Затем я подумал: неужели правда, предназначенная нам творцами — землянам и гидранам, — заключается в том, чтобы понимать каждый раз, поднимая глаза, что она противоположна посланию, оставленному нам в Памятнике? Памятник был стерильным, застывшим произведением: храм законов Вселенной. Бесконечные метаморфозы облачных китов говорили о том, что нет ничего неизменного в жизни отдельных людей, что в каждый момент наши судьбы меняются, и в любой момент они могут измениться снова.
То, что сделало нас такими, какие мы есть, что сделало нашу жизнь достойной жизни, всегда непонятно, всегда не имеет структуры, хотя бы по человеческим меркам. Но если мы не видим этого, слишком часто наша жизнь приносит нам лишь смутные миражи туманного будущего, несложившихся отношений, разбитых сердец и мечтаний. Так что наша жизнь — лишь водопад грез. Лучшее, на что мы можем надеяться, это то, что когда-то, где-то случайная наша мечта может облегчить чью-то боль или продолжить свою жизнь в чьих-то воспоминаниях.
Я долго держал линзы прижатыми к глазам. Уже давно облачные киты уплыли неизвестно куда, уже давно мои глаза перестали видеть. Уже давно непролитые слезы ослепили меня, так что я не видел, как медленно приближается к нам космопорт, заглатывая небо и землю, которая когда-то принадлежала другому народу. Мир зеленый, как воспоминание о ее глазах.
Этот мир назывался Убежище, но я не мог представить себе почему.