А вот мужчина… Ярослав вгляделся и присвистнул от изумления. Мало того, что на боку этого бойца висел самый настоящий клинок Равенства – пусть и довольно старая, уже много веков как утратившая популярность модель. В конце концов, эти старые клинки не были особой редкостью… А вот доспехи этого парня – Ярослав был совершенно уверен, что видит перед собой знаменитую дарланскую штурмовую броню, последний действующий образец которой, если верить летописям, исчерпал невозобновляемый энергозапас и прекратил функционировать тысячи полторы лет назад. Способ изготовления этих доспехов, способных своей надежностью поспорить с чешуей Архонтов, был утрачен много веков назад… и даже всесильный Лавочник мог предложить только старые, давно исчерпавшие свой ресурс части доспеха. Для изучения… хотя древние латы надежно хранили свою тайну, не открывая ее никому. Насколько Яр знал, в распоряжении Академии имелось по крайней мере два полных комплекта брони, но исследования, в которые за два столетия были влиты огромные средства, не принесли практически ничего. Было сделано несколько незначительных открытий, разработаны новые, особо эргономические модели бронекостюмов и шлемов – и это все.

А броня у парня – в этом не было никаких сомнений – была действующей. С ума сойти… такая редкость…

«Как же с тобой общаться, приятель?» – подумал Ярослав и тут же вздрогнул, ощутив у себя в голове чей-то голос.

«Его зовут Дьен. Его подругу – Таяна. Вампир-мужчина именует себя Шенк, молодая вампирка – Синтия. Их народы не практикуют сокрытие имен».

Верменич дернулся, огляделся в поисках говорящего – и замер, встретившись с холодным, немигающим взглядом янтарно-желтых глаз с вертикальными кошачьими зрачками. Если вампиров нельзя было причислить к человеческому роду, хотя они, пусть и в далеком прошлом, могли иметь к людям самое прямое отношение – биологи это допускали, хотя и снабжали сие допущение немыслимым количеством оговорок и условий, – то это существо ни малейшего отношения к Homo Sapiens не имело и иметь не могло. Тело его было покрыто мелкой зеленоватой чешуей, форма головы наводила на мысль о выросшей до размеров человека ящерице. Особенно впечатлял красный шипастый гребень, пребывавший в непрерывном движении.

Узкие жесткие губы разомкнулись, между ослепительно-белыми треугольными зубами проскользнул длинный раздвоенный язык.

– П-простите… – чуть заикаясь, выдавил из себя Ярослав. – Я н-не ослышался?

«Не ослышался, – застучал в голове мерный, как ритм метронома, голос. – Со всеми членами команды ты сможешь общаться через меня».

Губы существа не шевелились, гипнотизирующий взгляд буравил Верменича, гребень выплясывал странный, чарующий танец.

– Кто вы? Или я должен… говорить мысленно?

«Мысленная речь допустима, но нежелательна. Не имея привычки к мысленной речи, ты не сможешь должным образом упорядочивать свои мысли, что может затруднить понимание. Я – то’орк, коммуникатор шестнадцатого уровня».

– Как твое имя? – спросил Ярослав и тут же усмехнулся, вспомнив лекции в Академии и осознав, что вопрос не имеет смысла.

«Все верно, моя раса не имеет звуковых имен. Идентификатором личности служит пси-слепок разума. Но я один в твоей команде, Страж Вирм, и ты можешь обращаться ко мне по самоназванию моей расы».

Улыбнувшись, Ярослав согласно склонил голову. Да, присутствие в команде то’орк было огромной, почти невероятной удачей.

В архивах Академии сведений об этой расе было не так уж и много. Прошли тысячелетия с тех пор, как то’орк утратили родную планету. Сами они не горели желанием поделиться знаниями о своей истории, а потому причины гибели родного мира ящеров все еще оставались тайной. Как ни странно, раса не вымерла… там, где атланты избрали роль захватчиков, там, где обитатели Хаоса предпочли, пусть и вынужденно, самоизоляцию, то’орк нашли свой собственный путь. Они разбрелись по вселенным – где парами, где небольшими группами. Кто-то погиб, кто-то исчез без следа – но нашлись и те, кто выжил и сумел найти себе место в этом мире. В этих мирах… Природный дар атлантов, ставший проклятием для всех, с кем их сводила судьба, был присущ и то’орк – но для них он стал великим благом и по большому счету спасением.

Да, то’орк тоже умели проникать в разум мыслящих существ. Но делали это иначе, хотя дар их и был по большому счету куда сильнее. Они снискали себе славу, как непревзойденные переводчики, или, как они предпочитали называть себя, коммуникаторы. Не было такого разумного, с кем не мог бы найти общий язык то’орк. Шестнадцатый уровень… значит, этот то’орк может поддерживать мысленный разговор одновременно с шестнадцатью существами, в том числе и из разных рас.

Но была у них и еще одна способность… о которой в лекциях практически не упоминалось, а в архивах, которые Вирму приходилось изучать по роду своих обязанностей, упоминалось – но с ярко выраженным негативным оттенком. Как и атланты, то’орк умели не только читать мысли разумных – они могли и вносить в них некоторые коррективы. Правда, следовало отдать ящерам должное – то’орк прекрасно понимали, что попытка влиять на разум рас, главенствующих в той или иной вселенной, приведет лишь к ответному удару, который, в связи с малочисленностью чешуйчатых коммуникаторов, станет смертельным. Атланты тому были ярким примером…

И, может быть, именно поэтому не было у атлантов более заклятых врагов, чем то’орк.

«Ты коммуникатор шестнадцатого уровня. – Ярослав старался мысленно выговаривать слова предельно четко. По некоторым причинам этот вопрос он не хотел задавать вслух. – А корректор?»

Ему послышался смешок в беззвучном ответе ящера.

«Ты тоже не любишь корректоров, Страж Вирм? Я не виню тебя. К сожалению, психокоррекция не является моей сильной стороной. Всего лишь третий уровень. Прости, я не смогу взять под контроль даже одного Архонта. Обычного атланта – возможно. Архонта – нет».

«Я не хотел обидеть тебя».

«Ты неплохо контролируешь свои мысли, Страж Вирм. Но я чувствую твои эмоции. И я не обижен. Психокоррекция – зло. Мы пользуемся этими способностями только тогда, когда нет другого выхода. И, поверь, делаем это без радости».

– Я рад видеть тебя в команде, то’орк, – вслух сказал Ярослав. – Что ж, я расскажу вам о том, что нам предстоит сделать. И еще… вы – Стражи. Лавочник говорил, что не все и что вы не прошли полного обучения…

– Только на Рианне Стражей учат, – густым басом ответил След. – В остальных мирах Страж – это сущность. Но ваша методика тоже заслуживает внимания.

Судя по тому, как поворачивали головы остальные гости, то’орк успешно справлялся с функциями переводчика.

«Разве может быть иначе? – услышал он мерный голос ящера. – Мы умеем немногое, но то, что умеем, – всегда делаем хорошо».

Ярослав подробно, насколько только мог, описал ситуацию, ничего не скрывая. Завтра основной удар примут на себя боевики Каррере, но самую важную работу предстоит сделать им, Стражам. Прежде всего Вирму необходимо было знать, на что он может рассчитывать. Мужчины-воины, вампир и человек, проявили к предстоящей схватке живейший интерес. Страж-рианнец был зажат и явно закомплексован – то’орк пояснил, что в присутствии Стража Вирма, живой легенды Рианна, человека, остановившего вторжение, этот боец чувствует себя неловко. Ярослав хотел было объяснить, кто на самом деле показал себя героем, кто пожертвовал жизнью, чтобы спасти друга… но передумал. Сейчас не было времени на подобные объяснения, о той памятной битве можно будет поговорить и позже. О том, как рядовой Страж, потеряв весь свой отряд, до последнего человека, принял предложение командования, от которого не мог отказаться. И никто не отказался б на его месте – поскольку другого выхода тогда не было.

А координатор Биранн мог спасти свою жизнь. Более того, он должен был сделать это – координатор отвечал за безопасность сектора, и его решение вытащить из безнадежной ситуации Яра, заплатив столь высокую цену, было… неправильным. И сам Вирм первым осудил бы старого мага за этот поступок.