– И чего тебе это стоило?

– Как минимум работы, – криво усмехнулся капитан. – Ладно, и черт с ней. Что будем делать теперь?

– Отправимся туда. Разбираться будем на месте.

– Втроем против шестерых Архонтов? – приподнял бровь Гермес. – А вы герой, Ярослав Борисович. Или сумасшедший, что по большому счету одно и то же.

Он поднялся, вышел из комнаты. Ярослав потер слезящиеся от усталости глаза… Сергей тоже выглядел не лучшим образом – время приближалось к утру, за разговорами незаметно пролетел и вечер, и ночь.

– Чаю?

– Не могу больше. Кажется, я уже булькаю… – мрачно пробурчал Страж. Помолчав, тихо, так, чтобы не услышал Зобов, спросил: – Сергей, скажи… ей было очень больно?

Капитан промолчал. На этот вопрос ответа не требовалось.

– Знаешь… когда я увидел, что портал исчез, я почувствовал… она ведь в тот момент, возможно, была еще жива… Я вот думаю, капитан, почему я не ощутил угрозу раньше? Хотя бы на пять минут, на десять… быть может, я бы успел. Сам бы сдох скорее всего, но она могла и уцелеть. Она ведь не нужна была им, Серега, не нужна. Они меня искали… и то оборудование, что я у них позаимствовал. Украл… если уж называть вещи своими именами. Я ведь как думал… Атлантида давно исчезла, а потому можно считать себя в некотором роде… наследником.

– Яр, не мучь себя…

– Понимаешь, Серега, ведь это неправильно. Я воин, я знаю, что когда-нибудь умру. Надеюсь, что умру в бою… как бы глупо это ни звучало. А Оля… за что? Она ведь ни к чему не причастна, ни в чем не виновата… только в том, что знала меня.

– Это ведь война… – Сергей пытался подобрать правильные слова, но получалось либо слишком напыщенно, либо до смерти банально. – На войне достается не только солдатам… Держи себя в руках, Страж. Не раскисай.

– Да, молодой человек, вам следует держать себя в руках. – Зобов вошел в комнату, бережно неся длинный предмет, завернутый в мешковину. – Я понимаю ваши чувства. Поверьте, за мою долгую жизнь нечто подобное и мне приходилось испытывать не раз. Я терял родичей, терял друзей… терял и любимых женщин. Вы же не думаете, что я никогда не любил? И постепенно я понял, что тем, кто ушел, не нужны наши слезы. Им нужна наша память… и еще, чтобы дело, из-за которого они покинули этот мир, все же было доведено до конца.

Он подошел к столу, выставил рядком три бокала, затем медленно водрузил в самый центр пузатую, играющую отблесками хрусталя бутылку. Сергей равнодушно скользнул по ней взглядом, Ярослав мысленно присвистнул – французский коллекционный коньяк «Hennessy Richard». Совершенно случайно он как-то слышал об этом напитке, который называли королем коньяков – и справедливо, поскольку создан он был из более чем ста исключительных коньячных спиртов, возраст части из которых превышал двести лет. В Москве бутылка такого коньяка стоила почти сто тысяч рублей.

Гермес тяжело опустился в кресло, затем небрежным движением вскрыл хрустальный графин ручной работы, неспешно разлил драгоценную жидкость по пузатым бокалам.

– Помянем Ольгу… пусть земля ей будет пухом.

Мужчины молча выпили… нет, не подходил немыслимо дорогой коньяк для поминальных слов. Он был слишком великолепен, слишком роскошен. Здесь была бы уместнее водка…

А старик тем временем развернул мешковину. Под тканью оказалось нечто…

– Лук? – первым догадался Ярослав.

– Он самый, – кивнул Гермес.

– Можно?

Ярослав взял протянутый ему стариком лук, задумчиво провел пальцем по дереву… хотя тут было не просто дерево. Множество слоев, чем-то склеенных и отполированных до блеска. Он выглядел довольно грубым, изрядно пострадавшим от времени, но от него веяло седой древностью. И еще… у этого предмета, безусловно, ощущалась магическая аура.

На стол легли стрелы. Всего две, простенькие, можно сказать, грубовато сделанные, с хищными гранеными наконечниками, покрытыми темными потеками, с полусгнившим оперением. Ярослав протянул было руку, чтобы осмотреть и стрелу, но наткнулся на запрещающий жест Гермеса.

– Не прикасайтесь к ней, Ярослав Борисович. Стрела отравлена.

– Яд?

– Нечто большее, чем просто яд… вы ведь помните легенду о Лернейской гидре?

– Так это… лук Геракла?

Старик тихо рассмеялся.

– Лук Геракла… нет, этот лук принадлежал Аполлону, лучшему стрелку всех времен и народов. А Геракл получил его в дар, будущему герою тогда было всего лишь восемнадцать лет. Кстати, подарок был сделан напрасно… Геракл, хотя по крови и принадлежал к гиперборейцам, почти не унаследовал от отца способностей к магии. А лук этот создавался магом и для мага, в руках простого смертного он – не более чем просто хорошее и надежное оружие. Аполлон сделал много луков, но к этому отнесся с особым старанием, ведь оружие предназначалось в подарок сыну самого Громовержца. Жаль только, что стрел сохранилось всего две… их наконечники ковал Гефест. Ваши нынешние специалисты по сплавам, Сергей Павлович, продали бы душу дьяволу за возможность исследовать этот маленький кусочек металла. А биологи вместе с химиками с удовольствием подписали бы тот же контракт за возможность изучить хотя бы несколько молекул состава, что покрывает металл. Яд… вернее, ядовитая желчь лернейской гидры сейчас столь же смертоносна, что и тысячи лет назад.

– Вы собираетесь выйти против Архонтов с этим луком? Хватит ли у вас сил, чтобы натянуть тетиву… – с сомнением покачал головой Ярослав.

– Сил хватит, – серьезно кивнул в ответ Гермес. – Я же говорю, этот лук создавался для мага. Вот Сергей Павлович, несмотря на его впечатляющее телосложение, выстрелить из этого лука не сумеет. То, что под силу было могучему Гераклу, вряд ли сумеют повторить простые смертные.

– Простите, Герман Игнатьевич, – вдруг вмешался в разговор Сергей. – Я ни в коей мере не пытаюсь обвинить вас во лжи, но я читал мифы Древней Греции… Вроде бы свой лук Геракл, умирая, завещал своему другу Фило… Фела… не помню. В общем, своему другу.

– Может, так и было, – равнодушно пожал плечами Гермес. – А может, все было иначе. Легенды меняются неузнаваемо даже за пару сотен лет, что уж говорить о тысячелетиях… Этот лук попал в мои руки много позже смерти Геракла. Я не мог не узнать работу Аполлона.

– Итак, нас трое, – заявил, подводя итог, Сергей. – Один пистолет-резинострел, один супер-пупер меч, один древний волшебный лук. Вперед, к бессмертию… Ярослав, тебе не кажется, что для этого дела нам не помешала бы небольшая армия?

– У меня в Детройте сохранились кое-какие связи, – без особой уверенности в голосе протянул Верменич. – Попытаюсь найти помощь на месте.

А в памяти его всплыли жесткие слова Лавочника… «Тебе понадобится пушечное мясо, Вирм. Те, кто будет умирать, пока более подготовленные нанесут удар». Да, Лавочник был прав, хотя его слова и причиняли боль. Кто-то должен будет умереть… чтобы он, Страж границ Яр Вирм, или же Гермес – бывший бог, бывший маг, а ныне всего лишь старик, сумели поразить врага прямо в сердце.

Ольга уже стала одной из этих жертв. Кто будет следующим? Сергей? Или ему, Вирму, суждено погибнуть самому, а дело доведут до конца другие? Хорошо, если будет так.

Подготовительный этап занял почти два дня – если считать днем тот, утро которого они встретили в доме Гермеса… или Зобова. Ярослав сразу после принятия решения завалился спать и проснулся только к вечеру, изрядно помятый, с больной головой, отекшими глазами – но в целом готовый к действию. За это время Зобов, действуя одному ему известными путями, уже раздобыл три билета на самолет. Лететь им предстояло самолетом Air France, рейс AF2545. Далее, после пересадки в аэропорту «Шарль де Голль», компания Northwest Airlines должна была доставить их прямиком в Детройт. Судя по тому, что Зобов не моргнув глазом выложил за билеты астрономическую, по меркам Сергея, сумму почти в двести семьдесят тысяч рублей, недостатка в средствах бывший греческий бог не испытывал. И еще рассыпался в извинениях – мол, простите, всего лишь бизнес-класс, билетов первого класса на нужную дату не было.