— Проснулся? — спросил манекен, и Чеку захотелось суеверно поплевать через левое плечо, отгоняя нечистого. Это был, конечно же, никакой не манекен, а начальник Чека Валентин Валерьянович Канаш собственной персоной, прикинувшийся, по своему обыкновению, неодушевленным предметом. Способность шефа моментально сливаться с любым интерьером до полной незаметности всегда приводила Чека в немой восторг, но сейчас ему почудилось что-то зловещее в том, как неожиданно и необъяснимо Канаш возник в его квартире. — Где это тебя носило всю ночь? — продолжал Валентин Валерьянович.
— С чего вы взяли, что меня где-то носило? — насторожился Чек. Ему подумалось, что странный визит шефа вызван его ночными приключениями. От этой мысли Чеку стало не по себе, и он торопливо сел на постели, только теперь заметив, что спал одетым.
— А ты что, всегда спишь в одежде? — задал встречный вопрос Канаш. Да и время, между прочим… Четырнадцать тридцать две, если тебя это интересует.
— Как вы попали в дом? — не слишком приветливо поинтересовался Чек. Не помню, чтобы я открывал вам дверь.
— А ты ее и не закрывал, — парировал Канаш. — Я звонил, звонил, а потом повернул ручку наудачу, а дверь и открылась. Неосторожно, Чек. У тебя тут одного электронного барахла тысяч на восемь-десять…
— На пятнадцать, — зевнув, поправил его Чек. — Только я точно помню, как запирал замок.
— Во сне, дорогой, — уточнил Канаш. — Я уверен, что это было во сне. И потом, какое это имеет значение? Твой замок все равно можно открыть пальцем. В окнах, понимаешь ли, стеклопакеты, а в дверях вместо замка какая-то чепуха. Так и до беды недалеко.
— Я понял, — не сдержавшись, съязвил Чек. — Контору временно прикрыли, охранять вам стало некого, и вы решили позаботиться о моей безопасности…
— Не угадал, — спокойно ответил Канаш. — Я пришел к тебе по делу. Есть работа, Чек. Кстати, как продвигается наше дело с «Кентавром»?
— Так себе продвигается, — осторожно ответил Чек. — Видите, какая история.
Он кивнул на разбросанный по полу электронный хлам. Канаш поддел носком ботинка отлетевшую в сторону материнскую плату и небрежно отшвырнул ее в угол.
— Вижу, — сказал он. — Так ты за этим приходил вчера на работу?
— Ну конечно, — не моргнув глазом, соврал Чек. — Вся работа застопорилась… Видите, пришлось тратить свои кровные на этот хлам.
Он сердито кивнул в сторону «пентюха». Канаш бросил на компьютер равнодушный взгляд и снова повернулся к Чеку.
— Ясно, — сказал он. — А позвонить ты не мог? Ребята из техотдела привезли бы все, что нужно. А я-то, грешным делом, подумал, что ты для нас что-нибудь нарыл…
— Да нет, — с хрустом потягиваясь, сказал Чек. — Просто я долго не мог до них дозвониться, и все равно нужно было ехать в магазин, в доме жратвы не осталось ни крошки… В общем, дай, думаю, заеду… А что, не надо было? Мне показалось, что я ушел тихо, без осложнений…
— Да нет, все в порядке, — медленно ответил Канаш. Он наклонился, подобрал с пола и принялся вертеть перед глазами плоскую квадратную коробочку с маленьким вентилятором и витым красно-белым шнуром, на конце которого болтался разъем. — Это что такое?
— Процессор, — ответил Чек. — Дохлый. Мусор, в общем. Вы что-то говорили о каком-то деле…
— Да, конечно, — спохватился Канаш. — Время — деньги, как говорится.
Он вдруг встал с кресла, осмотрелся с видом человека, который пытается что-то припомнить, затем удовлетворенно кивнул, шагнул к столу, пошарил под крышкой, рывком вытащил оттуда что-то, чего Чек не смог разглядеть, и спрятал в карман.
— Мило, — не сдержавшись, заметил Чек.
— Специфика профессии, — без тени смущения ответил Валентин Валерьянович. — А не нравится, ступай ночным сторожем в детский сад. Так ты готов слушать?
— Да, — ответил Чек после недолгой паузы. То обстоятельство, что его квартира, как оказалось, стояла на круглосуточном прослушивании, было, конечно, неприятно, но вовсе не явилось для него таким уж сюрпризом.
— Хорошо, — сказал Канаш. — Ты знаешь, на кого конкретно работает наша контора?
— Нет, — соврал Чек.
— Молодец, — похвалил Канаш, закуривая новую сигарету. — Так всем и говори. Но сейчас нас никто не слышит, а разговор предстоит серьезный. Итак?..
— Разумеется, знаю, — ответил Чек — Что же я, по-вашему, слепой и глухой? Концерн «Эра» и лично Юрий Валерьевич Рогозин… И вообще, это, по-моему, ни для кого не секрет.
— Рогозина в лицо знаешь?
— Видел пару раз фотографию в интернетовских сайтах, — честно признался Чек.
— Узнать его сможешь?
— Конечно.
— Чудесно. Кстати, ездит он на «бьюике» золотистого цвета. Сегодня в шестнадцать тридцать у него назначена встреча, на которой тебе нужно будет незаметно поприсутствовать. Как ты верно заметил, наши люди сейчас в большинстве своем… как бы это выразиться…
— Парализованы, — подсказал Чек.
— Что ж, можно сказать и так. Встреча предстоит серьезная и небезопасная. Об угрозе жизни речь, скорее всего, не идет, но на этот случай я буду поблизости, так что вооружаться кухонным ножом не надо. Ты должен будешь записать все, что сможешь — и изображение, и звук, — и передать этот материал мне. Но в первую очередь ты должен незаметно проследить за человеком, с которым встретится Рогозин, узнать, где он живет, и сообщить об этом опять же мне. Учти, он опасен, так что на глаза ему не попадайся. В контакт ни с кем не вступай, закончишь — и сразу домой. Я зайду попозже — часиков, скажем, в двенадцать, — и все заберу, Такой расклад тебя устраивает?
— Расклад как расклад, — пожав плечами, ответил Чек. — А вопрос можно?
— Валяй.
— Какие у меня шансы получить пулю в живот? Канаш усмехнулся и раздавил окурок о захламленную крышку стола.
— Если будешь действовать аккуратно — один из миллиона, — ответил он. — Или даже из двух миллионов. Согласись, это даже меньше, чем у случайного зеваки, проходящего мимо пятачка, на котором две шайки отморозков устроили разборку. Главное, не занимайся самодеятельностью… Так ты говоришь, по «Кентавру» у тебя ничего?
— Ничего, — твердо ответил Чек, глядя ему в глаза. Это стоило ему больших усилий, но он не отвел взгляд до тех пор, пока Канаш не кивнул с самым успокоенным видом.
Покинув квартиру Чека, Валентин Валерьянович Канаш отправился в небольшое кафе «Роксана», расположенное неподалеку от Крымского Вала. По меркам здешних завсегдатаев, к числу которых Канаш не относился, время было раннее, и посетителей в кафе можно было пересчитать по пальцам. Возвышение, на котором по вечерам играли музыканты, сейчас пустовало, а рассчитанный на интимное ночное освещение интерьер тесноватого зальчика в беспощадном свете дня выглядел странно и грязновато. Было слышно, как на кухне гремят посудой и ведут какую-то беседу на повышенных тонах. Тем не менее, запах здесь стоял вкусный, сытный, мясной, и Канаш сглотнул набежавшую слюну — за дневными хлопотами он опять забыл пообедать.
Подскочивший официант проводил его к столику у окна, принял заказ и скрылся за бренчащей занавеской из разноцветных стеклянных бус, которая скрывала проход в служебные помещения кафе и, в частности, на кухню. Канаш проводил официанта задумчивым взглядом и выложил на стол сигареты, зажигалку и трубку мобильного телефона.
Заказанную им рюмку коньяку принесли через минуту, и почти сразу же вслед за ней на столе появился салат. Канаш потушил сигарету, с удовольствием пригубил коньяк и принялся за салат, даже не пытаясь скрывать, что голоден. К тому времени, как он расправился с закуской, принесли основной заказ — фирменное мясо с грибами, запеченное в керамическом горшочке. Канаш проанализировал свои ощущения и потребовал еще одну рюмочку коньяку.
Допивая кофе, он заметил, как в зал вошел и уселся в углу невзрачный, неряшливо одетый человечек с длинными сальными волосами и растрепанной козлиной бороденкой. На нем была светлая замшевая курточка, почерневшая на локтях и у карманов, и пузырившиеся на коленях просторные джинсы, вываренные по моде начала девяностых. На тонкой переносице сидели очки в металлической оправе с захватанными линзами, придававшие этому странному типу неуловимое сходство с рассеянным профессором из какого-нибудь старого комикса. В общем и целом вид у него был самый безобидный, но Канаш отлично знал, что за этим засаленным фасадом скрывается по-настоящему страшный человек. Сам по себе он был неспособен обидеть муху, но его связи, как нити гигантской паутины, простирались далеко в темноту — насколько далеко, Канаш не знал и знать не хотел. Из этой темноты, повинуясь отданному едва слышным голосом приказу, время от времени выныривали безликие чудовища, обремененные грузом огнестрельного оружия и тротила, — выныривали, делали свое дело и бесшумно растворялись в темноте, оставляя после себя изрешеченные пулями трупы и пылающие остовы домов и автомобилей. Насколько было известно Канашу, ни одна из «заказух», осуществленных через посредничество этого человека, никогда не была раскрыта. Это был гениальный диспетчер, не принадлежавший ни к одной из многочисленных работавших на территории Москвы группировок и ухитрявшийся плодотворно сотрудничать с каждой из них.
