– Петровский…
Ответственный секретарь развернулся.
– Слушаю.
Варанов вышел из-за стола.
– Наш «конь» на ходу?
– Да, вчера починили.
– Хорошо, – удовлетворенно произнес полковник. – Предупредите Алексея, чтобы подогнал машину к четвертому подъезду.
Старлей удивленно посмотрел на Варанова.
– Хорошо, – тихо произнес он и, не выдержав, поинтересовался: – Вы уезжаете?
Полковник Варанов уже надевал серый плащ.
– Да, – решительно произнес Андрей Васильевич и направился к выходу. – Я на Дмитровку. Буду через минут сорок-пятьдесят.
– А если вам будут звонить из генерального штаба? – задал каверзный вопрос секретарь.
Пожилой мужчина внимательно посмотрел на молодого карьериста и понял, что этот малый – «далеко пойдет».
– Скажи, что умер! – выкрикнул на ходу полковник.
На лице старлея появилось изумление.
– Как?
Андрей Васильевич усмехнулся и указал ему на дверь.
– Вот так, Петруша!
Проглотив обиду, Петровский Петр Петрович молча вышел исполнять приказания начальника. Однако все сделанное или сказанное в Управлении навсегда оставалось в его цепкой памяти… до походящего момента.
Глава 7
В квартире воцарилась мертвая тишина. Изредка слышался шум улицы да звуки падающих капель воды в ванной комнате…
На полу, рядом с валяющимся пистолетом, в полуобморочном состоянии сидела Марина Метелкина, тупо уставившись в одну точку на ковре.
Устало протерев взмыленную лысину, майор Барышников отошел от телефона и, аккуратно взявшись за дуло пистолета, поднял оружие с ковра. Потом осторожно развернул целлофановый мешок и бросил в него орудие убийства – неопровержимую улику.
Он просчитал все до мелочей: застрелив капитана Челядинского, старый чекист до появления Марины Метелкиной уничтожил отпечатки своих пальцев носовым платком, вынул из обоймы оставшиеся пули и бросил пистолет на видное место, рассчитывая на нервное потрясение Метелкиной смертью любимого человека. Так и вышло: обезумевшая Марина совершила непоправимую ошибку, взявшись за оружие и оставив на нем свои отпечатки.
– Ну что, красавица, – ухмыльнулся майор, – одного отправила на тот свет и меня следом хотела отправить?
Марина не реагировала на вопросы Барышникова, а только монотонно твердила:
– Убийца, убийца, убийца…
Постоянное повторение одного и того же стало раздражать Барышникова. Минут через десять-пятнадцать должны были подъехать эксперты из Управления, и за это время нужно было привести Метелкину в нормальное состояние, чтобы не возникло непредвиденных осложнений.
– Дура ты, Метелкина! – беззлобно произнес мужчина. – Говорят же тебе, Володька сам застрелился. Об этом я и начальству доложил.
Марина отрицательно замотала головой.
– Неправда!
– Что неправда?
Девушка подняла голову и ненавидящим взглядом впилась в Барышникова.
– Это вы его застрелили!
Майор презрительно покачал лысой головой.
– Глупая ты, Марина, – устало произнес Барышников, – зачем же мне его убивать?
– Не знаю, но это вы сделали!
– Я?
– Да!
– Ты в этом уверена?
– На все сто!
Сан Саныч рассмеялся и, достав пакет с пистолетом, показал Марине.
– Как ты думаешь, девочка, – сказал он, – а чьи здесь пальчики на пистолете?
Марина вдруг все поняла, и майор наконец увидел страх у нее в глазах.
– Это не мои, – пробормотала Метелкина, – это вы специально подстроили!
Мужчина вплотную подошел к девушке и рассмеялся ей прямо в лицо.
– Это теперь решать экспертам: твои это пальчики или нет, – заметил майор. – Это им выносить приговор убийце капитана Челядинского!
Девушка от негодования изменилась в лице и вдруг бросилась на Барышникова.
– Сволочь!
Однако Сан Саныч был готов к такому повороту событий и встретил Метелкину увесистой оплеухой, от которой она отлетела на несколько метров.
– Проститутка! – процедил сквозь зубы майop. – Если бы ты не расставила свои длинные ноги перед Челядинским, то он и теперь бы спокойно жил со своей семьей, а не терзался угрызениями совести! Думаешь, я не знаю о ваших шашнях? Думаешь, никто в Управлении не догадывался о ваших отношениях?!
– Это все не так, – истерично ревела молодая женщина.
Майор подошел к лежащей на полу женщине и, схватив за волосы, зарычал:
– Что?! Думаешь, я не видел, как мучается Володька? А все из-за кого? Из-за тебя, стерва! Хотела окрутить парня, разбить семью, отнять у сына отца!
– Нет!
– Что нет? – повысил голос до крика Сан Саныч. – Это ты не мне, а вдове будешь объяснять, почему он пустил себе пулю в лоб.
Молодая женщина испуганно замотала головой.
– Я не виновата… я…
– А кто виноват, что он застрелился? – давил на очумелую Метелкину опытный психолог. – Я, что ли? Это ваши дела, а мне насрать! Ты заварила кашу, сама и расхлебывай!
– Я не виновата, я не хотела, я любила его…
Майор Барышников добился своего, но решил «добить» свою жертву до конца. Он вдруг резко и бесстыже запустил волосатую руку под платье женщины и с силой сжал пальцами между ее ног.
– Этим ты его любила? – задыхаясь от волнения, произнес мужчина.
– Пусти! – возмутилась Марина и попыталась высвободиться от железной хватки майора. – Подонок!
Сан Саныч был в ударе. Свободной рукой он дал женщине звонкую пощечину, от которой та упала на спину. Не отпуская своей руки под платьем и еще энергичнее шевеля пальцами, он грозно прошипел:
– Из-за тебя произошло самоубийство! Твои пальчики на рукоятке и курке пистолета! И только я могу вытащить тебя из этого дерьма!
Молодая женщина испуганно вытаращила глаза и больше не сопротивлялась. В словах Барышникова была страшная правда, и она не видела пути к спасению.
– Как?
Ее голые ноги расслабились, а из глаз брызнули горькие слезы.
– Очень просто… – пообещал майор. – Ты будешь делать все, что я тебе прикажу! – донеслось до ее сознания. – Поняла?
Марина отвернулась в сторону.
– Да.
* * *
Когда на явочной квартире на Дмитровском шоссе появилась экспертно-медицинская группа во главе с подполковником Грищенко Зиновием Семеновичем, труп капитана Челядинского находился все в том же положении, что и ранее, только в похолодевшей руке мертвеца за посиневшие пальцы цеплялся злосчастный пистолет – неопровержимая улика вины и глупости «самоубийцы»…
Глава 8
Патрик Глен, под кодовой кличкой Шнобель, отошел от первого шока и уже осмысленно отвечал на вопросы старшего оперуполномоченного по особо важным делам Северного округа, молодого, но перспективного лейтенанта Викентия Павловича Прошкина.
Первые сумбурные показания американец давал человеку совсем из другого ведомства, а точнее, пожилому майору ГРУ Илье Матвеевичу Звягинцеву. Однако, получив необходимую информацию и поняв, что иностранец мало в чем повинен и больше из него ничего не выкачать, люди из военной контрразведки, тщательно прошмонав всю редакцию, передали американского журналиста гражданским властям. Правда, они не отказались от своего подопечного, а только отошли на время в «тень», продолжая вести необходимый негласный надзор за развитием событий и контролируя ситуацию.
* * *
Старший лейтенант Викентий Прошкин недовольно поморщил конопатый нос, в котором с самого утра щекотало и чесалось. Возможно, молодого человека ожидала халявная выпивка, по народной примете, а возможно, по той же примете, он мог схлопотать по своей чувствительной и любопытной носопырке.
– Так, – с серьезным видом принялся за дело настырный старлей, – фамилия, имя, отчество.
Американец недовольно встал с места.
– Я же говорил…
Прошкин со всей силы стукнул по столу.
– Сидеть!
Журналист нехотя сел.
– Сижу!
Старший лейтенант грозно зыркнул на подозреваемого и стал барабанить пальцами по столу.
