Для "Комба" доклад "показывает в ярком свете подлинные стратегические концепции Пентагона, ставит ревностных сторонников Североатлантического договора на их истинное место, позволяет лучше судить о той безопасности, которую гарантирует этот альянс Западной Европе… Короче, надежда, которую нам предлагает Североатлантический союз, может обернуться тем, что мы снова повторим однажды пережитый опыт: нам предстоит одно бесполезное сражение и затем освобождение со всеми сопровождающими его разрушениями и бедствиями".
"Юманите" увидела в докладе главным образом "раскрытие истинного плана войны против СССР, которая должна была начаться от средиземноморских баз. Это также явилось свидетельством вмешательства США во внутренние дела североафриканских и ближневосточных стран".
Не осталась в долгу и советская пропаганда. 15 мая Московское радио посвятило докладу одну из своих специальных передач. Ссылаясь на статью корреспондента "Правды" в Париже, радиостанция утверждала, что можно не сомневаться в истинности плана этого "людоеда в адмиральской форме", который так отчетливо представил намерения Соединенных Штатов организовать агрессивную войну против Советского Союза.
На следующий день после публикации американские власти, адмирал Фечтелер и Британское адмиралтейство решительно опровергли сам факт существования данного доклада. Но "Монд", похоже, это не очень смутило. "Мы были готовы к таким опровержениям, – утверждало руководство газеты на первой полосе. – И вполне очевидно, что в такого рода делах нельзя действовать иначе. Но смеем вас заверить, что мы заручились самыми надежными гарантиями и что мы не стали бы обнародовать доклад, если бы в ходе предварительного расследования у нас появились хоть какие-либо сомнения".
Однако у некоторых работников газеты определенные сомнения все-таки были. В частности, у автора редакционных статей Реми Рура, который 13 мая в письме к директору "Монд" Юберу Бёв-Мери так обосновал свое решение об отставке: "Считаю себя обязанным расстаться с вами. Мне кажется, что мир слишком хрупок, а солидарность свободных наций слишком дорогостоящая вещь, чтобы, держа в руках документ, происхождение и подтверждение которого не являются, мягко говоря, ни безупречными, ни надежными, руководство такой газеты, как "Монд", не проявило чрезвычайной сдержанности и не просчитало досконально все последствия его публикации".
Последующие события полностью подтвердили правоту Рура.
14 мая голландская газета "Алхемейн хенделс-блад" разоблачила подлог, представив документ, который был использован при подготовке фальшивого доклада. Речь шла о статье, опубликованной еще за полтора года до описываемых событий в специализированном журнале "Ю.С. Нейвал инститьют просидингс" за подписью капитана 3-го ранга ВМС США Энтони Тейлерико. Этот глубоко субъективный анализ простого морского офицера стал, как по волшебству, официальной доктриной Соединенных Штатов.
Попав в неприятное положение, "Монд" предприняла ловкий ход. "Документ Фечтелера бьш опубликован в печати, – рассуждал Андре Шенбуа в газете 16 мая. – Следовательно, мы имеем подлинный и открытый для широкой публики текст. […] Его положения, поддержанные неким капитаном 3-го ранга Энтони Тейлерико, не теряют своей ценности в том плане, что они должны рассматриваться как общее отображение доктрины ВМС США в Средиземноморском регионе".
Короче, фальшивка выдавалась за подлинный документ.
Для газеты, которая всегда стремилась выглядеть самым авторитетным печатным органом во Франции, дело о "докладе Фечтелера" в течение долгого времени оставалось пятном на ее репутации, и руководство "Монд" всеми силами стремилось доказать, что произошло лишь случайное недоразумение. Оно и вправду действовало слишком легкомысленно. "Надежные гарантии" и злополучное "расследование", о которых сообщала газета, чтобы смягчить официальные опровержения, были недостаточными. Впрочем, Реми Рур в своем письме об отставке ясно дал это понять, указав, что происхождение и подтверждение доклада не казались ему "ни безупречными, ни надежными".
Таково существо дела. Но нас больше интересует не как "Монд" была "подставлена", а кем.
Существовал человек, который сыграл решающую и довольно загадочную роль во всей этой истории: Жак Блок-Моранж. Бывший участник Сопротивления и офицер связи во время войны, Блок-Моранж после освобождения страны бьш назначен помощником комиссара республики в Бордо, затем – атташе в министерстве снабжения. В 1947 году он оставил государственную службу, чтобы посвятить себя борьбе со спекуляцией и черным рынком. С rex пор он стал больше известен как журналист и писатель.
Проработав во многих газетах и журналах, он решил создать осенью 1950 года свой собственный еженедельник под названием "Дон Кихот", который просуществовал недолго: вышло всего 22 номера. Решительно выступая против Североатлантического пакта, его детище выделялось на общем фоне разного рода сенсационными публикациями.
Так, 12 декабря 1950 года Жак Блок-Моранж опубликовал открытое письмо Рене Плевану, который являлся тогда председателем Совета республики. В нем он намекал на свою недавно выпущенную книгу и на некоторые разоблачения, которые собирался обнародовать. Книга называлась "Фабриканты войны" и была посвящена истории германских шпионов. Она охватывала период с 1918 по 1950 год. Опираясь на целый ряд фальшивок, сфабрикованных в Германии и распространенных некоторыми западными информационными агентствами, автор книги утверждал, что ему удалось раскрыть германскую шпионскую сеть, которая собиралась спровоцировать новую мировую войну. "Нынешние правительства одурачены шестой немецкой колонной, – писал он в "Дон Кихоте". – Речь идет о кучке шпионов, объединенных в некую всемирную организацию с прогерманской направленностью, которая обладает сейчас значительной властью, причем не столько через прямое давление на правительство, сколько через посредство международных катаклизмов, возникающих по их же инициативе".
Поддерживая антигерманские настроения французов, БлокМоранж хотел также выглядеть глашатаем некоего третьего пути в отношениях между Востоком и Западом, который был направлен па то, чтобы сорвать амбициозные планы американцев. "Вооружаясь по указке Соединенных Штатов, мы рискуем разрушить все наши традиционные экономические и социальные структуры", – писал он в январе 1951 года. "Если бы французское правительство заявило о нейтралитете, оно тем самым дало бы Европе сигнал для создания третьей дипломатической и военной силы", – добавил он несколько недель спустя.
Все эти напоминания позволяют лучше понять, как он пришел к "докладу Фечтелера". После прекращения публикации "Дон Кихота" Блок-Моранж довольствовался выпуском бюллетеня "Энформасьон э конжонктюр", придерживавшегося тех же идей нейтрализма. Именно в этом бюллетене (2 февраля 1952 года) он впервые сделал ссылку на упомянутый доклад: "Начальник штаба ВМС США недавно передал на рассмотрение совета по национальной безопасности чрезвычайно важный доклад, касающийся будущей стратегии Соединенных Штатов в Средиземноморском регионе и той политики, которой будет придерживаться Вашингтон в отношении арабских государств". 16 февраля он снова вернулся к этой информации, сообщив, в частности, "точный шифр, под которым данный доклад зарегистрировали в сверхсекретных архивах американских ВМС". Затем он передал доклад газете "Монд", которая и опубликовала его 10 мая.
Не изобличенный американцами во лжи (но знали ли они вообще о существовании этого конфиденциального бюллетеня?), Блок-Моранж был убежден в истинности доклада. Ему удалось убедить в этом также и "Монд".
Касаясь происхождения доклада, Жак Блок-Моранж заявил год спустя в брошюре, посвященной данному делу и озаглавленной "Операция "Фечтелер"", что ему его передал "один корреспондент", вхожий в посольство Великобритании. Это уточнение подтверждало версию о заговоре британских спецслужб, обеспокоенных проарабской политикой Соединенных Штатов в Средиземноморье. Но данное объяснение представляется таким же малоубедительным, как и то, что было сделано защитниками Андре Ульманна по поводу его истинной роли в деле Кравченко. Как в том, так и в другом случае (американский источник для Ульманна, британский – для Блок-Моранжа), возможно, речь шла о "вторых руках", то есть об информаторах, которые в свою очередь также могли быть "обработаны", сознательно или нет, кем-то еще.
