— Ты выглядишь как дерьмо, — поприветствовала меня Аргентайн, когда я вернулся в клуб. Музыка и образы заполонили воздух вокруг нее и потом снова угасли: музыканты симба репетировали.
— Ты есть то, что ты ешь, — пробурчал я, и тут мне уже стало любопытно: неужели только из-за вежливости Элнер не расценила мой вид так же.
Аргентайн дала музыкантам отмашку на перерыв и слезла со сцены.
— Что, плохо? — спросила она, подойдя ко мне. — Твой визит к леди?
— Не совсем так.
У меня была куча времени, чтобы все обдумать. Но прежде чем я успел ответить хоть слово, на браслете загудела кнопка связи. Я включил прием и услышал голос Мики. Я поднес браслет к самому уху и отодвинулся от внезапной тревоги Аргентайн.
— Что ты узнал? — вполголоса спросил я. — Выяснил, кто хочет убить Та Минга?
— Все.
— Что?!
— Почти все так считают. — Мика помедлил, пытаясь сообразить, как намекнуть пояснее. — То, что ты достал здесь, идет вразрез с интересами…
— Господи!.. Наркотики?! — выдохнул я наиболее вероятное предположение. Хотя мне было не представить, как Дэрик умудрился залезть так глубоко, чтобы стать кандидатом номер один в покойники, и насколько велика возможность его победы в этой гонке.
— Ты сказал, что Та Минг — косяк?
— Да. — Я услышал, как Мика ухмыльнулся. До этого момента я считал, что наркотики — последняя из Дэриковых проблем. Теперь я уже не был так уверен. Но было одно, что я знал наверняка: Дэрик нужен мне живым, чтобы достать Страйгера. А если весь Черный рынок ополчился на него, то долго Дэрику не прожить.
— Вот черт… Можешь свести меня с тем, кто контролирует все это? Есть ли кто-нибудь, кто может сказать стоп и вперед?
На связи зависло молчание.
— Ты хочешь вести переговоры?
Я потер щеку, мне сильно захотелось вонзить ногти в кожу.
— Да.
Опять молчание.
Мне не пришлось читать Мику, чтобы узнать его мысли: он боялся, что мы оба плохо кончим.
— Ты получил от Центавра полномочия на подобные штуки? — наконец произнес Мика.
— Да. — Я не был уверен, что ответил правду. — Это важно. Я бы не попросил из-за ерунды.
— Посмотрю, что смогу сделать. — И связь прервалась.
Моя рука безвольно упала вниз, и я повернулся к Аргентайн. Она стояла на том же самом месте и с тем же хмурым выражением на лице.
— Все будет в порядке, — соврал я и увидел, как ее тревога стихает, превращаясь в неуверенность. — Мне нужно… нужно задать тебе несколько вопросов о контурной схеме вашего симба. — Кроме жизни Дэрика, мне надо было удостовериться и еще кое в чем, перед тем как я пойму, выйдет ли подставить Страйгера выбранным мною способом.
Аргентайн была удивлена и сбита с толку.
— Не сейчас. Хорошо, мы работаем над ней. Потом я покажу тебе все что хочешь. Почему бы тебе не поспать?
Аргентайн слегка подтолкнула меня локтем, точно я был роботом. Я почувствовал, как внутри нее начали сгущаться беспокойство и нетерпение; почувствовал, что моя решительность и способность соображать уплывают от меня.
— Можешь снова воспользоваться моей кроватью.
— Снова? — спросил я.
Аргентайн насмешливо хмыкнула.
— Ты пользовался ею прошлой ночью.
Я понял, что абсолютно ничего не помню о том, где я спал и как встал; помнил только, что встал очень рано.
— А ты тоже в ней была?
— Какая самоуверенность! — Улыбка Аргентайн стала чуть шире. — Нет, дружок, любовь моя, я не овладела тобой, пока ты спал.
— Очень мило с вашей стороны, — сказал я и потащился к лестнице. В этот раз я не помнил даже, как добрался до кровати. Мои сны были заполнены странной музыкой и незнакомцами с голодными глазами.
Проснулся я только потому, что кто-то тряс меня как грушу. Я подскочил на постели, мокрый от пота, и, открыв глаза, услышал собственный хриплый вздох облегчения. Надо мной в темноте комнаты стоял Мика.
— Кот, — в двадцатый или тридцатый раз позвал он.
— Да, — сонно пробормотал я, когда он меня отпустил. Потом, всхрапнув, я опять упал в подушки.
— Ты всегда так спишь? — полюбопытствовал Мика. Как будто я был в коме.
Я протер глаза.
— Нет. А что?
— Да просто интересно, как тебе так долго удавалось выживать. — Он бросил мне на живот кожаную куртку. — Пойдем.
Он не обеспокоился сообщить, куда мы направляемся, предоставляя мне догадываться самому. Мы вышли с черного хода, о существовании которого я раньше и не подозревал. Я обрадовался, что мне не пришлось лицезреть перед своим носом стену плоти — там, где симб вспузыривал ночь своей песней света.
Мы углублялись в Пропасть, и по дороге Мика рассказывал. Он выполнил мою просьбу, нашел некоторые связи, доступ к тем, кто мог ответить на мои вопросы. О предполагаемых ответах Мика знал не больше моего. Изредка бросая короткие фразы, он вел меня сквозь мрачно-зеленые улицы на запах моря.
Когда мы добрались до Шлюзов, его солдаты уже ждали нас на причале. Я остановился, мое нутро заледенело. Мика беспокойно кружил вокруг меня.
— Что они здесь делают? — спросил я.
Удивление, а потом и болезненное раздражение жалом пронзили мозг Мики, когда он понял смысл слов и выражения моего лица.
— Прости… — сказал я, прежде чем он успел спросить, не подумал ли я на самом деле, что он решил меня подставить.
Тело его дернулось, изобразив что-то вроде пожатия плечами, но слишком уж возмущенно. Он поднял руку, молча показывая мне ладонь с полоской зажившего шрама.
Я склонил голову:
— Прости.
Мика кивнул в сторону своей команды:
— Они здесь только для того, чтобы доказать Правителю, что я не пою сольную партию — так же, как и ты.
Мику поддерживает его Семья. Вот как он договорился о встрече.
— Однако дальше им нельзя. Мы выйдем одни. — Он повернулся к Шлюзам.
Я подумал о биллионах тонн воды, едва сдерживаемых прозрачной стеной свода… О том, что значит очутиться не с той стороны стены. Стараясь казаться хладнокровным, я кивнул. Уставившись на то, что выглядело как тусклые огни, мерцающие в глубине подводной ночи, я вспомнил свой прошлый приход сюда. Вероятно, для того, с кем мы пришли встретиться, это служило своего рода охраной.