Малко протянул ей деньги, она выскочила из машины и побежала к крыльцу.

Он обернулся. «Лада» с сотрудниками безопасности остановилась с другой стороны Второй авеню, и один из них опустил ветровое стекло, чтобы наблюдать за ними. Херминия вернулась за Малко, и они поднялись по крыльцу. Кубинка пошепталась с одним усатым, сунула ему десять долларов в руку и увлекла Малко вверх по лестнице, которая заскрипела под их шагами. Одна пара спускалась им навстречу. Комната на втором этаже оказалась жалкой и пахнущей сыростью. Херминия включила свет и бросила сумку на кровать.

— Это единственное место, где они не требуют документов! — объяснила она. — Квартиры настолько перенаселены, что государство предпочитает строить дома свиданий, чтобы избежать волнений.

Херминия села на кровать. Ее глаза бегали и черты лица были вытянуты. Она зажгла сигарету и разом выдохнула дым, оценивая глазами Малко.

До него вдруг дошло, что, несмотря на свою лихую манеру держаться, она в сущности умирала от страха. Даже ее острые груди, казалось, ушли в свою раковину...

— Ты американец? — спросила она.

— Нет, но я работаю с ними, — сказал Малко.

Взволнованная, она кивнула головой.

— И ты приехал сюда, чтобы помочь выехать Луису Мигелю?

— Да.

— Это, наверное, будет очень трудно.

— Я знаю. Мне нужно с ним поговорить.

— Я позвоню ему, — сказала она. — Попозже. Внизу есть телефонная кабина.

Судя по всему, она знала это место. В ответ на взгляд Малко Херминия улыбнулась.

— Я часто бываю здесь. Именно поэтому сегодня они ничего не подозревают. Луису Мигелю нужны доллары.

— Где он сейчас?

— У друзей, но это очень опасно для них. Они боятся.

Поэтому он платит им.

— Почему он скрывается?

— Он убил сотрудника безопасности. Это длинная история, он тебе объяснит.

Она, видимо, не хотела распространяться на эту тему. Со скрещенными ногами, опущенными плечами и потухшим взглядом, она уже ничем не напоминала секс-бомбу из «Тропиканы».

— Погаси свет, — сказала она.

Удивившись, Малко подчинился. Херминия открыла окно и раздвинула ставни. Вторая авеню была хорошо видна. Машина наблюдения исчезла. Посмеиваясь, она закрыла окно.

— Они хотели лишь удостовериться... Или сопроводить меня... Сукины дети!

— Они тебя знают?

Ее верхняя губа вздернулась в ухмылке ненависти.

— Конечно же, знают! Когда Луис Мигель исчез, они забрали меня в Ж-2, в здание на углу 11-й улицы. Один из них завел меня к себе в кабинет и поимел стоя. Даже не успев спросить мое имя... Потом он позвал других сослуживцев, которые тоже позабавились. После этого первый полицейский заставил меня сесть на бутылку и стал нажимать мне на плечи. При этом он приговаривал, что разорвет мне всю задницу, если я ему не скажу, где Луис Мигель.

К счастью, я потеряла сознание раньше, чем вошла вся бутылка...

Я им снова рассказала свою версию. У меня было интимное свидание с Луисом Мигелем в отеле «Свободная Гавана». Потом я его оставила в номере и уехала. Я им поклялась, что нас связывал исключительно половой интерес. Они меня продержали все-таки три дня. Эти пытки бутылкой и побои лишили меня последних сил. Но я не выдала. Вдобавок ко всему, эти сволочи давали мне только сладкий кофе, иногда бутерброд. Когда меня выпускали, они сказали, что будут за мной следить. Что если я узнаю что-нибудь о Луисе Мигеле, то я должна им сказать. И если я ослушаюсь, они меня изрубят на куски с помощью мачете.

За перегородкой раздался резкий вскрик, затем хриплые постанывания. Херминия ухмыльнулась.

— Некоторые ни в чем себе не отказывают. Это, должно быть, здоровый тип, который поднялся после нас. Подожди меня.

Она взяла свою сумку и вышла. Из соседней комнаты продолжали доноситься ритмичные вскрики. Малко спросил себя вдруг, что он делает здесь, в этом кубинском борделе. Версия Херминии была похожа на правду, но она могла быть только версией...

Она вернулась как раз в тот момент, когда сосед, заканчивая свое дело, издавал звериные крики, и сказала просто:

— Пойдем.

Они спустились по разваливающейся лестнице. Пять машин еще ожидали своей очереди, и те, кто там находился, судя по их позам, значительно продвинулись в своих играх. Малко сел за руль «ниссана» и выехал за ворота. Вторая авеню была по-прежнему пустынна. Похоже, госбезопасность отцепилась от них.

— Осторожно! Езжай прямо до Малекона, — сказала Херминия.

Миновав по крайней мере тридцать перекрестков, Малко выехал наконец на большую прогулочную набережную. Несколько парочек еще сидели на каменном ограждении под фонарями, повернувшись лицом к морю.

— Возьми вправо, — указала Херминия.

Малко мчался вдоль пустынного Малекона, оставляя океан с левой стороны. У него было впечатление, что они пересекали город, подвергшийся бомбардировке. Кое-как ремонтируемые здания, тянущиеся вдоль Малекона, зияли пустотой, балконы на некоторых обрушились, многие окна были забиты, и входы завалены грудами строительного мусора. Они почти достигли рукава моря, поднимающегося к порту, когда Херминия сказала:

— Остановись.

Малко затормозил перед домом, который своим жалким видом напоминал театральную декорацию. Под аркадой открывался темный проход. Херминия удостоверилась, что в Малеконе никого не было, и выскочила из машины. Малко последовал за ней.

Едва они углубились в проход, как она обернулась и уточнила:

— Он здесь не живет. Тут у нас назначена только встреча.

Малко не успел ей ответить, как массивная мужская фигура вынырнула из заброшенного, оставленного бродягам дома. Человек встал между ними и входом. Малко различил большие усы, мощные плечи и светлую гуаяберу.

Это был Луис Мигель Баямо. Перебежчик из Ж-2.

Не говоря ни слова, кубинец втолкнул его в темную комнату. Как только Херминия вошла, он закрыл дверь, и луч карманного фонаря ослепил Малко. Он заморгал глазами. Херминия прильнула к своему любовнику и что-то шептала ему. Малко решил нарушить неловкое молчание.

— Вы Луис Мигель Баямо? — спросил он по-английски.

— Да.

Голос был суровый и сухой. Фонарь погас, и комната освещалась лишь относительной светлотой ночи через окно, выходящее во внутренний двор. Баямо включил желтоватую лампочку. В течение нескольких мгновений слышно было только дыхание трех людей.

Воздух был влажен и тепл. Какая-то машина, не замедляя хода, проехала по Малекону.

— Я от Джеральда Свэта, — сказал Малко. — Я приехал, чтобы помочь вам покинуть Кубу.

Луис Мигель тяжело вздохнул.

— У меня много проблем...

У него был усталый голос. Малко увидел, как Баямо облокотился о стену. Левой рукой он обнимал за плечи Херминию. Теперь, когда глаза Малко привыкли к полумраку, он лучше различал его.

— Как тебя зовут? — спросил Баямо.

— Марк Линц, — представился Малко. — Я приехал из Европы.

Кубинец запнулся.

— Из Европы? Ты первый раз на Кубе?

— Да.

Справившись с резким приступом кашля, кубинец спросил:

— Как ты будешь действовать?

— Переправлю вас с помощью центра.

— Каким образом?

— Я этого еще не знаю, — признался Малко. — Джеральд Свэт хотел бы сначала узнать, почему ваши планы расстроились. Херминия сказала мне, что вы убили сотрудника безопасности.

— Я был вынужден, — пробормотал перебежчик. — Я должен был встретиться с Джеральдом в номере отеля «Свободная Гавана». До этого я находился там с Херминией, чтобы у меня было алиби. Этот тип следил за ней. Он вошел в номер. Если бы я ничего не предпринял, он столкнулся бы нос к носу с Джеральдом. Поэтому я сделал это. Потом... — он не закончил фразу, выговорив все на одной ноте.

— Где вы скрываетесь в данный момент?

— У друзей, — ответил Баямо. — Но я не могу там оставаться долго. А где ты остановился?

— В гостинице «Виктория».

Фонарь вновь загорелся, и его луч снова ощупывал Малко.

— Ты не американец?

— Нет, австриец.