– Хм. – Кажется, Резчица слез не заметила. – То же самое говорит и Странник. – Она потрепала своих щенков по шерсти и улыбнулась. – Это имеет смысл. Эти двое тоже пива не получат, пока не подрастут – хотя они немножко от меня его сегодня насосутся.
В палатке чуть пахло пивом.
Джоанна смахнула слезы. Сегодня она не хотела чувствовать себя подростком.
– Ты знаешь, это ты нехорошо сегодня поступила с Тщательником.
– Я… да. Я с ним об этом говорила до того. Он не хотел, но я думала, это просто… упрямство – правильное слово? Если бы я знала, как это ему трудно…
– Он практически распался на глазах у всех. Если я правильно понимаю, это был бы позор?
– Да. Честь в обмен на преданность на глазах у равных себе – это важно. По крайней мере при моем правлении. Я уверена, что Странник или Компьютер могут назвать десяток других способов правления. Понимаешь, Джоанна, мне нужна была эта демонстрация – и мне нужно было, чтобы ты и Тщательник там были.
– Я знаю. Мы выиграли бой…
– Молчание! – Вдруг ее голос стал резок, и Джоанна вспомнила, что говорит со средневековой королевой. – Мы сейчас на две сотни миль к северу от моих границ, почти в сердце владений Свежевателя. Через несколько дней мы встанем лицом к лицу с врагом, и многие из нас умрут, не зная, за что.
У Джоанны сердце ухнуло вниз. Если не отбить корабль, не закончить то, что задумали отец и мать…
– Ваше величество! Ведь мы же знаем…
– Я знаю. Странник знает. Большинство моего совета согласны, хотя ворчат. Но мы, члены совета, говорили с Компьютером. Мы видели ваши миры и видели, что может сделать ваша наука. А остальные, большинство стай… – она махнула головой в сторону лагеря за палаткой, – идут из веры в меня и преданности мне. Для них дело смертельно опасно, а цель неясна. – Резчица замолчала, хотя двое ее щенков еще секунду продолжали жестикулировать. – Я не знаю, как вы убеждаете свой народ идти на такой риск. Компьютер говорит о воинской повинности.
– Это было давно, на Ньоре.
– Не важно. Дело в том, что мои войска здесь из преданности, в основном преданности мне лично. Шестьсот лет я хорошо защищала свой народ, их память, их предания это говорят ясно. Не раз я была единственной, кто видела опасность, и мой совет спасал всех, кто ему следовал. Вот что держит здесь большинство солдат, большинство артиллеристов. Каждый из них свободен повернуть назад. А теперь – что они должны думать, когда в нашем первом «бою» мы, как неграмотные… туристы налетели на волчье гнездо? Кабы не наше везение да не то, что вы с Тщательником оказались в нужном месте и не растерялись, я была бы убита. Странник был бы убит. Может быть, треть всех солдат была бы мертва.
– Если бы не мы с Тщательником, кто-нибудь другой бы это сделал.
– Может быть. Хотя я не думаю, что кто-то другой мог бы даже попытаться стрелять по гнезду. Но ты видишь, какое впечатление это произвело на моих солдат? Если простой несчастный случай в лесу может привести к смерти королевы и уничтожить ее потрясающее оружие, что будет, когда мы столкнемся с мыслящим врагом? Этот вопрос застрял во многих умах. И если бы я не смогла на него ответить, мы бы никогда не выбрались из этой долины – по крайней мере на север.
– И вы раздали медали. Преданность за почет.
– Да. Ты многого не поняла, не зная нашего языка. Я похвалила их действия. Я дала медали серебряного дерева всем, кто хоть как-то не растерялся, налетев на засаду. Это немного помогло. Я повторила речь о целях экспедиции и почему она необходима – чудеса, которые обещает Компьютер, и как плохо нам будет, если Булат достигнет своего. Но это они слыхали и раньше, и речь здесь идет о том, что им трудно себе вообразить. То новое, что я им сегодня показала, – это были ты и Тщательник.
– Мы?
– Я превознесла вас выше неба. Синглеты часто совершают смелые поступки. Иногда они бывают наполовину разумны или разговаривают так, будто наполовину разумны. Но в одиночку элемент Тщательника мог бы только хорошо драться ножом. Он знал, как стрелять из пушки, но у него нет ни лап, ни пастей, чтобы хоть что-то с ней сделать. Сам по себе он бы не сообразил, куда стрелять. А ты – Двуногая. Во многих отношениях ты беспомощна. Единственный для тебя способ думать – самой по себе, но в этом тебе не мешают окружающие. И вдвоем вы сделали то, что не могла бы сделать ни одна другая стая в центре нападения волчьего гнезда. И я сказала моей армии, чем может стать сотрудничество двух рас, как каждая из них может компенсировать врожденные недостатки другой. Вместе мы будем почти Стаей Стай. А как там Тщательник?
Джоанна слабо улыбнулась:
– Все вышло хорошо. Когда он смог выйти сюда и получить свою медаль… – Джоанна коснулась пальцем броши у себя на воротнике – красивая штучка с гравированным изображением города Резчицы, – когда он это сделал, он полностью переменился. Видела бы ты его потом с артиллеристами! Они тоже обменялись честью и преданностью и выпили море пива. Тщательник им рассказывал, что мы сделали. Он даже попросил меня помочь ему показать… А ты думаешь, армия приняла все, что ты говорила о людях и Стальных Когтях?
– Я так полагаю. На своем родном языке я очень красноречива. – Резчица минуту помолчала. Ее щенки ползали по ковру и тыкались мордами в руки Джоанны. – А кроме того… это вполне может быть правдой. Странник в этом уверен. Ты можешь жить со мной в одной палатке – и при этом думать. Это то, на что мы с ним не способны. Каждый из нас по-своему прожил долгую жизнь, и я считаю, что каждый из нас не глупее человека или тех других созданий в Крае, о которых говорит Компьютер. Но вы, синглеты, можете стоять рядом и думать и строить. По сравнению с нами расы синглетов очень быстро развивают у себя науку. Теперь же, с твоей помощью, для нас тоже могут начаться быстрые перемены. – Щенята отползли, и Резчица положила головы на лапы. – По крайней мере это сказала я своему народу… А теперь нам надо поспать.
На земле возле входа в палатку уже лежали пятна солнечного света.
– Ладно. – Джоанна выскользнула из верхней одежды, легла и натянула на себя легкое одеяло.
Резчица уже почти полностью спала. Как обычно, одна-две пары глаз оставались открытыми, но взгляд их не был разумен – а сейчас даже у них был усталый вид. Любопытно – Резчица так много работала с Компьютером, что ее голос не только научился произношению, но и выражал эмоции. И сейчас он звучал очень устало и очень грустно.
Джоанна высунула из-под одеяла руку погладить шею ближайшего элемента Резчицы – слепого.
– А ты веришь в то, что сказала всем?
Одна из «часовых» голов посмотрела на нее, и отовсюду донеся очень человеческий вздох.
– Да… но я очень боюсь, что это уже не важно. Шесть сотен лет я была в себе уверена. Но то, что случилось на южной стене… этого не должно было быть. И не было бы, последуй я совету Хранителя и пойди новой дорогой.
– Но ведь нас бы увидели…
– Да. В любом случае – провал, понимаешь? У Хранителя есть точная информация из высшего совета Свежевателя. Но в ежедневной рутине он иногда бывает беспечным дураком. Я это знала и думала, что могу компенсировать. Но старая дорога оказалась хуже, чем мне помнилось. Если бы тут ездили последние несколько лет, волчьего гнезда здесь бы не оказалось. Если бы Хранитель правильно организовал дозоры или если бы я правильно командовала им, нас бы ни за что не застали врасплох. А мы чуть не погибли… и единственное, на что я оказалась способна, – внушить тем, кто в меня верит, что я по-прежнему знаю, что делаю. – Она открыла еще пару глаз и сделала жест улыбки. – Странно. Я не говорила этого даже Страннику. Это еще одно «преимущество» человеческих отношений?
Джоанна погладила слепого по шее.
– Может быть.
– Как бы там ни было, я верю в то, что я сказала о вещах, которые могут быть, но я боюсь, что моя душа не будет достаточно сильна, чтобы заставить их быть такими. Может быть, я должна была бы передать власть Страннику или Хранителю – об этом следует подумать.
