На лице Зюзина отразилась идущая в его душе мучительная борьба. Два сержанта с надеждой смотрели на него.

— Нет, — покачал головой майор. — Не тот случай. Нельзя мне рисковать. Никаких нарушений дисциплины на службе. Сухой закон — и точка. Все. Тема закрыта.

На несколько минут в будке воцарилось гнетущее молчание.

Взвизгнув тормозами, перед постом лихо затормозила белая «девятка».

Дверь будки приоткрылась, и в нее заглянула облаченная в коричневую дубленку пухленькая и весьма энергичная крашеная блондинка.

— Скучаете, мальчики?

Лица загрустивших было «гиббонов» озарились восторженными улыбками.

Бойкую, взбалмошную и разбитную лоточницу Галочку знало и любило все отделение, причем «любило» более чем в прямом смысле. Неутомимая хохлушка, переспав чуть ли не со всеми его сотрудниками, с каждым ухитрилась сохранить хорошие отношения.

— Мальчики, готовьте шампанское! Я не одна! — распахнув дверь пошире, Галя пропустила вперед двух подружек. — Сюрприз!

— Привет, девочки! — распахнул объятия майор Зюзин. — Вот уж действительно сюрприз так сюрприз! Галчонок, где ты нашла таких красавиц?

— Места знать надо, — лукаво подмигнула Паше хохлушка. — Как насчет ночи безумной любви? Докажете моим подружкам, что в дорожной полиции служат только настоящие мужчины? Не подведете?

— Никак нет, не подведем, — с энтузиазмом заверили сержанты.

— Ночь любви? Что, прямо сейчас? Здесь? — растерялся майор Зюзин.

— В чем дело, Пашенька? — скинув дубленку, зазывно повела пышными белыми плечами Галя. — Нам ведь с тобой не впервой, а?

От воспоминаний майора бросило в жар.

— Паш, ну будь же человеком, — простонал сержант Швырко, уже успевший подхватить под ручку аппетитную грудастую брюнетку с губами пухлыми и яркими, как запрещающий сигнал семафора.

Искушение было слишком велико. Майор сглотнул слюну, чувствуя, как его недавняя решимость вести праведный образ жизни стремительно тает.

— Паша, ну!!!

— Нет, — голос Зюзина предательски дрогнул. — Я бы рад, но не могу. Ей-богу, не могу. У меня последнее предупреждение. Одно нарушение дисциплины — и конец, вылечу с работы.

— Он ввел здесь сухой закон, — пожаловался сержант Курочкин.

— Сухой закон? — изумилась Галя. — Паша, да что с тобой? Ты часом не заболел?

— Да говорю же, нагрянет проверка — с работы меня турнут!

— Насчет работы — это серьезно, — согласилась Галя. — Слушайте, у меня идея. Давайте завалимся ко мне! Это рядом, вы же знаете! Дома у меня полный комплект — и водка, и закуска, и соседи тихие — никто и слова не скажет. Ненадолго, а? Девочки так хотели с вами познакомиться!

— Я ведь объяснил — проверка может нагрянуть, — простонал Паша Зюзин. — Мы же на работе.

— Да не будет никакой проверки, рано еще! — всплеснула руками Галина. — Проверяющие ближе к утру приезжают, да и то не чаще, чем раз в неделю. Паш, ну что с тобой случилось? Работа не сайгак, за бархан не убежит. Успеешь еще своей палкой намахаться. Мы быстренько, к тому же праздник сегодня, у Люськи вот день рождения, — хохлушка кивнула на прильнувшую к сержанту Швырко брюнетку. — Паш, ну не будь занудой!

— Господи, что ж вы со мной делаете? — застонал майор. — Под монастырь подвести хотите?

— Соглашайся, Паш! — твердо сказала Галя.

— Паша, соглашайся! — умоляющими голосами вторили ей сержанты.

Майор Зюзин не выдержал — да и кто бы на его месте не поддался искушению?

— Только на двадцать минут! — решительно заявил он. — Туда и обратно. Ни секундой больше!

— Ах, Пашечка! Ах, ты моя умница! — восторженно залопотала Галя, пачкая щеки инспектора губной помадой.

Усаживаясь за руль патрульной машины, майор полностью отдавал себе отчет в том, что двадцать минут — это совершенно нереально. Водка, закуска, девочки, дорога туда и обратно — хоть тресни, а не уложатся они в этот срок. Даже без дороги не уложатся… С другой стороны, проверка сегодня может и не нагрянуть, а если и нагрянет, так ближе к утру. Ну ладно, за двадцать минут не успеют, но за час… Час, ну, от силы полтора — это уже реально. В конце концов, что может случиться за какой-нибудь час на пустынном шоссе в глухую ночную пору?

Лихо рванув с места, патрульная машина стремительно понеслась вслед за Галочкиной «девяткой».

По тому самому шоссе, на котором, согласно предположению майора Зюзина, ничего не должно было случиться, словно подтверждая его мысли, чинно и плавно двигалась сверкающая черная «Ауди».

Редкие машины, шедшие по трассе, обгоняли ее так, будто она стояла: кроме водителя «Ауди», всем было глубоко плевать на сиротливо торчащий у обочины знак ограничения скорости. Престижный автомобиль тем не менее упрямо придерживался правил, опровергая расхожее мнение о лихачестве владельцев иномарок.

Тонированные стекла не позволяли рассмотреть пассажиров, но даже если бы некий бдительный «гиббон» и заглянул в салон, ему не к чему было бы придраться: все, включая сидящих сзади, были пристегнуты ремнями безопасности.

— Слушай, Рэмбо, — обратился к водителю сидящий рядом с ним пассажир. — Кончай эту бодягу. Будешь и дальше так тащиться, менты точно нас остановят. Спросят, как в анекдоте: «А куда это мы так крадемся?»

— Тише едешь, дальше будешь, — заметил тот.

— Есть и другая пословица: «Тише едешь — меньше русский», — возразил его сосед. — Русский человек, как известно, любит быструю езду. Продолжишь в том же духе — менты нас точно за террористов примут. Как пить дать, обшмонают.

— Отвали, Клоп, — отмахнулся водила, но тот не унимался и продолжал приставать:

— Да езжай ты нормально, как обычный честный гражданин. Остановят — пару баксов им сунем — и все дела. Знаешь же, как расшифровывается ГИБДД: «гони инспектору бабки, двигай дальше».

— А ну, кончайте базар! — вмешался с заднего сиденья Фугас, крепкий темноволосый парень в кожанке. — Лучше подумайте, куда груз сваливать будем.

— До леса доедем — и дело с концом, — пожал плечами Клоп. — А может, речка какая подвернется, тоже сойдет.

— Атас, братцы. Впереди пост ГИБДД! — предупредил Фугас.

— Вижу, — кивнул Рэмбо.

«Ауди» дополнительно сбавила скорость. Клоп на всякий случай достал из кармана набитый долларовыми купюрами бумажник.

— Странное дело! — заметил Клоп. — «Гиббонов» — то нет. Ни одного. А я уж и баксы приготовил.

— Может, в кустах прячутся? — предположил родитель.

— Ночью? В такую погоду? В кустах? — Рэмбо выразительно покрутил пальцем у виска. — На шоссе и машин-то нет. На улице такая срань, что даже гибэдэдэшнику баксы срубать не в кайф покажется. Здоровье дороже.

— Ну-ка, притормози и сдай назад! — осененный неожиданной идеей, скомандовал Фугас.

— Зачем? — удивился Рэмбо. — «Гиббонов» — то нет.

— Именно поэтому.

— Сдурел, что ли?

— Останови тачку, я сказал.

Недовольно ворча, водитель нажал на тормоз, сдал назад и вновь притормозил, остановив «Ауди» прямо перед будкой.

— И куда ж они, кровососы, подевались? — задумчиво осведомился Клоп.

— Пьют небось, — пожал плечами Рэмбо. — А может, по бабам пошли.

— Пьют, говоришь? А проверка как же?

— По фигу им проверка, — пожал плечами водитель. — А может, пьют вместе с проверяющими. Так какого рожна мы здесь отсвечиваем?

— Да идейка одна у меня возникла, — усмехнулся Фугас. — Давайте здесь его скинем!

— Спятил? — вытаращился на приятеля Рэмбо.

— Скинуть? Здесь? — Клоп на мгновение задумался, а потом восхищенно прищелкнул языком:

— Ну, ты даешь, братан! Гениальная мысль!

— А если «гиббоны» вернутся? Вдруг застукают? — занервничал водила.

— Не застукают, мы все быстро сделаем. Клоп, вылезай. Открывай багажник. Рэмбо, давай, помоги ему. В темпе.

— Ой, умру, — умиленно причитал Клоп, выполняя распоряжение. — Вот это прикол так прикол! Умоем «гиббонов» по первому разряду! Будут знать, падлы ненасытные, как баксы с нас ни за что срубать.