– Илья, сколько тебе лет?

– Совершеннолетний.

– Это я вижу. Мне тридцать. Кстати, это сущая правда, могу и паспорт показать. Я не преуменьшаю и не преувеличиваю.

– Я так и думал, примерно. А мне двадцать семь.

– Ну, вот видишь, ничего у нас с тобой не получится.

Ты младше, я старше…

Илья вздохнул и сказал:

– Любви все возрасты покорны.

– Это ты о ком?

– Не о нас же с тобой! Мы с тобой делом занимаемся, ты ездишь по агентствам, по редакциям, а я тебя вожу.

Времени на глупости не остается, хотя стоило бы заехать куда-нибудь перекусить.

– Времени нет. Разве что, в «Мак-драйв».

Илья сглотнул слюну. «Макдональдс» он не любил, но проголодался так сильно, что с удовольствием поел бы жареной картошки прямо руками, сидя в машине. Илья уже готов был направиться в ближайший «Макдональдс», но Катерина со свойственной ей деловитостью сказала:

– Есть я не хочу, согласна на кофе.

У Ильи вырвалось:

– Да ты же только что пила кофе!

– Значит, забыла, – с милой непосредственностью сказала женщина и тут же взмахнула рукой. – Но ты же не обижаешься на меня за это? Я вся в делах, занята мыслями о деньгах, фотографиях. У тебя тут перекусить ничего не найдется? – она положила пальцы на ручку ящичка на приборной панели.

– Есть яблоко и два твоих каблука – пластмасса, обтянутая кожей.

– Каблуки можно есть только на Северном полюсе, а вот яблоко я бы съела. Кстати, от яблок улучшается цвет лица. Какое яблоко съем, такой оттенок лицо и приобретет.

У тебя какое?

– Зеленое.

– Значит, будем зелеными, как баксы. Можно, сама достану? – и, не дожидаясь согласия, Катерина распахнула ящичек, и тут же идеальный порядок, царивший там, был нарушен.

Связка ключей спуталась с мотком цветного провода, фонарик чуть не упал на пол. Но цель была достигнута.

Катерина завладела яблоком, тщательно протерла его салфеткой, извлеченной из кофра, и затем сладострастно, с хрустом надкусила.

– Вкусно, – немного пожевав, сказала она и протянула водителю. – Кусай, я с тобой поделюсь. Не все же удовольствия одной мне.

– Спасибо, – Илья тоже надкусил яблоко.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Улыбки получились по-детски непосредственными. Они так и ели яблоко, кусая по очереди. Огрызок улетел в окошко.

– Ну, а здесь тебя сколько ждать?

– Не знаю пока. Постараюсь побыстрее. Мне уже, честно признаться, надоело ездить по офисам.

– Хорошо, – сказал Илья, – тогда я подскочу в «Макдональдс», слава богу, он недалеко, куплю чего-нибудь поесть.

– Послушай, я тебе дам денег, пока они еще у меня есть, а?

– Не надо, спасибо.

Илья закрыл машину, проверил сигнализацию, и они расстались. Парень заспешил в «Макдональдс», а Катерина отправилась по своим делам.

Через двадцать минут держа в одной руке, как гранату, бутылку коллекционного вина, подаренную ей в редакции, а в другой свой тяжелый кофр, Катя уже спешила к машине.

– Что, начали расплачиваться натурой?

– Это подарок.

– А я принес еды. Может, перекусим?

– Штопор есть?

– Штопор у меня есть, но за рулем пить не могу, никогда себе этого не позволял.

– А знаешь что, Илья, я тебе дарю эту бутылку.

Должна же я тебя чем-то отблагодарить, ты же меня целый день возишь, словно мой личный шофер. И до сих пор не возмутился.

– Я возьму эту бутылку, но лишь с тем условием, что выпьем ее вместе.

– Я согласна, но совершим это грехопадение лишь после того, как я вернусь из Чечни. Согласен?

– Конечно!

– Вот у меня и появился, наконец, повод попросить адрес и телефон, – она принялась копаться в сумке. – Ну и хлама же у меня накопилось, надо будет все это выбросить. Нет у меня визитки.

Она взяла визитку Варлама Кириллова и на обратной стороне не очень разборчиво написала свои телефон и адрес.

– На, возьми.

Илья посмотрел и спрятал визитку во внутренний карман куртки.

– Куда теперь?

– Еще два места, тогда я буду свободна.

– Так, может, сегодня выпьем?

– Боюсь, нет, слишком много дел. Необходимо собраться, завтра утром лететь. Надо немного отдохнуть. Я сегодня полночи печатала фотографии и, честно признаться, очень устала.

Они заехали еще в два места. Катя заметно погрустнела:

– Вот тут я могу задержаться надолго…

– Что здесь?

– Про это рассказывать долго и не очень интересно для тебя. Тут у меня бизнес переплетается с личными делами.

Илья не очень понял, что имеет в виду Катерина, и на всякий случай хмыкнул:

– Я подожду немного.

– Лучше не жди.

Катя выскочила из машины и, как и предполагал Илья, послала ему воздушный поцелуй, но короткий, с оглядкой.

Забытые пакеты с едой так и остались стоять на заднем сиденье, там же лежала и бутылка с вином.

Илья посидел, взял сигарету, размял ее в пальцах, затем поднес к носу и вдохнул аромат.

– Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец, – и он решительно закурил.

Он скользил взглядом по зеркальным стеклам первого этажа, пока не остановился на латунной сверкающей вывеске, где был изображен замысловатый вензель, а под ним шла строгая надпись «Варлам Кириллов». Такая короткая надпись говорила о том, что Варлама Кириллова и то, чем он занимается, обязаны знать все и сообщать какие-либо подробности об этом великом человеке не имеет смысла.

– Варлам Кириллов… – Илья наморщил лоб. Ему казалось, что он уже где-то слышал эту фамилию. И тут же вспомнил. Рука его скользнула в карман, и он нащупал плотный картонный прямоугольник с немного изуродованными уголками. Однако визитка ясности не добавила:

«Варлам Кириллов. Факс, телефон, адрес во всемирной компьютерной сети. Москва. Россия».

– Чуть ли не «Москва. Кремль», – грустно усмехнулся Илья.

Он еще раз взглянул на респектабельную вывеску, полюбовался на сверкающие золотом буквы. Затем посмотрел на визитку и аккуратно спрятал ее в портмоне. «Обязательно тебе позвоню, обязательно. А пока подожду с полчаса, может, ты появишься и попросишь еще куда-нибудь свозить».

Илья чувствовал, что готов плюнуть на все свои дела и обязательства и везти эту сумасбродную женщину туда, куда она пожелает. Если скажет ехать в Антарктиду, то он согласится и с этим предложением, лишь попросит заехать к нему домой и взять теплые вещи. Ведь Антарктида – это не Москва, и уютных кафе, где можно посидеть за чашкой кофе и рюмкой коньяку, там днем с огнем не сыщешь.

Илья мечтательно зажмурил глаза и подумал: «А вообще, зачем мне какие-то кафе? На что они там нужны? Я согласился бы с Катей оказаться в палатке. И пусть будет холодно, пусть ветер и снег рвут брезент, я прижал бы эту женщину к себе, обнял бы крепко-крепко, и мне было бы хорошо».

Варлам Кириллов, как и большинство людей, связанных с искусством, с творчеством, был человеком донельзя тщеславным и амбициозным. На всех, кто с ним работал, он поглядывал свысока, считая их ниже себя. Он был свято уверен, что уж если его звезда взошла и засияла на небосклоне, то все остальное приложится. Он вынашивал грандиозные планы, хотя, в общем-то, творческих идей в его голове было немного. Просто ему повезло: он успел вскочить в нужный вагон поезда, который отправлялся из социалистического прошлого в светлое капиталистическое будущее. И поезд его понес.

На волнах интереса ко всему советскому, ко всему умирающему он сделал себе имя. Первая коллекция, с которой Варлам появился в Италии, а затем во Франции, представляла собой странную смесь одежды комиссаров времен гражданской войны, кавалеристов, артиллеристов и фабричных рабочих. Комбинезоны, кожанки, буденовки, многочисленные звезды в самых неподходящих местах, ордена, цепочки, повязки на рукавах кожаных плащей и курток… Вся эта мишура с серпами и молотами умирающей советской символики, а также красный цвет в сочетании со скрипучей черной кожей и ремнями, сделали его коллекцию абсолютно непохожей на все то, чем занимались дизайнеры одежды на гнилом Западе.