Литмир - Электронная Библиотека

Я пытался увидеть сквозь стену плоти, отделяющей меня от Мийи, что уже успели натворить легионеры, используют ли они только оглушающее оружие, берут ли они пленников, намерены ли они остановиться, пока еще не все здесь искалечены или мертвы.

Вспышки света появились высоко над мостом, и ударная волна почти оглушила меня. Я выругался и закрыл уши руками. Когда в голове прояснилось, я увидел Мийю, почти на расстоянии вытянутой руки. Я протолкался к ней, пользуясь всеми уличными приемами, какие только знал.

— М'йа! — выкрикнул я ее имя, или то, что у меня получилось.

Она обернулась — и ее сшибло с ног: разорвался еще один снаряд. Я видел, как люди переваливались через перила моста — то ли подстреленные, то ли бросившиеся сами. Я знал лишь одно — в любом случае они погибли.

Кто-то толкнул меня сзади, и я упал на колени. Упал и пополз через лес мечущихся ног, щедро возвращая полученные мною синяки, пробираясь к Мийе. Я дотронулся до ее ошеломленного, окровавленного лица, захрипел и свалился от удара в ребра, неизвестно кем нанесенного.

Мы вцепились друг в друга, стараясь подняться. Зловонный дождь обрушился на нас, обжигая глаза, вызывая нестерпимый зуд на коже. Я закашлялся. Мийа всхлипывала, словно внезапно оказалась слепой и глухой. Ее не было в моем сознании, и я знал почему.

— П'дем, — закричал я. Слезы струились по моему лицу, когда я пытался направить ее туда, откуда мы пришли. Мы были не так далеко от улицы, которая привела меня на площадь. У нас еще был шанс выбраться живыми.

— … Ой'зин! — Она закашлялась. Она ударила меня по лицу, борясь за то единственное, что еще представляло смысл для нее в этом всеобщем безумии. — Спаси ее!

Но я уже не видел Бабушку и даже не знал, насколько мы близко к ней. Возможно, она спаслась, телепортировалась.

— Не м'гу! — Я потащил Мийю прочь, хотя она и сопротивлялась. — Б'дет хуже… если… схв'тят нас! Ми… — Я не хотел, чтобы она видела мое отчаяние.

Но она поняла, и, вцепившись в меня мертвой хваткой, помогла пробиваться через толпу. Стоны за нами становились все громче — я никогда не слышал такого. Хрустели кости детей под ногами толпы, кричали младенцы. Взрывались стоящие вокруг площади здания, круша жизнь невинных людей в них и под ними. Я слышал это все, слышал следующие безжалостные взрывы. Мои глаза горели, и почти ничего не было видно из-за льющейся с неба гадости. Я шел по распростертым телам.

Мы уже почти выбрались с площади. Только бы достичь переулка, только бы…

Что-то ударило меня в спину. Я упал на колени и стукнулся головой о землю, увлекая за собой Мийю. Половины своего тела я уже не чувствовал, не ощущал веса тех, кто упал на нас, понял только, что крепко досталось моим почкам. Парализующие пули, догадался я, поскольку не мог видеть, что поразило меня. Я попытался подняться, и чуть не упал снова. Одна нога не двигалась, и рука безвольно висела вдоль туловища.

— Биан, — выдохнула Мийа. Ее воспаленные глаза были ясными, она обхватила меня рукой, подталкивая вперед. Поток бегущих впихнул нас в переулок, где промежуток между стенами был настолько узок, что туда не могли пролететь флайеры.

Мийа тащила меня вниз по улочке. Теперь толпа нам помогала, удерживая меня на ногах и двигаясь в верном направлении. Наконец толпа поредела — гидраны вокруг нас стали исчезать один за другим.

Мийа провела меня в тень, помогла спуститься вниз по ступеням к двери, ведущей в подвал. Мы обрушились на пол, тяжело дыша. Я коснулся стены передо мной, провел здоровой рукой вниз по ее шершавой поверхности, едва веря тому, что я не окружен больше стонами и грохотом взрывов. Я все еще слышал всхлипывания и кашель, неуверенные шаги гидранов на улочке, когда их дар снова просыпался и они осознавали, что оказались в безопасности.

— Спасибо, — прошептал я, когда ко мне вернулся голос. Я поймал ее руки и прижал к губам.

Она отвернулась, высвобождая руки. Когда она наконец обернулась ко мне, дорожки слез легли на ее запыленное лицо. Она вытерла их, оставляя грязные разводы.

— Не надо, — прошептала она чуть слышно. — Я… Я должна благодарить тебя… — Ее голос сорвался. — Я была… одна. Я была одна… — Она закрыла глаза, и по ее лицу снова побежали слезы. Она вытерла их тотчас же, словно слабость ее тела посреди всего этого страдания и хаоса раздражала ее.

— Как ты можешь выносить это? — прошептала она. — Как?

Я опустил голову, уходя от ее взгляда, потому что, пытаясь ответить, я не смог произнести ни слова.

«Сначала монастырь. А сейчас это…» — Пси-способности возвратились к ней: я почувствовал, что она обдумывает, что она видит чувства каждого гидрана, проходящего мимо нас, их ужас, их боль, сливающиеся с ее грузом страха и вины. И я сидел посреди всего этого как мертвый, слишком близкий к землянам, чтобы видеть их чувства самому, не через ее мозг, слишком человек, чтобы разделить чьи-то страдания.

— Нет! — Гневный возглас Мийи прервал мое самобичевание, разрушая стены лжи, которые выросли из желания выжить. Объясняя мне, что мне не надо быть гидраном, мне не надо быть псионом, чтобы разделить чью-то боль, что мне не надо быть чудовищем, чтобы стать человеком. Или не надо быть человеком, чтобы стать монстром… — Лицо Наох заполнило ее мысли.

Я прижал ее к себе здоровой рукой, закрывая глаза. Горячие слезы кипели во мне. Я проглотил слова: говорить показалось мне внезапно так же больно, как плеваться кровью.

Мийа коснулась моей омертвевшей ноги, неподвижно лежащей передо мной. Я попытался двинуть ею, не ожидая ничего, так как до сих пор не чувствовал ее. Ступня дернулась, вызвав у меня приступ беспричинного смеха. Переулок уже опустел, но недалеко я слышал грохот тяжелых ботинок, приближающийся к нам.

Мийа подняла голову — зрачки ее были широкими и черными.

— Ты уже можешь телепортировать нас?

— Не знаю, — прошептала она, концентрируя на мне внимание. Я почувствовал, как она достигла моего мозга нежно и уверенно, хотя едва могла контролировать свои чувства. — Куда мы отправимся?

Я покачал головой. Мои мысли были совсем пусты.

— Джеби, — сказал я безнадежно. — Где он? Отнеси нас к нему.

Стоило мне произнести его имя, как связь с Мийей прервалась и пропало щекочущее чувство предстоящей телепортации.

А повторять было уже поздно. Нас заметили, и раздались слова на стандарте. В мгновение ока мы оказались окружены десятком легионеров, ослепленные их фонарями. Лица за стеклами шлемов, нечеткие за мерцающим защитным полем, уставились на нас, направив в нашу сторону десяток пистолетов.

— Отмороженный, — сказал кто-то, скорее издеваясь, чем предупреждая, а мы вжались в пол, глядя на него.

Кто-то шагнул в кольцо окруживших нас, отключил защитное поле шлема, чтобы мы могли увидеть его улыбающееся лицо: Фахд.

— Какой удачный денек, — сказал он. Он положил плазменное ружье на плечо, словно в самом деле нас совсем не боялся. — Из всех уродцев, которые нам сегодня попались, больше всего мне хотелось заполучить вас. Поднимайся, полукровка. И ты тоже, сука из ДНО.

— Не могу, — ответил я. — Парализован. — Я взглянул на Мийю, пытаясь привлечь ее внимание, так как никак не мог почувствовать ее присутствие в своих мыслях. Она смотрела на Фахда. На ее лице не было страха или хотя бы непокорности, а только напряженная решимость.

Фахд махнул двоим из своей команды.

— Вытащите их оттуда, — приказал он. Затем снова направил на нас ружье. — Даже не думайте об этом, — пробормотал он. — Администратор Боросэйж хотел, чтобы тебя доставили живым, ублюдок. Насчет того, чтобы невредимым, он и не заикался.

Один из легионеров осторожно начал спускаться по ступенькам и внезапно упал, словно поскользнулся на чем-то, не замеченном мной. Он пролетел вниз по ступенькам и свалился на меня как мешок с песком.

Фахд выругался, внеся свою лепту в ругань, исторгаемую легионером и мной. Луч плазменного ружья ударил в спину упавшего легионера. Неужели Фахд настолько безумен, что жертвует жизнью одного из своих людей только для того, чтобы мы не скрылись? Ответ был передо мной. Не успел он второй раз нажать на спуск, как…

68
{"b":"29640","o":1}