Из двери черного хода опять показался Ерема, до сих пор не выпускавший из рук металлический кейс.

– Готово, Босс! – сообщил он. – Шесть тел и четыре клиента. Плюс одно непонятное… Мерзость, в общем.

– Иду, – крикнул тот, вытирая платком в крупную клетку рукоять ножа.

Он вгляделся в лицо каждого из клиентов, задержанных чистильщиками. Внимательно, словно бы сверяя каждую морщину на этих лицах с фотографиями в своей памяти. Ткнул пальцем сначала в того, что был в байкерской куртке, а потом и в сухонького мужичонку, которого так и выволокли на улицу в кожаном фартуке.

– Этих забираем на базу. Уж больно личности значительные. Грех моментом не воспользоваться, – и, повернувшись к водителю микроавтобуса, который безучастно наблюдал за происходящим, попросил:

– Искандер, передай «Второму» – пусть подъезжает за пассажирами.

– Слушаюсь, – ответил тот и, вытащив рацию, отошел в сторону.

– Что это за произвол, – вдруг взвился до сих пор молчавший «байкер». – Вы нарушаете право на личную жизнь!

В конце концов, я депутат Государственной думы, мою неприкосновенность еще никто не отменял…

Он запнулся, встретившись с ледяным взглядом Босса.

– Депутат – это хорошо, – произнес он голосом, тон которого ничего хорошего седовласому не обещал. – С вами, господин депутат, хотят побеседовать мои работодатели. Очень, смею вас заверить, достойные люди. Но если еще раз заикнетесь о правах, можете до этой беседы и не дожить. Дело в том, что у меня тоже есть право – отменить вашу неприкосновенность в любой момент.

Депутат стушевался и принялся теребить лацкан измятого пиджака, полностью утратившего свой прежний респектабельный вид.

Человечек в кожаном фартуке, наоборот, вел себя спокойно, не ерзал. Он с несколько удивленным лицом осматривался вокруг, словно до сих пор не понимал, что с ним происходит. А потом вдруг вскочил и, оттолкнув застигнутого врасплох Ерему, бросился наутек.

Босс разочарованно вздохнул и вскинул руку, в которой словно по волшебству оказался пистолет. И, хотя в сумерках было сложно прицелиться, он сумел-таки подстрелить убегавшего за мгновение до того, как тот попытался юркнуть в щель между заклинившими створками ворот.

Человечек словно бы споткнулся, потерял равновесие и рухнул плашмя, даже не вскрикнув. Босс спрятал пистолет в подмышечную кобуру и приказал седовласому:

– Встать.

Тот вскочил, словно пионер, только что по струнке не вытянулся.

– На выход, – Босс махнул рукой в сторону ворот. – Ерема, присмотри за ним.

Атлет, державший в одной руке кейс, молча кивнул.

– С этими что делать? – спросил Искандер, кивая в сторону молодого парня в кожаных штанах и модной футболке, не убиравшего рук от промежности, и мужичка лет сорока с внешностью типичного бухгалтера.

– Нашей фирме они ни к чему, – ответил Босс, не удостоив их даже взглядом. – А что делать со случайными свидетелями, вы и сами знаете…

Парень попытался было подняться и даже начал что-то говорить тонким, срывающимся голосом, но чистильщики были скоры на расправу. Один из них вскинул автомат и произнес назидательно:

– Видишь, связи здесь ни при чем. А еще ментами нас обзывал. Среди них, кстати, тоже достойные люди попадаются…

Молодой рухнул на колени и принялся хватать его за ботинки. Поморщившись, парень в синем комбинезоне выстрелил ему в открывшийся затылок. Посучив ногами секунд пятнадцать, тот затих в луже собственной крови.

Второй клиент, которого следовало убрать, умер, похоже, еще до того, как в его тело вошла пуля – с лицом, искаженным от ужаса, он повалился на пол, закатывая глаза. Кто-то из чистильщиков выстрелил ему в голову из пистолета.

Затем все направились к воротам. Проходя мимо «мерседеса», Искандер бросил в салон заранее приготовленное взрывное устройство с радиодетонатором.

– Жалко такие колеса гробить, – не удержавшись, с сожалением заметил один из парней. – Кабриолет все-таки – в самый раз по сезону.

– Разговорчики, – оборвал его Искандер. – У вас хватает денег на нормальные машины. Хочешь кабриолет – сними крышу с «запорожца». Желательно – автогеном.

Остальные сдержанно засмеялись его немудреной шутке.

Чувство юмора Искандеру случалось оттачивать не часто…

Спустя несколько минут черный микроавтобус с желтой надписью «Харон: ритуальные услуги» выехал со двора почившего в бозе клуба и затерялся в хитросплетении московских улиц, улочек и переулочков. Следом отправился милицейский уазик, приспособленный для перевозки особо опасных преступников; в зарешеченном отсеке этого автомобиля, среди промасленного тряпья и пустых канистр, сидел плачущий депутат Государственной думы.

Босс и Ерема пошли пешком. Человек в светлом плаще и атлет с внешностью типичного бандита-рэкетира шагали бок о бок по освещенному проспекту, неспешно удаляясь от клуба «Титаник». В руке атлета покачивался серебристый атташе-кейс.

– Слушай, а давай кофе выпьем? – предложил Босс, когда они поравнялись с несколькими столиками, расставленными под разноцветными зонтами с логотипом «Мальборо».

– Не вопрос, – пожал плечами Ерема.

Они расположились за столиком чуть в стороне от прочих. Взмахом руки Босс подозвал официантку и заказал два кофе. Когда девушка в довольно откровенном мини удалилась, он вытащил из кармана плаща мобильный телефон и быстро набрал последовательность из двенадцати цифр и четырех знаков.

Ерема, следивший за его действиями, прислушался.

В отдалении раздался взрыв. Под ногами слабо задрожала земля, и подставка для салфеток, стоявшая в центре столика, чуть-чуть съехала к краю.

– Абзац «очкарику», – вздохнул Ерема, имея в виду только что подорвавшийся кабриолет. – Тысяч сто, наверное, стоила эта тачка. Так поневоле и задумаешься о бренности бытия.

Босс усмехнулся.

– Да ты философ, – и, морща лоб, набрал еще один номер. – Алло, это Максим? Нет, мы не знакомы. Хотите заработать пару тысяч «зеленых» и громкое имя? (Пауза.) Да не надо меня никуда посылать, я совершенно нормальный. Так вот, Максим, поезжайте сей момент к клубу «Титаник», там через пять минут будет весь свет столичной милиции… (Еще одна пауза, на этот раз значительно большая.) Заинтересовал? То-то же. Похоже на наезд конкурентов или рэкетиров, но, если желаете поиметь настоящий эксклюзив, проверьте завтра утром свой мэйл. Часиков этак в семь, а то и раньше.

Обещаю качественные фото. Все, пока…

Он отключил телефон. Как раз в этот момент вернулась официантка с двумя микроскопическими чашечками дымящегося кофе.

– Спасибо, – благовоспитанно поблагодарил Ерема. – Слушай, Босс, кому это ты звонил сейчас?

– Много будешь знать – умрешь молодым, – мрачно отшутился тот. – Да так, журналюге одному. Видишь ли, наше с тобой начальство рекомендовало кое-какой компромат слить в прессу в экстренном порядке. Буду всю ночь просматривать то дерьмо, которое у тебя в чемодане, а потом нарезать на фрагменты, пригодные для печати. Так что кофе очень даже пригодится.

Ерема вздохнул.

– Вот она, продажная пресса, – и, подув на кофе, сделал небольшой глоток. – Не буду я больше эти хреновы газеты покупать, брехня в них сплошная.

– Это точно, – без улыбки поддержал его Босс. – Кстати, как и в ящике.

И он кивнул в сторону телевизора, где выступал депутат Госдумы от блока левых, возглавивший комиссию по расследованию коррупции в Администрации Президента.

– Я готов предъявить народу убедительные доказательства того, что люди, доверять которым глава нашего государства по сей день имеет несчастье, занимаются не чем иным, как лоббированием интересов олигархов и откровенных бандитов, – заявлял депутат, хорошо отрепетированным жестом поправляя седую шевелюру. – На завтрашнем заседании нашей комиссии я продемонстрирую и тщательно скрывавшиеся документы, и другие абсолютно неопровержимые свидетельства…

Босс отвернулся от телеэкрана, безразлично махнув рукой.