Как-то Наташа позвонила Кате и потребовала немедленной встречи: ей надо сообщить подруге что-то сверхсерьезное.

— Н-да? — насторожилась Катя. — А по телефону нельзя изложить мне эту новость?

— Это очень важно, — настаивала Наташа.

— Действительно важно? — усомнилась Катя.

— Более чем, — ответила Наташа.

— Хорошо. — Катя что-то соображала на том конце провода. — Хорошо, я отменю свою встречу. Имей в виду, тоже важную. Но, судя по твоему тону, у тебя что-то сверхординарное. В семь вечера у Большого театра. — И она повесила трубку.

…Уже около двух месяцев Наташа встречалась с Виктором, но только сейчас решилась наконец поведать о нем Катерине. От преждевременного откровения ее удерживала та сердечная полнота, которая не позволяет чувству выплеснуться в слова… Да и не было их на свете, тех слов, которыми можно рассказать о Викторе.

Но скрывать свою любовь от Кати дальше было невозможно: дело в том, что он уже побывал у нее в общежитии и был представлен Софье и Жанне. И это, по мнению Наташи, могло обидеть Катерину — то, что она сперва поведала о главном в своей жизни общежитским подружкам, а не ей.

— Ну что? — нетерпеливо спросила ее Катерина. — Говори же! Пригласили сниматься в кино?

Наташа смотрела на нее сияющими глазами. Но на вопрос подруги пренебрежительно хмыкнула:

— Бери выше.

Катя пристальным, цепким взглядом впилась в лицо подруги:

— Да что может быть выше? Не могли же тебе на первом курсе предложить роль в театре?

— Выше, еще выше!

Катя немного подумала и вдруг хлопнула себя по лбу:

— Боже! Как мне сразу в голову не пришло! Москалев сделал тебе предложение!

Наташа расхохоталась.

— Слушай, это же чудненько! А прикидывалась тихоней! Эдак ты и меня за какого-нибудь знаменитого старичка пристроишь!

— Он вовсе не старичок! — возмущенно воскликнула Наташа. Она благоговела перед Москалевым и не могла допустить, чтобы о нем говорили в таком тоне.

Катя быстренько обняла ее:

— Конечно, не старый… Это я так… Точно, Софья говорила, он питает к тебе слабость. Ну, ты гений, подруга! Я так счастлива! У него ведь трехкомнатная?..

— Да погоди ты! — Наташа сердито дернула ее за рукав. — Дело не в Москалеве… Еще выше, еще выше!

Катя, покрутив головой, с сомнением изрекла:

— Слушай, но не Ален же Делон хочет на тебе жениться?.. Ну говори сама, что произошло.

Наташа наклонилась к уху подружки и жарко шепнула:

— Я влюбилась…

Катя откачнулась от нее. Лицо у нее как будто осунулось и стало отстраненно-деловитым.

— Это все?

— Это — все!

— Так… — Катя взглянула на часики. — Ну, я еще успею на свою встречу. Прощай, подруга… — И поцокала на каблучках к остановке троллейбуса.

Наташа в полном ошеломлении несколько секунд смотрела ей вслед, затем бросилась вдогонку, схватила Катю за руку и развернула к себе:

— Ну зачем ты так?

— А ты зачем? — яростно выдохнула Катя. — Я отменяю важную встречу, мчусь к тебе, думаю, произошло что-то экстренное, а ты ко мне с новостью как в школьные годы. — Катя возвела очи горе. — Она влюбилась! Боже ты мой! Нет, дух провинциализма из тебя не выбьешь никакой палкой! Ладно, уж коли я на тебя потратила столько времени, рассказывай!

Они уселись на лавку в скверике, и Наташа, уже немного сбитая с толку, принялась рассказывать, как они с Виктором познакомились. На станции метро «Смоленская» они столкнулись, и у нее выпал из рук томик Фета, а Виктор поднял и, бросив взгляд на корешок книги, пошел за ней… Они разговорились, и казалось, будто знали друг друга…

Тут Катя непритворно зевнула, чуть не вывихнув челюсть, и Наташа поневоле умолкла…

— Так, — произнесла Катя, — шепот, робкое дыханье и рояль с блуждающими в нем струнами мы опустим… Четко и ясно отвечай на мои вопросы. Как в кабинете следователя.

Наташа снова почувствовала над собой вечную Катину власть и непонятное Катино превосходство. Она не посмела ощутить себя униженной.

— Согласна?

Наташа кивнула, опустив голову.

— Его имя?

— Виктор.

— Фамилия?

— Я еще не спрашивала, — растерянно ответила Наташа.

— Уже плохо. Похоже, скрывает свою фамилию. Я надеялась, что ты хоть в паспорт его заглянула…

— Зачем? — изумилась Наташа.

— Чтобы узнать, женат он или нет, — разъяснила Катерина тоном, которым обычно говорят с детьми.

— Нет, не женат.

— Откуда тебе известно?

— Он так сказал. Катя тяжело вздохнула.

— Детский сад, — пробормотала она. — Пошли дальше. Чем он занимается?

— Он микробиолог. Работает в НИИ.

— В каком именно НИИ? — последовал вопрос.

— Не знаю.

— Выясни, и побыстрее. Я им сама займусь.

— Прекрати. — Лицо Наташи мучительно искривилось. — Он никогда не лжет. Зачем ему лгать? Он любит меня…

— Еще бы не любить такую дуру. Такую дуру и слопать не грех от любви, — безжалостно продолжала Катя. — Где он живет?

— На Кутузовском…

— Ты была у него дома? — продолжала допрашивать Катя.

— Нет, дома пока не была. Один раз мы ездили к нему на дачу.

— На дачу? — Брови Кати поползли вверх. — Это надо понимать так, что ты рассталась со своей драгоценной девственностью? Ну, вот это новость! Ради этого мне стоило отложить важную встречу.

Наташа покраснела до корней волос:

— Ни с чем я не рассталась. Мы еще даже не целовались. Он считает меня своей невестой и бережет. — В голосе Наташи прозвучал вызов.

Кате не надо было даже смотреть подруге в глаза. Конечно, эта дурочка говорит сущую правду.

— Почему он не познакомил тебя с родителями? — еще суровее спросила она.

— Потому что у его отца, тоже микробиолога, сейчас очень важная серия экспериментов… Ему не до того, он в нервном напряжении. Да и я считаю, что пока еще рано…

— Что считаешь ты, меня не интересует, — перебила ее Катя. — Ты, может, считаешь, что любовь есть на свете и что детей находят в капусте. То, что ты считаешь, несколько идет вразрез с реальностью. Меня настораживает это обстоятельство — то, что ты не была у него дома и не познакомилась с родителями… Пошли дальше. Что за дача? Где она?