— Снимай костюм, — сказал Протс.

— Что? — помотал я головой.

— Сейчас же, — повторил он. Легионеры подняли оружие.

— Где Икспа? — спросил я у техника. — Я нашел опасное место…

— Заткнись и снимай костюм, — сказал техник. Я заткнулся и снял костюм.

— Осторожнее, черт побери, — рявкнул Протс. — Он стоит целое состояние.

Я аккуратно положил костюм в контейнер.

— Что происходит? — спросил я, но он не ответил мне. — Что такое? — крикнул я технику, чувствуя, как мое ощущение реальности ускользает все дальше. Меня куда-то повели, а техник только пожала плечами, глядя нам вслед.

Протс и легионеры провезли меня на трамвайчике, а потом повели по незнакомым коридорам, мимо помещений, похожих на склады. Наконец мы остановились перед закрытой глухой комнаткой. На дисплее, в кодах, которые я не мог прочесть, указывалось, что хранилось в ней.

Протс все время оглядывался через плечо. Один из стражников положил руку на дверной замок — дверь скользнула в сторону. Я уставился в темноту, которая, должно быть, отражала мои мысли. До того, как я успел что-либо сообразить, кто-то втолкнул меня внутрь. Я повернулся и увидел парализующий пистолет, наставленный на меня Протсом.

И все потемнело.

Когда я очнулся, в комнате было все так же темно. Мою грудь стянуло паникой, когда я сообразил, что даже не знаю, нахожусь ли я все еще там, где они меня оставили. На ощупь я нашел дверь, мои руки были все еще ватными и тяжелыми, как и мозг.

Я поднялся и ударил кулаками по стене. Звук отразился эхом. Когда эхо исчезло, тишина снова стала абсолютной, как темнота. Не было даже полоски света из-под двери. Ни звука не доносилось ко мне из-за стены. Быть может, никакой мной произведенный шум не проник сквозь стены.

Я обшарил стены рядом с дверью в поисках выключателя, который выпустит меня отсюда или хотя бы даст немного света. Стены у дверей были без швов, восковые, они казались гладкими и холодными как лед. Не было ни выключателя, ни сенсорного датчика.

— Свет? — сказал я наконец, не ожидая удачи.

Зажглись лампы и осветили комнату десять на двадцать метров, заставленную сейфами и заваленную оборудованием, неизвестным мне. Я хрюкнул, не зная, что чувствую: отупение или облегчение.

Прохладный воздух был свежим, хоть я и продрог. Выходит, меня оставили здесь не для того, чтобы я задохнулся или замерз до смерти. Я прислонился к холодной стене, пытаясь представить, с какой целью было это сделано.

Почему Протс появился тут? Кто-то прослышал, что после всего этого Натаза не убил меня, и послал Протса позаботиться об этом? Но Протс? Это было глупо. Протс был карьеристом, умеющим лишь лизать задницы. Мне с трудом верилось, что у него хватило храбрости выстрелить в меня из парализующего пистолета.

— Черт, — выругался я, внезапно сообразив, в чем дело: Протс прибыл сюда со специальной инспекцией ФТУ. Натаза говорил, что она не собирается снова появляться здесь. Но это были не обычные инспектора. Что если они были достаточно умны и изменили свой маршрут без предупреждения? Протс должен был доставить их сюда, и Протс должен был заставить меня заткнуться, чтобы быть уверенным, что я не доберусь до них, а они — до меня.

Я сел на пол, обхватив колени, сжавшись в комочек. Мои нервные окончания горели. Я не знал, сколько времени прошло. Все, что я знал, — это то, что инспектора были здесь и уже ушли. Должно быть, оба Натазы держали рты на замке, слишком боясь за Джеби, чтобы рисковать. Меня не заперли бы здесь без ведома службы безопасности.

Глухая дрожь пробежала по полу. Огни замерцали, потускнели, потухли, что-то тяжелое обрушилось на пол в двух метрах от меня. Я вскочил на ноги, призывая на помощь. Мой голос отражался от сотни поверхностей, в то время как я бился о стену темноты.

Лампы снова загорелись — и остались включенными, только чуть более тусклыми.

— Что за чертовщина? — крикнул я. Только эхо ответило мне. Больше не дрожал пол, не мерцали лампы, не раздавалось ни звука, кроме моего сбившегося дыхания.

Я тихо выругался, увидев узкий промежуток между запертой дверью и обломком оборудования, перегородившим склад пополам. Взрыв. Только взрыв — и большой — мог объяснить то, что здесь произошло.

Возможно, что прошло не так уж много времени, как казалось. Но вот кто-то открыл дверь. Я был на ногах с первым же звуком, моргая от внезапно яркого света, со сжатыми кулаками.

Я ожидал увидеть кого угодно, но не Бурнелла Натазу, одного, с пустыми руками. Его лицо и униформа были перепачканы чем-то неописуемым. Мои кулаки разжались.

Он выругался, увидев меня, но в глазах его было облегчение.

— Пойдем, — произнес он, указывая кивком на коридор за своей спиной. — Ты нужен мне.

— Да, сэр, — пробормотал я, машинально опуская взгляд.

Он окинул меня удивленным взглядом, словно рассчитывал, что я отреагирую как человек. Словно он забыл, где я находился с тех пор, как он видел меня в последний раз.

— Пожалуйста, — сказал он неловко. — Кот.

Я последовал за ним из комнаты и вниз по коридору.

— Что такое? — спросил я. — Что случилось?

— Взрыв, — он шел, не останавливаясь, мрачный, как смерть.

— В секторе рифа 3F. Синяя команда работала на раскопке. Они повредили карман с газами. Большой карман.

Он внезапно остановился и уставился на меня.

— Как ты узнал?

— Я нашел его как раз перед тем, как Протс вытащил меня из рифа и запер. Инспектора здесь?

Он снова пошел вперед, еще быстрее. Я догнал его.

— Инспектора были как раз там, когда произошел взрыв, — ответил он. — И моя жена.

— Боже, — выдохнул я. — Они…

— Не знаю, — сказал он тяжело. — Никто не знает. В рабочую зону нет доступа. То, что случилось, вызвало что-то вроде обратной связи с нашей энергосистемой. Но вся эта проклятая инфраструктура полетела к чертям. Снаряжение не действует: все надо сначала перепрограммировать, чтобы полученные нами данные имели какой-нибудь смысл. Мы не сможем обнаружить выживших до того, как снова не запустим системы. Но только Богу известно, сколько это займет времени. Вот почему ты нужен мне.

Я покачал головой, не понимая. Он схватил меня за руку, слегка встряхивая.

— Потому что ты… — Урод. Он проглотил это слово. — Телепат. Псион. Проклятье, ты знаешь почему! Ты можешь найти ее… их… — Он снова запнулся. — Я хочу, чтобы ты спас мою жену.

— Я не могу… Я больше не могу делать это. — Мой голос упал, когда я увидел безнадежность в его глазах. — Внутри меня не осталось ничего. Тебе нужен настоящий псион. Тебе нужна Мийа.

— У меня нет Мийи! У тебя ее тоже нет! Ты тоже был в монастыре. Дженас говорил, что он повлиял и на тебя: ты помогал Джеби по дороге в Ривертон. У Джеби что-то осталось, что-то должно остаться и у тебя! — Он встряхнул меня, словно мог таким образом встряхнуть мои пси-способности. — Моя жена видела это — то, как ты можешь читать рифы.

— Это совсем другое. Я…

— Она верила тебе Бог знает почему после всего того горя, что ты причинил нам. Она заставила меня поверить тебе. Сейчас ты можешь отплатить ей, ты, урод, или ты умрешь, пытаясь… — Внезапно в его руке оказалось оружие, направленное на меня. Его рука дрожала.

Я посмотрел на пистолет. Перевел взгляд на него. Он стоял тихо и неподвижно, пока наконец его рука с пистолетом не опустилась, а с ней — и его взгляд.

— Извини, — пробормотал он. Он посмотрел на оружие, словно не понимая, что делает, словно человек, которого много раз побеждали в битве. И убрал оружие.

— Попытаюсь, — пробормотал я. Это все, что я хотел сказать. — Я сделаю все, что в моих силах. Я просто не знаю, получится ли у меня. — Я снова посмотрел на него. — Если бы раньше один человек не приставил к моей голове пистолет, я мог бы остаться телепатом.

Я пошел вперед, и на этот раз ему пришлось догонять меня.

Мы дошли до трамвайной линии, где нас ждал трамвайчик, чтобы отвезти обратно через весь комплекс. Он не говорил ничего во время поездки. Он не спросил меня, что было со мной там, где он нашел меня. Возможно, он знал, как я туда попал. Я не мог представить себе, как это знание влияет на то, что он чувствует сейчас.