В «Контрольном выстреле» шла буйная бандитская гулянка. Иногда дверь в кафе открывалась, и тогда до ментов доносились приглушенные расстоянием взрывы хохота и невнятный гул застолья.

— Отчего он умер? — спросил начальник группы захвата.

Колюня Чупрун наклонился над телом.

— Трудно сказать, но думаю, что не от сердечного приступа. На шее видны царапины и синяки. Не исключено, что от удушения, но ручаться не могу. В любом случае не от инфаркта.

— Занятный паренек, — нахмурился Иван Евсеевич, с любопытством изучая руки убитого. — Ногти в идеальном состоянии. Маникюр. Золотое кольцо-печатка с бриллиантом, золотые часы. Недурно для сотрудника службы дорожного движения.

— Долго еще будем резину тянуть? — вмешался командир группы захвата. — Убийц надо брать, Шерлоки Холмсы, а не ногти разглядывать. Повяжем ублюдков, а уж потом будете улики искать.

— А ведь он дело говорит, — Чупрун, поморщившись, потрогал повязку на голове. — Повяжем гадов, а уж потом будем разбираться, кто прав, кто виноват.

Если бы не вчерашний позор, не исключено, что Колюня не стал бы так торопиться, но душа опера жаждала мщения, хотя, если разобраться, мстить за постыдный провал было некому. Набить морду злодейке-судьбе пока еще никому не удалось.

— Ладно, — принял решение полковник Обрыдлов. — Распорядитесь, чтобы бойцы занимали позиции.

— Находясь в отпуске, милиционер Петров ловил рыбу и, в силу привычки, зверски избивал ее ногами, — продолжал травить анекдоты Батон.

— Слышали, что менты настрочили в протоколе осмотра места преступления по делу об изнасиловании? — задорно сверкнул прокуренными зубами Винт. — На месте преступления орудия преступления не обнаружено! Улет, да?

— Улет был бы, обнаружь они там орудие преступления, — ухмыльнулся Чупа-Чупс.

— А знаете, как пьяный мусор открывает кильку в томате? Стучит в крышку и говорит: «Откройте! Милиция!»

Лицо сержанта Швырко покрылось красными пятнами.

— Ну, все, Федь! Народное терпение кончилось! сейчас я им морду набью! — оскалился он.

Сержант неуверенно поднялся на ноги, оперся о стол, пытаясь удержать равновесие.

«Не стоило ему мешать водку с портвейном, — подумал Курочкин. — Да и мне не стоило», — мысленно добавил он, мучительно размышляя над тем, почему стены «Контрольного выстрела» странным образом изгибаются и меняют свой цвет.

Бандиты Моджахеда, тоже успевшие изрядно нагрузиться, с угрожающим любопытством воззрились на сердитого «гиббона».

— К-козлы, — изрек сержант Швырко, обращаясь к соседнему столу.

— Ты на кого это, крыса дорожная; наезжаешь? — оскалился Батон.

— Н-ни на кого. Это он мне, — поспешил вмешаться Курочкин, пытаясь ухватить пьяного приятеля за рукав. С четвертого захода это ему удалось.

— Ос-стынь, Макар! — уговаривал сержант разгорячившегося напарника. — Ты что, в самом деле? Фильтруй базар! Или тебе жить надоело? Да они ж нас по стенам размажут!

— И не только по стенам, — подтвердил Чупа-Чупс. — За «козла» придется ответить.

— Не, ребята, не надо, — взмолился Курочкин, безуспешно пытаясь оторваться от стула. — М-мы извиняемся. М-мы уже уходим.

Уйти им, впрочем, не удалось.

По сигналу полковника Обрыдлова группа захвата с нетипичной для России организованностью приступила к выполнению операции «Реванш».

— Это еще что за новости? — изумился Психоз, когда в окна и двери кафе, как горох из лопнувшего мешка, посыпались спецназовцы с автоматами.

Изумление его было вполне оправданным. Синяевский авторитет регулярно «подкармливал» целый ряд сотрудников правоохранительных органов, поставлявших ему взамен всевозможную полезную информацию. Прежде чем ехать в «Контрольный выстрел», Губанов переговорил с нужными людьми и получил клятвенные заверения в том, что никаких операций в этом районе правоохранительные органы в ближайшее время не планируют.

Телохранители Психоза сработали профессионально. Швырнув своего босса на пол, они прикрыли его своими телами.

— Не стрелять, — приказал им синяевский авторитет.

— Всем лежать! Не двигаться! Руки за голову! — яростно орали спецназовцы.

— Вот ведь уроды, твою мать! Такой отличный вечер испортили! — посетовал Моджахед, с неохотой укладываясь на пол.

Опыт в совокупности с интуицией подсказывал ему, что весь этот бардак отношения к ним не имеет. Очередной шмон для «галочки» — не более того. Братки Моджахеда разделяли спокойствие своего шефа.

— А знаете, как мент проверяет наличие спичек в коробке? — осведомился Винт, опускаясь на пол рядом с боссом.

— Анекдотики, значит, про нас травите! — угрожающе оскалился рослый спецназовец и, вырубив Винта ударом приклада в висок, защелкнул наручники на запястьях Моджахеда.

Вопреки ожиданиям полковника Обрыдлова операция захвата протекала на удивление гладко — даже слишком гладко.

Практически все посетители послушно лежали на полу и сопротивления правоохранительным органам не оказывали. Исключение составлял лишь тощий долговязый кавказец, орлиному носу которого вполне мог позавидовать двухголовый символ российской государственности.

Спутница «лица кавказской национальности», пышная крашеная блондинка с не правдоподобно большим бюстом, давно уже лежала под столиком.

«Жэнщин бэстолковый, что с нэй взять?» — думал Джигит, презрительно глядя на торчащие из-под стола ноги.

Пресловутая горская гордость не позволяла ему последовать примеру подружки.

— 1ы что, скотина, команды не слышал?! — рявкнул на кавказца один из спецназовцев — А ну падла, на пол! Пристрелю.

— Да ладно тэбэ, дарагой! — нараспев протянул южный гость. — что я тэбэ такого сдэлал? Зачэм так сэрдишься?

Ловко раздвинув веером пачку стодолларовых купюр, джипп — протянул ее спецназовцу.

— Вo, дебил! — восхищенно пробормотал Чупа-Чупс. — Кто ж это взятку ментам при свидетелях дает?

Словно в подтверждение его слов боец спецназа обрушил приклад автомата на ключицу кавказца. Сухо хрустнула сломанная кость. Взвыв от боли, джигит повалился на пол. Опавшими листьями закружились в воздухе вылетевшие из его руки баксы.

В отличие от привычных к подобным встряскам бандитов, избалованные спокойной и сытой «гиббонской» службой сержанты Курочкин и Швырко отреагировали на операцию захвата отнюдь не хладнокровно.

В эту Проклятую ночь все шло из рук вон плохо, вдобавок Нечистая совесть нашептывала перебравшим алкоголя сотрудникам дорожной полиции, что жуткие дьяволы в масках и с автоматами явились сюда по их душу.

Что, если это связано с трупом в коляске? Конечно же, весь бардак из-за него, из-за проклятого покойника с маникюром! Одет-то он был в милицейскую форму! Мертвый Милиционер — вот тебе и спецназ! Что теперь с ними сделают? Что скажет майор Зюзин? Не хватало еще чтобы убийство повесили на них!

— Господи, пронеси! Спаси, господи! — уткнувшись лицом в под, бормотал Федор. Из его глаз текли крупные пьяные слезы.

Макар Ц1вырко лишь горестно постанывал и мелко тряс тяжелой, как свинец, головой.

— Погодите-ка! — воскликнул Колюня Чупрун, наметанный взгляд которого различил в массе распростертых на. полу тел знакомые мундиры — Да это же инспектора гибдд! Уж не их ли был мотоцикл?

— Поднимите их на ноги! — скомандовал полковник Обрыдлов.

— Федор! Макар! — признал знакомцев Колюня, удивленно разглядывая дрожащих взъерошенных сержантов. — Это случайно не ваш мотоцикл стоит на улице?

Понурив повинные головы, «гиббоны» тоскливо молчали.

Повисшую в зале тишину нарушил мерный шаркающий звук. Колюня Чупрун обернулся и навел автомат на дверь.

Секунду спустя на пороге нарисовался низенький гномоподобный мужичок в стоптанных тапочках, старых армейских галифе и засаленной телогрейке. В длани сего странного субъекта призрачно мерцала чадящая керосиновая лампа.

Явление сторожа народу отдавало чем-то столь потусторонне-нереальным, что даже неустрашимые спецназовцы стояли молча, позабыв гаркнуть свою излюбленную команду: «на пол».