пунктов, подписанных много лет назад, гласит: если один из трех управляющих занимает на рынке личную позицию, троекратно превосходящую по прибыли весь триумвират, то статус корпорации, именуемой «Транстриумвмрат», аннулируется, и она переходит в синдикат под управлением этого управляющего. Управление всеми активами трансформированного предприятия осуществляется централизованно и единоначально. А именно – директором синдиката. Все это, конечно, маловероятно, точнее – даже невероятно. Но закреплено юридически. Точно, определенно, без малейшей возможности разночтения. Ну, как пунктик?

– Знаю, знаю я об этом параграфе. И понимаю, что ты имеешь в виду. А чем он может торговать на таком бешеном рынке? Определителями настроения у собак? Или мясорубками? Да неужто еще и компьютерными технологиями? И не просто торговать, а так, как никто не торгует уже давно. Пятьдесят миллионов акций. Хорошая цифра, но где найти столько дураков? Или ты встречал инвесторов-филантропов? – продолжал сомневаться разведчик.