— Нет, если прикроешь мои тылы.

— Охо-хо, — вздохнул Мика и задумался, прикидывая возможности. — Дело другое. Я подгоню свое расписание. Позвони, когда уточнишь детали.

— Ладно, — сказал я, трогая пальцем пластырь. — Мика…

— Да?

— Не доставай мне больше топалаз. Неважно, что я там буду говорить.

— Хорошо. — Мика прожестикулировал клятву, накрыв ладонью правой руки сжатый кулак левой, и прервал контакт.

Отойдя от видеофона, я шагнул обратно в коридор.

Передо мной возникли, загородив дорогу, двое легионеров Центавра.

Первым моим желанием было развернуться и убежать, но они уже приготовились к этому. Я не пробежал бы и двух метров, как они сцапали бы меня, поэтому я и остался на месте.

— Брэди? — назвал я имя.

— Брэди хочет тебя видеть, — сказал один из легионеров.

Существовала лишь одна причина, почему он срочно забирал меня: борт Центавра не соглашался, отдав предпочтение Страйгеру и дерегуляции, а не жизни Дэрика.

— Я не с тобой разговариваю, — сказал я легионеру. — Брэди, держу пари, что вы отслеживаете перехват. Отзовите их — или Харон услышит все.

Видеофон, который я только что выключил, засигналил. Я вернулся к нему и приложил большой палец к экрану секретности. Лицо Брэди заполнило монитор.

— Оставьте меня в покое, или Харон услышит о человеке-бомбе все.

Брэди потерял козырь против меня, но мой оставался при мне.

Помолчав с минуту и в то же время глядя на мое изображение на своем экране, он согласился:

— Хорошо.

— Что-то слишком легко, — нахмурился я.

Брэди усмехнулся.

— Я могу оставить тебя в покое. Но это не значит, что Страйгера никто не будет охранять. Центавр — не единственная корпорация, заинтересованная в спокойной жизни. Мне это не подчиняется.

— К черту, Брэди… — Я осекся, и мои руки на каркасе монитора свело судорогой. — Вы знаете, кто он! И неужели вы думаете, что его победа принесет Центавру выгоду?

— Не мне судить об этом. Я просто исполняю приказы.

— Кто б сомневался. — Я отвел взгляд от экрана, потому что не мог думать, глядя в его глаза. — Послушайте. И лучше бы вы хорошо слушали, черт вас подери. Я уговорился с Рынком, чтобы они не убивали Дэрика до голосования, поскольку он мне нужен. Если дерегуляция провалится, он выживет, если пройдет, он умрет. Но ради этого мне пришлось убедить их, что Страйгер представляет для них угрозу. Они намерены убить и его тоже, если дерегуляция пройдет.

Брэди долго, очень долго на меня смотрел, но не произносил ни слова.

Я выключил экран и оглянулся — холл был пуст.

Я вернулся в клуб. Аргентайн сидела теперь за столом одна. Даже танцоры ушли.

— Чего хотели легионеры? — спросила она.

— Ничего. Дэрик скоро будет здесь.

Аргентайн сидела не шевелясь, а в ее голове выжигали друг друга с полдюжины разных желаний.

— О! Какого дьявола… — пробормотала она и, зажав голову в ладонях, нырнула в подушки.

Мой желудок как будто червями заполнился.

— Аргентайн…

— Все нормально, — уже смирившись, сказала она. — Это моя вина.

Я сел за стол напротив нее.

— Прости, что занимал твою кровать весь день.

Аргентайн рассмеялась:

— Не переживай. В моем распоряжении дюжина других.

Только через минуту до меня дошел смысл ее слов.

— Симб? — Я понял, что никогда не видел музыкантов поодиночке. Они всегда ходили парами, тройками, всегда вместе — разговаривая, прикасаясь друг к другу.

— Да, — улыбнулась Аргентайн любовно-удовлетворенно. — Мы все спим вместе. Когда ты становишься нитью в тесном переплетении других, то кажется вполне естественным и в жизни сблизиться друг с другом насколько это возможно. Что-то вроде семьи. — Губы Аргентайн дрогнули. — Порок — наш Бог, но инцест — Бог пороков.

— А Дэрику во всем этом какое место отводится? — поинтересовался я. — Или он здесь только для боли?

Аргентайн перестала улыбаться, но не разозлилась.

— Настоящая любовь у всех на стороне. Иначе получится чересчур интенсивно, мы перегорим. А так все как будто случайно, непредсказуемо. Может быть, симб дольше не распадется. — Она посмотрела на свои руки так, словно держала в ладонях воздушный пузырь. — Дэрик ни на кого не похож… был. Как он прикасался ко мне… Он мог творить немыслимое.

Взгляд Аргентайн изменился, и я почувствовал, что она впервые осознала, почему — как — он мог делать это.

— С ним было так хорошо. — Она встала из-за стола; глядя в сторону двери. — Я вернусь с остальными. Мы будем готовы с аппаратурой, когда он придет.

В ожидании Дэрика я сел, взял бокал и тер влажными пальцами его края до тех пор, пока бокал не запел.

Дэрик, войдя в клуб, направился прямо к моему столу. Выражение глухого разочарования появилось на его лице, когда он не нашел Аргентайн.

— Центавр против нашей затеи со Страйгером, — сказал я, чтобы отвлечь Дэрика от мыслей об Аргентайн. Он помрачнел: борт собирался без него. Мне стало интересно, за что высказался Харон и вообще имело ли значение его мнение. — Я придержал Брэди, но он говорит, что те, кто ставит на Страйгера, будут его стеречь. Я не знаю, может Брэди управлять этим или нет. У нас будут проблемы?

Дэрик сжал зубы, и я почувствовал, что внутри него тлеет гнетущее чувство измены.

— Нет, — тихо сказал он. — У Страйгера есть связи. У меня тоже. Рискну предположить, что Правитель разрешит мне использовать их в его интересах. Страйгер не откажется от встречи с тобой. — Я промолчал. — Чего ты ждешь? Давай проверим систему. Мы хотим убедиться, что все улажено. — Теперь Дэрик улыбался.

Мы пошли за кулисы, и Дэрику было странно, что я показываю дорогу, — ведь он так хорошо знал это место.

Музыканты уже собрались и поджидали нас. Аргентайн стояла в центре их кружка, словно внутри живого защитного панциря. Дэрик застыл как вкопанный, увидев ее. Он не верил, что она будет здесь и встретит его вот так — лицом к лицу. Воздух между ними ожил, заполнившись напряженным желанием. Неизвестность — вот что они чувствовали, и желая и ненавидя близость без контакта и контакт без близости.

Аргентайн первая отвела взгляд. Дэрик еще никогда не казался ей таким стройным и красивым.