— Тогда я освежу твою память. Обвал девяносто седьмого: полностью рухнули все азиатские рынки. Не прошло и года, то же самое повторилось в России — рубли годились исключительно на туалетную бумагу. Люди лишились последних штанов и рубах, лопнули банки, брокерские конторы. Азиатские брокеры вешались, выбрасывались из окон. По-твоему, простая случайность? Нет. Это было спланировано и оркестровано, конкретные деятели заработали баснословные деньги.

— Какие деятели?

— Члены шайки. Представители старых королевских фамилий, семейств европейских международных банкиров, потомки наших собственных баронов-грабителей. Их влияние было сосредоточено в основном на Западе, видно, не пожелали стоять в стороне от экономического бума в Азии. Решили проложить себе дорогу. Принялись манипулировать азиатскими валютами, устроили обвальную инфляцию, дернули за рычаг.

— И что? — вынужден был спросить Джек.

— Очень просто: до обвала продавали ценные бумаги на срок без покрытия. Когда цены предельно упали — они точно знали момент, дергая вместе с дружками за ниточки, — скупили обязательства по срочным сделкам при игре на понижение. Это только половина уравнения. На том не остановились. На позорную прибыль приобрели пострадавшие предприятия и обанкротившиеся компании по бросовым пожарным ценам.

— Отхватили кусок.

— И немалый. После обвала теневые корпорации скупили неслыханное количество таиландских и индонезийских ценных бумаг и недвижимости по пять центов за доллар. А поскольку с тех пор львиная доля доходов развивающихся стран течет в сундуки шайки, им снова позволено совершенствовать экономику.

— Хорошо, — сказал Джек. — Но кто эти самые члены шайки? Как их фамилии? Где они живут?

— Фамилии? Хочешь, чтоб я назвал имена и фамилии? Может, и адреса? Что собирается делать Наладчик Джек? Нанести краткий визит?

— Да нет... Просто...

— Если б я знал фамилии, был бы, наверно, покойником. Не желаю знать фамилий. Пускай кто-то другой узнает их фамилии и пытается остановить. Они сотни лет дергают ниточки мировой экономики, и никто с ними ничего не сделал. Никто не поймал и не привлек к ответу. Почему? Скажи, что это: непонимание ситуации или полное равнодушие?

— Не знаю и абсолютно не интересуюсь, — пожал Джек плечами.

Эйб открыл рот, закрыл и уставился на него.

Он с трудом сдержал грозившую прорваться усмешку.

Приятно подразнить Эйба.

Наконец, Эйб заговорил с Парабеллумом:

— Смотри, что я вижу от этого человека. Стараюсь объяснить ему истинное положение дел, а он что? Острит, умник.

— Можно подумать, ты в самом деле этому веришь, — ухмыльнулся Джек.

Эйб молча выпучил глаза.

Ухмылка слиняла.

— Неужели действительно веришь в мировую финансовую клику?

— Я должен отвечать? Одно тебе надо знать: хорошая теория заговора — сумасшедшее дело. И весьма увлекательное. Но для того самого упомянутого тобой рыбного супа...

— СИСУПа.

— Да бог с ним... Спорю, это для них не забава. Спорю, для них это очень серьезное дело: НЛО и прочая белиберда в главном русле.

— НЛО в главном русле?

— Раскручивается в главном. Отсюда столько очевидцев: увидел — поверил, если понимаешь, к чему я веду. Но как только поговоришь с членами этой самой ухи...

— СИСУПа.

— Да бог с ним... Могу поспорить, встретишься с чокнутыми, которые так далеки от главного русла, что даже ноги не замочили.

— Не могу дождаться. — Джек взглянул на часы. — Слушай, мне на край острова надо. Можно фургон у тебя позаимствовать?

— А Ральф где?

— Продал.

— Нет! — Эйб испытал неподдельное потрясение. — Любимую машину!

— Знаю.

Не хотелось даже думать о расставании с белым «корвейром» 1963 года с откидным верхом.

— Особого выбора не оставалось. Ральф превратился в коллекционную вещь. Куда ни приедешь, народ останавливается, расспрашивает, хочет купить. Зачем мне такое внимание?

— Очень плохо. Ладно, раз ты в трауре, бери мою машину, только помни: она предъявляет высокие требования.

— Старушка «В-6»?

— Разве я обижаю старушек? — Он вытащил из кармана ключи от фургона, отдал Джеку под звон дверного колокольчика. Вошел покупатель: загорелый мускулистый парень с короткими светлыми волосами.

— Похоже, курортный герой, — заметил Джек.

Эйб посадил Парабеллума обратно в клетку.

— Сейчас я от него избавлюсь.

— Не трудись. Мне пора.

Эйб с явной неохотой сполз со стула, уткнулся животом в прилавок, обратился к клиенту усталым, скучающим тоном:

— Что из неслыханно дорогой развлекательной чепухи я могу предложить вам сегодня?

Джек направился к двери с ключами.

Эйб махнул ему рукой, переключился на покупателя:

— Водные лыжи? Хотите потратить свободное время на катание по поверхности воды? Ради всего святого, зачем? Это опасно. Кроме того, рыбу можно ушибить. Вообразите, как будет болеть голова у бедняжки. Наполовину не сравнишь с мигренью...

Компактный городок Шорэм расположен на северном берегу Лонг-Айленда, чуть западнее Роки-Пойнт. Джек знал только, что там находится атомная электростанция стоимостью в миллиарды долларов, реактор которой так никогда и не был запущен — одна из величайших пустых затей в долгой истории правительственных пустых затей.

И несомненно, одна из главных тем многочисленных теорий заговора.

Справляясь о дороге, отыскал улицу Льюиса Элера. Брайарвуд-роуд шла к северу, вертелась в холмах на берегу Лонг-Айлендского залива. Плохо вымощенная, ухабистая, хотя местным, видимо, нравится — дома большие, в хорошем состоянии. Кругом стоят деревья, дом справа примостился высоко над водой. Между постройками и деревьями проглядывает пролив, Коннектикут виднеется темной линией над горизонтом.

Найдя дом, он свернул на гравийную подъездную дорожку огромного ранчо. Вокруг дома трепещет, переливается темная хвоя кедров с серебристым отливом вперемежку с дубами, тополями, березами с набухающими почками. Пейзаж сменился неухоженным двором, покрытым вместо травы мульчей, древесными щепками. Под самыми стенами идеально подстриженные рододендроны, азалии, никакой показухи, но по опыту подсобной работы садовником в мальчишеские годы Джек видел, что здесь все первосортное. В «естественный» вид двора вложена куча денег.