— Брать все на себя, Джо, — таков мой теперешний удел. Но как узнать, что написал этот негодяй? Пирс наотрез отказывается это обсуждать. Он старается ничего не замечать и думает только о звании пэра. Если в этой книге есть хоть намек на клевету, мы можем добиться через суд ее запрещения.

— А ты хорошо информирована.

— Да, я поговорила с Людовиком Ингремом.

— Как он поживает?

— Людовик очень расстроен.

— Чем?

Каролина рассказала Джо все, что случилось с Хлоей.

— Мы должны помочь ей. Она страдает и осталась совершенно одна, без всякой поддержки. Вот я и подумала, не поддержишь ли ты ее.

— Я всегда старался это делать.

— Знаю, Джо, но сейчас ей нужна реальная помощь.

Она ушла от Джо через полчаса.

— Мне пора домой, но я приеду завтра утром, чтобы встретиться со служащими банка.

Джо понял, что если уж Каролина решила заняться банковскими делами, значит, все обстоит весьма плохо.

Проводив ее до такси, он вернулся и стал звонить друзьям, издателям и адвокатам. После этого он набрал номер Хлои.

— Я очень хотела позвонить тебе, Джо, но потом решила, что всегда слишком злоупотребляла твоим терпением и дружеским отношением ко мне.

— Это не так, Хлоя. Общение с тобой доставляло мне радость, и я очень дорожил твоей дружбой. Я буду у тебя в час дня.

Бледная, худая, Хлоя необычайно обрадовалась ему.

— Я приготовила антрекоты. Это было одним из моих любимых блюд в старые добрые времена. О, Джо, как жаль, что я не работаю поваром!

— Для меня ты всегда останешься поваром.

Блюдо получилось очень вкусным, но Хлоя не притронулась к нему.

— Тебе нужно поесть, дорогая, — уговаривал ее Джо. — Ты слишком исхудала за последнее время.

— Нет, еда внушает мне отвращение, но я скоро поправлюсь.

— Надеюсь. Как Пирс?

— Ничего. Вообще я редко вижу его. У Пирса через три недели премьера, поэтому дома он почти не бывает.

— Как он относится к этой скандальной книге?

— О, Джо, не знаю! По-моему, Пирс спятил. Он не хочет даже говорить об этом. Пирс отказался встретиться со своим адвокатом. При этом он говорит, что самое разумное в подобной ситуации — делать вид, будто ничего не происходит.

— Опасная философия!

— Да, Джо, я рада, что ты согласен со мной. Пирсу кажется, что любая попытка защитить свою честь может помешать ему получить звание пэра. Он только об этом и думает. Просто навязчивая идея!

— Каролина так и сказала.

— Ты видел ее? О, Джо, я очень рада!

— Да, она была у меня.

— Знаешь, она и ко мне неожиданно нагрянула, и впервые за двадцать шесть лет я почувствовала к ней симпатию. Мне показалось, что она переживает за меня.

— Чудесно, Хлоя, я всегда считал, что мать любит тебя.

— Может, ты и прав.

— Кстати, она обеспокоена появлением этой-книги не из-за Пирса или Флер. Она боится за тебя, Хлоя. Каролина уверена, что Флер способна позаботиться о себе.

— Не сомневаюсь, — холодно заметила Хлоя. — Да и не понимаю, чем эта книга может повредить ей.

— Не ей, а репутации ее отца.

— А с чего Магнус упоминает о нем? Ведь книга посвящена Пирсу, а он никогда не встречался с Брендоном. Хотя…

— Что?

— Нет, ничего.

— Видишь ли, Хлоя, — осторожно начал Джо, — они были в Голливуде примерно в одно и то же время.

Ты когда-нибудь спрашивала об этом Пирса?

— Нет.

— Неужели вы никогда не говорили об этом?

— Мы вообще ни о чем уже не говорим, — призналась Хлоя. — Не обсуждаем даже самые важные проблемы, которые касаются пас непосредственно. О Господи, кто там у двери? Я не хочу никого видеть сегодня.

— Не волнуйся, дорогая. Я сейчас посмотрю и скажу, что ты никого не принимаешь.

— Да, Джо, спасибо.

Хлоя села на диван и устало закрыла глаза. Какой кошмар, подумала она. Если эта книга выйдет, это будет страшный удар для них всех. А тут еще этот таинственный мистер Звери. Что, если Магнус Филипс докопается до него?

На лестнице послышались торопливые шаги.

— Боже, — простонала Хлоя, — значит, Джо не удалось выпроводить незваного гостя.

Открыв глаза, она увидела Людовика Ингрема.

— Я должен бежать. — Джо посмотрел на часы. — Мне нужно взять одно интервью. Надеюсь, вы извините меня.

Хлоя и Людовик молча смотрели друг на друга, словно не замечая Джо…

Джо молча вышел и быстро спустился по лестнице.

— Мне очень жаль, Хлоя. Прости, — сказал Людовик. — Я вел себя как последний идиот.

— Нет, это я виновата, — возразила Хлоя, не сводя с него глаз. — Это было ужасно! Ты просто не мог не разозлиться на меня. Садись.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Вижу, что это не так.

Наступила гнетущая тишина.

— Черт возьми! — воскликнул Людовик. — Я никогда не умел просить прощения. Но я люблю тебя, Хлоя, и надеюсь на прощение.

— О Господи, какие пустяки!

— Нет, хотя я эгоистичный и самовлюбленный, но очень ранимый человек. Мне очень стыдно, и только ты можешь избавить меня от угрызений совести.

— Хорошо, — улыбнулась Хлоя. — Я прощаю тебя.

Но и ты прости меня.

— Господи, Хлоя, как же я соскучился по тебе!

— Я тоже. — У нес вдруг полегчало на душе.

— А где Пирс?

— В Стрэтфорде.

— Понятно, — обрадовался Людовик.

— А дети гуляют внизу с няней. Да и управляющий где-то поблизости. Поэтому ни на что такое не надейся.

— Тогда я приду позже, если не возражаешь.

— О, дорогой, конечно же, приходи. И как можно чаще.

Людовик опустил бутылку шампанского в ведро со льдом и поставил рядом с кроватью.

— Представь себе, что это твоя первая брачная ночь, — прошептал он, раздевая Хлою. Он делал это не спеша, смакуя каждое мгновение. Когда все кончилось, он сказал Хлое, что безумно любит ее и никогда больше не допустит такой ошибки.

— Людовик, не надо. Я тоже во многом виновата.

А главное в том, что не сказала тебе о ребенке. Твоем ребенке.

— Нашем, — поправил он. — А ведь я мог стать отцом! — печально сказал он.

— Людовик, милый, у нас еще будут дети. Много детей.

В тот же вечер Джо позвонил Каролине.

— Хочу тебя обрадовать, — сказал он. — Людовик сегодня встретился с Хлоей.

— Хорошо, значит, я не зря говорила с ним.

— А что ты ему сказала?

— Что он эгоистичен, самовлюблен и слишком самоуверен.

— А разве мы все не такие?

— Нет, — решительно сказала Каролина. — Нет, Джо, ты не такой.

В ту ночь Хлоя рассказала Людовику все, об аварии, о таинственном Джерарде Эверне, о своей тревоге из-за книги Магнуса Филипса, об исступленном желании Пирса стать пэром.

— Боже! — удивленно воскликнул Людовик. — Теперь мне понятно, почему Магнус решил написать свою книгу. Это же прекрасный сюжет для мыльной оперы!

Я понятия не имел, что у тебя такая интересная семья.

Не могу лия встретиться с твоей сестрой?

— Думаю, нет.

— А разве ты не хочешь познакомиться с ней?

— Нет, — твердо сказала Хлоя. — У меня нет к ней ни малейшего родственного чувства. Она для меня просто не существует. Я боюсь ее появления так, словно она ведьма.

— Не думаю, что она появится.

Людовика встревожило, что Пирс ничего не предпринимает, чтобы оградить себя от клеветы, возможно, содержащейся в книге Магнуса.

— Он должен подать иск.

— Нет, мистер Маршалл сказал, что нам не удастся приостановить издание книги, если мы не узнаем ее содержания.

— Да, судебный процесс вы не выиграете, но можете добиться принятия так называемого запретительного указа, в соответствии с которым санкции распространятся не только на автора и издателя, но и на владельцев и распространителей книги. Это обычно отпугивает их.

— А что это нам даст?

— Запугать автора книги или издателя очень трудно. Они слишком хорошо знают свои права. А вот типографии, распространители и рекламные агентства, весьма чувствительные к подобным вещам, могут отказаться от сотрудничества с издательством.