Потому что Шарн – это земли где правили настоящие маги, где летающие приспособления были бы примечательны только своей заурядностью. Шарн – огромные земли и одновременно город, город, где нет улиц, это один блестящий, живой кристалл, который снопами света бросает вызов небесам. И люди из страны Шарн благодаря своей магической силе сделались похожими на богов. Они носили одежду из тончайшего шелка, летали в небо на молниях, пока гремел гром, переговаривались друг с другом через мили. Они спускались под воду теплых пограничных морей, погода повиновалась им, и они оставались молодыми столь долго, сколь жили. Волшебство превратило их в грозных воителей и могущественных завоевателей, так как они могли убить чуть ли не одной мыслью и кивком головы. И если их раздражала гора, они в одно мгновение могли ее разрушить. Вим подумал о Нагорных Землях и содрогнулся, потрогав костяную рукоять ножа, пристегнутого ремнем к ноге.

Джейгит пришел в Шарн из страны, которая располагала еще дальше на восток и была значительно примитивнее. Он остался и овладел тем волшебством, которое было ему под силу. Товары, которые он привез в Шарн, пользовались успехом и за них платили немалую цену. За время, проведенное в волшебных землях, он овладел некоторыми не очень мощными шарнскими заклинаниями. Потом он ушел, чтобы найти место сбыта для этого приобретения, в земли, где знали волшебство, но не так глубоко, как в Шарне.

Когда торговец закончил рассказ, Вим увидел, что солнце почти докатилось до горных хребтов к востоку от них. Несколько минут он шел, искоса глядя на закат, пытаясь обнаружить следы потерянных земель Шарн.

Тропа изогнулась под углом в девяносто градусов, направляясь вниз через небольшую долину. Наполовину спрятанный в сгущающемся полумраке, который сейчас расползался по земле, шаткий деревянный мост пересекал реку. По ту сторону моста в неожиданном свете солнца сосны карабкались на затемненные склоны гор. Вдоль гряды холмов, расположенных чуть дальше, чем в миле, десять или двенадцать громадных, одиноких деревьев ловили, возвышаясь над лесом, свет.

«Мистер Джейгит, вы – лучший лгун, которого я встречал в своей жизни». Вим упорно гнал от себя страх, чувствуя, как торговец спокойно смотрит ему в лицо, в то время как сам он показывает рукой за долину. «Мы думаем устроиться на ночь как раз за той грядой. В месте, которое называется Дедова роща. Возможно, вы никогда не видели таких больших деревьев, даже в Шарне!»

Торговец вглядывался в умирающий закат. «Возможно, – сказал он, – в любом случае я, конечно же, хочу посмотреть на такие большие деревья».

Они шли вниз от солнечного света к поднимающейся темноте. Вим мельком увидел высокую фетровую шляпу Оунза, когда он вынырнул из тени на другой стороне долины, но никого из остальных ребят заметить не удалось. Вим и торговец были вынуждены оставить Тропу в Ведьминской Низине. Для лошади с повозкой передвижение затруднилось, но несмотря на это, они достигли края Дедовой Рощи менее, чем за полчаса, минуя одно из высоченных деревьев, затем второе и третье. Низкие жердеобразные сосны стали тонкими, а потом и вовсе исчезли. Впереди были только дедовы деревья, их шероховатые полосатые стволы казались красно-коричневыми и золотыми в умирающем свете солнца. Легкий ветерок, который с ними вместе пересек долину, рев реки позади, все звуки растворились в кафедральной тишине, остался лишь прохладный неподвижный воздух и золотые деревья. Вим остановился и откинул голову назад, чтобы поймать даже мимолетное колыхание самых низких ветвей, унизанных колкой золотисто-зеленой хвоей. Это была их земля, и он знал не один рассказ, в котором говорилось, как деревья охраняют ее, не пуская опасные существа, сохраняя воздух прохладным, а почву ароматной и слегка влажной на протяжении всего лета.

«Сюда», – слева раздался приглушенный голос Ганабана. Они обошли вокруг двадцатифутового ствола и обнаружили Ганабана и Батекара, разжигающих небольшой костер при помощи лучин, которые они подобрали в роще. Вим знал, что кора дедовых деревьев очень плохо горит. Трепещущее пламя осветило огромную темную впадину за их спинами: ствол древнего дерева разрушился, образовав пещеру, в которой могли найти ночное убежище путешественники.

К тому времени, как они поели и поменяли дозорных, солнце село. Вим потушил костер, и единственным источником света стал серп месяца, катящийся вслед за солнцем на запад.

Вим заметил с возрастающим раздражением, что торговец и не пошевелился, чтобы пойти спать. А неподвижно сидел, скрестив ноги, в тени своего фургона. Он надел темное пальто от холода, и был практически невидим. Однако Вим думал, что он смотрит вверх на небо. Молчание тянулось все то время, пока Вим не решил, что ему надо прикинуться спящим до того, как уснет торговец. Наконец, Джейгит встал и подошел к задней части фургона. Он открыт крошечную заслонку и переместил два предмета.

«Что это?», – спросил Вим, испытывая одновременно и любопытство, и подозрение.

«Просто немного безобидного волшебства». Он поставил одно устройство вниз на землю, по виду оно напоминало брусок с ручкой на одном конце. Вим подошел к торговцу, пока тот устанавливал второй предмет на уровне глаз. Второе устройство выглядело куда как сложнее. Оно мерцало, почти искрилось в тусклом свете луны, и Вим подумал, что видит зеркала со странными линиями по бокам. Крошечный пузырек плавал вдоль боков в трубке. Торговец взирал через устройство на разбросанные по небу бледные звезды, заметные среди ветвей. Наконец, он поставил устройство назад в фургон, и подобрал брусок. Вим осторожно смотрел на торговца, в то время как остальные удалились в направлении дерева-пещеры, брусок уж слишком напоминал оружие.

Джейгит нажал что-то у ручки бруска, и в роще раздался жуткий вой. Он вскоре растаял в тишине, но Вим был уверен, что теперь передняя часть бруска вращается. Джейгит поместил его напротив серебрящейся в лунном свете коры дерева-пещеры, и верхний конец начал без напряжения пробираться внутрь массивного ствола.

Голос Вим слегка дрожал. «Это… это кое-что из вашего шарнского волшебства?»

Торговец мягко засмеялся, заканчивая свой эксперимент. «Едва ли. Шарнское колдовство гораздо изощреннее, намного проще выглядит. А это лишь простые чары, чтобы прочитать Знаки».

«А-а». Вим явно колебался, испытывая страх, смешанный с любопытством. В стволе дерева-пещеры появилась глубокая аккуратная дырка. То, что парень странный, Ган, вовсе не значит, что у него дурной глаз… Вим инстинктивно скрестил пальцы. Потому как дело явно шло к тому, что торговец, по-видимому, вовсе не был самым большим в мире лжецом, а это значило… «Может, я лучше проверю, как там устроились ребята».

Когда торговец не ответил, Вим развернулся и быстро пошел прочь. По крайне мере, он надеялся, что выглядит это именно так, самому ему казалось, что он бежал. Он прошел мимо Оунза, наполовину скрытого гигантским пнем. Вим ничего не сказал, но показал жестом, чтобы тот продолжал наблюдать за торговцем и фургоном. Остальные стояли в ожидании у среднего размера дедова дерева, примерно в сотне ярдов от дерева-пещеры, в месте, о котором они условились в последний вечер на Границах Темного леса. Вим в молчании двигался по упругой земле, огибая остатки того, что некогда, похоже, являлось одним из огромнейших деревьев в роще – четырехсотфутовая громадина, которую поразила болезнь, и через годы она рухнула. Большущий диск разрушенной корневой системы взмыл в воздух больше, чем на тридцать шагов. Вим по сравнению с ним казался очень маленьким, когда он, тяжело спрыгнув вниз, встал рядом, сбоку от Ганабана.

Батекар Хенли зашептал. «Я оставил Оунза и Пьяницу охранять».

Вим кивнул головой. «Вряд ли это имеет значение. Мы не тронем этого торговца».

«Что?!», – восклицание Батекара прозвучало громко от удивления. Он лишь слегка понизил голос, когда стал продолжать. «Одного парня? Ты испугался одного парня?»

Вим угрожающим жестом призвал к молчанию. «Вы слышали меня. Ганабан был прав, этот Джейгит чертовски опасен. Он колдун, у него дурной глаз. И у него там нечто вроде ножа, который может без труда проникнуть в дедово дерево! И его манера говорить, это самое незначительное…»