По-видимому, двух лет недостаточно, чтобы научиться говорить, читать и получить техническое образование. Наконец Сирбат уговорил Горста вернуться за стол. Тсумо тоже пыталась его успокоить.

– Не волнуйтесь. Я просто хочу проверить… – и она перешла на японский; на устаревшем английском трудно объяснить современные технические вещи, – хочу удостовериться, работает ли еще экран, который позволяет нам оставаться незамеченными. Да, он еще функционирует, но даже он не может нас спасти от устаревших технологий. Так что не стойте у окон и избегайте открытые пространства. К тому же, мой протектрон не может нас полностью защитить от… – она бросила на меня озадаченный взгляд, – как бы вы, профессор, объяснили слово потеха?

– Гм, Сирбат, у полиции есть оружие, которое эффективно работает против нас, даже если мы прячемся.

– Это газ?

– Нет, оно нематериальное. Вот представь себе… нет, так не пойдет. Лучшее, что мне приходит в голову, это большая доза невезенья. Если судьба сама идет нам в руки, а мы ее упускаем, это значит, кто-то над нами потешается.

Сирбат недоверчиво уставился на меня, а вот Горсту переведенная мысль, казалось, очень понравилась. Наконец Сирбат заговорил по-английски:

– Какое интересное изобретение. Можно все свои недостатки свалить на эту вашу пот-эху. Раньше у нас было что-то подобное, но теперь мои бедные сородичи находятся под гнетом науки и здравого смысла.

Что за превратности судьбы!

– Сирбат, не обвиняй нас в предрассудках. Твой народ сообразительный, но вам еще многому нужно научиться. За последние два века наша цивилизация достигла такого уровня развития, что мы смогли получить все материальные блага, о существовании которых твои собратья даже не подозревают. И мы продолжаем двигаться вперед. Суть борьбы и инструменты, которые использует Тсумо против полиции, тебе покажутся невероятными. Однако заверяю тебя, не будь ее с нами, мы бы уже давно оказались в плену полиции.

Я дотронулся до протектрона. Это устройство не только прятало нас от взора полиции, с его помощью я надеялся завершить свой эксперимент. Было очевидно, что девушка не собиралась так просто отказываться от своей выгодной сделки с Сэмюэльсоном. Возможно, она еще надеялась, что я поставлю крест на своем эксперименте. Как бы не так.

От успеха меня отделяло лишь несколько шагов, но потом вдруг все пошло насмарку. Оставалось решить одну проблему. Шимане умирают не от старения организма, как мы привыкли наблюдать у других существ. В каком-то смысле у них онтогенез идет задом наперед. Для решения этой проблемы мне сначала нужно было своими глазами увидеть, как приходит смерть.

Сирбат долго ничего не отвечал. Я впервые видел размышляющего шимана. В конце концов он заговорил:

– Как вам известно, профессор, шиманы появляются на свет большими группами. Как раз завтра должны умереть те, кто появились на свет семьсот девять дней назад, – он повернулся и заговорил с братом Горстом. В ответ послышалось нечленораздельное рычание. Сирбат перевел нам, что в трех километрах от церкви располагалось место, где шимане принимали смерть. Священники должны были присутствовать там, и брат Горст согласился сопровождать нас туда. Но при условии, что мы будем на расстоянии пятидесяти метров.

– Замечательно, – поспешил заверить его я, – мне-то и нужно всего лишь пятнадцать минут.

– В таком случае считайте, что вам повезло, профессор. Следующий ритуал принятия смерти будет только через девять дней. Кто знает, продержитесь ли вы так долго…

Пока он говорил, в зале под нами начался настоящий кошачий концерт. Через секунду в дверь с силой постучали. Горст сорвался с места и приоткрыл дверь. Последовал оживленный диалог, затем святой отец хлопнул дверью и что-то крикнул нашему переводчику.

– Боже, помоги нам! – произнес Сирбат. – В двух километрах отсюда начались беспорядки в школе. Сейчас сюда направляется большая группа молодых.

Горст сел на свой стул, затем вскочил и начал метаться по комнате. Судя по тому, как он жевал свои губы, ситуация была не из приятных.

– Мы должны решить, что нам делать: убегать или прятаться, – завершил Сирбат.

– Здесь поблизости есть какие-нибудь укрытия?

– Нет, к тому же Горст – единственный, кого я знаю в этой части города.

– Тогда нам лучше оставаться здесь.

– Вы не знаете, как шимане ведут себя в подобной ситуации. Иначе бы не говорили так спокойно. Наши шансы на спасение в любом случае равны нулю. Так что… – он рыкнул в сторону брата Горста, тот что-то коротко сказал в ответ. – Брат Горст полностью поддерживает ваш план. Мы будем в большей безопасности на крыше, – с этими словами Сирбат исчез в дверном проеме. Тсумо смахнула протектрон со стола в карман, и мы поспешили из комнаты. Винтовая лестница заканчивалась небольшой площадкой метров десять на десять примерно в двадцати метрах от земли. Посреди возвышался большой крест.

Было уже далеко за полночь. Снизу доносился топот бегущих ног и звук отъезжающих автомобилей. Парковка перед церковью стремительно пустела, все спешили уехать подальше на запад. Один за другим гасли огни в окружавших нас домах. Звук транспорта становился все громче. Через пять минут он начал затихать, а затем над районом нависла напряженная тишина.

Шпиль церкви возвышался над всеми зданиями, на многие километры вокруг простирался Берелеск, мозаика из серых кубиков разной формы. Над городом взошла луна и осветила все серебряным светом. На горизонте виднелись вспышки разрывающихся бомб, и доносилась едва различимая канонада артиллерии. Берелеск не очень хорошо ладил со своими соседями.

Тсумо потянула меня за руку. Я обернулся. Голубая махина земного корабля зависла над заливом. Я плотнее укутался в свое черное одеяние – не хотелось, чтобы подчиненные Тсумо узнали нас.

Горст подошел к краю крыши и перегнулся через низкий парапет, чтобы посмотреть вниз. Сирбат внимательно осматривал опустевшие улицы и дома. Наконец я не выдержал: «Когда же начнется шоу?»

Сирбат бросил последний взгляд на земной корабль, затем бочком подошел к нам. «Вы что, не понимаете, почему так тихо? Примерно три тысячи детей сейчас разгуливают по улицам Берелеска. И они направляются в нашу сторону. Все, у кого была возможность, уже покинули город. Дети съедят все на своем пути. Остановить их нельзя – они очень умные и передвигаются толпами. И только когда они растолстеют до неповоротливости, правительство сможет перебить их одного за другим. Мы единственные взрослые в округе, и поэтому, самый лакомый кусочек».

Тсумо стояла возле меня и пыталась настроить свой протектрон. С края крыши брат Горст подал нам знак. Он услышал приближающихся детей. Я повернулся на восток и прислушался, но ничего кроме канонады артиллерии и гула машин не различил.

В нескольких кварталах от нас фасад одного из зданий осветился яркой вспышкой. Последовал оглушительный взрыв. Брат Горст и Сирбат одновременно зашипели от боли. Языки пламени охватили здание, но быстро погасли – все здания на Шиме построены из огнеупорного материала, но что самое главное, несъедобного. В небо взвился столб дыма, отбрасывая на освещенную луной землю причудливую тень.

Где-то в отдалении послышался смех, затем кто-то закричал. Рокот голосов набирал силу. Кому бы ни принадлежали эти голоса, они находились в экстазе. В четырех кварталах от нас мигнул и погас фонарь, донесся звук бьющегося стекла. В лунном свете дети казались серой массой, которая растекалась по улице и металась от двери к двери. Их смекалке можно было позавидовать. Ни один не высовывался из толпы. Они двигались ровной стеной, под их натиском один за другим исчезали уличные фонари. За авангардом шло подкрепление. Интересно, сколько всего учится в школе? Теперь душераздирающие крики доносились со всех сторон. Тсумо оторвалась от работы и впервые по-настоящему оценила положение:

– Сирбат, мы ведь в безопасности здесь? Крыша так высоко над землей.

– Они учуют нас даже здесь и попытаются добраться сюда. Мы ведь самая вкусная еда. Не удивлюсь, если они сейчас едят столбы и перекрытия, чтобы мы свалились отсюда.