— Тысяча чертей!
Он выскочил из машины, за ним вышел и Малко. У него тоже зуб на зуб не попадал от холода. Ледяной разреженный воздух с трудом проникал в легкие. Малко не сделал и трех шагов, как у него закружилась голова.
— Мы на высоте пять двести! — предупредил его Джон Каммингс. — Не пытайтесь здесь бегать — упадете. Горная болезнь... Ничего, скоро уже спуск.
Осмотрев расщелину на дороге, он вновь сел за руль и тронулся с величайшей осторожностью. Сзади отчаянно сигналил грузовик. Дорога была в жутком состоянии от самой Лимы, ехать быстрее было невозможно. На единственном полицейском кордоне в Чозике с ними обошлись либерально, удовольствовавшись тем, что посмотрели документы на машину. Военных не было; обыскивать не стали. Они миновали несколько взорванных мостов через ущелья на ответвлениях главной дороги... В одном месте рабочие чинили огромную трубу.
— Сендеровцы, — объяснил Джон Каммингс. — Неделю назад.
Малко вновь подумал о Мануэле Гусмане. Сейчас главарь «Сендеро Луминосо» должен был быть уже в Тинго-Мария. Лишь бы он не успел улететь! Много времени ушло на то, чтобы раздобыть новый «рейнджровер», и они выехали из Лимы лишь в шесть часов утра, продвигаясь с черепашьей скоростью в бесконечной веренице грузовиков, направлявшихся к отрогам Анд. Пять часов добирались до Орои. Это оказался мрачный шахтерский городок среди гор; у Малко было впечатление, что он не в Южной Америке, а где-нибудь в Центральной Европе. Джон Каммингс высадил уставших людей, привел четверых новых и погрузил в машину несколько ящиков с патронами. Тратить время на завтрак не стали; подчиненные Каммингса купили огромный круг сыра и отрезали толстые ломти, обильно запивая их писко.
Больше всего Малко беспокоило голубое небо. Вдруг в Тинго-Мария погода тоже переменилась?
Однако мало-помалу все заволокли облака; клочья тумана превратились в плотный белый покров, окутавший вершины Анд. Резко похолодало.
Малко весь дрожал. Есть не хотелось, он отказался от предложенного куска сыра.
Скоро начнется спуск к джунглям Амазонки, по-прежнему сквозь густой туман...
В Тинго-Мария наверняка придется нелегко. У Малко был только один возможный союзник — Оскар Уанкайо, кокаиновый король, друг генерала Сан-Мартина.
Кроме того, в кармане у него лежала страничка из записной книжки убитого журналиста Фелипе Манчаи с телефоном Фрехолито, его поставщика наркотика. Хотелось надеяться, что с ним можно будет договориться...
Туман начал рассеиваться; уже была видна огромная равнина на высоте более четырех тысяч метров — Альтиплано. Появились первые ламы, гордо несущие свои маленькие головки на длинных шеях. Как ни удивительно, дорога стала лучше, но было все так же холодно. На этом участке Джону Каммингсу удалось выжать больше ста километров в час. Малко с тревогой поглядывал на безоблачное небо. Правда, они были еще далеко от Амазонки.
Спуск начался лишь три часа спустя. После бесконечно длинного туннеля их внезапно обступили джунгли, и в лицо брызнули первые капли дождя.
— Вот видите! — ликовал Джон Каммингс. — Дождь!
Снова начался кошмар — выбоины, оползни. Местами дорога превращалась в узенькую полоску асфальта, на которой встречные машины чудом избегали лобового столкновения, выписывая немыслимые зигзаги. Дорога тянулась вдоль ущелья, на дне которого бурлил поток. Капельки дождя постепенно превратились в густую серую пелену, за которой почти ничего не было видно, кроме асфальта и грязи под колесами.
Джон Каммингс посмотрел на часы.
— Еще часа четыре!
* * *
— Скоро приедем, — сообщил американец.
Вот уже полчаса они ехали по узкой дороге вдоль подножия поросшего густым лесом холма. Из-за проливного дождя уже не было видно гор. Малко немного успокоился: погода была нелетная. Изредка навстречу попадались крестьяне — кто пешком, кто в старой колымаге. Они миновали несколько деревушек. По-прежнему ни одного кордона. Джон Каммингс затормозил: дорогу перегородил полуразвалившийся автобус, из которого выходили бедно одетые пассажиры. Он указал Малко на голый, словно выстриженный участок среди джунглей на холме.
— Видите? Это плантация коки. Их тут сотни и сотни повсюду. Пятьдесят тысяч гектаров... Мелкие производители получают два-три килограмма «пасты» с каждого урожая.
Наконец поехали дальше. Стало чуть оживленнее. Через несколько километров Джон Каммингс затормозил перед невысоким строением из листового железа, стоявшим на откосе. В деревянной будке сидел часовой; надпись на табличке гласила: «Умипар. Тинго-Мария, 64-й отряд».
— Это местная жандармерия, — объяснил американец. — Я пойду к майору Карбуксиа. Это мой приятель, он немало знает.
— Спросите его, может ли он проводить нас к Оскару Уанкайо.
Малко остался ждать в «рейнджровере». Проходившие мимо крестьяне с опаской косились на вооруженного часового. Все окружающее напоминало Малко одновременно Вьетнам и Сальвадор — буйная тропическая растительность и влажная жара. Рубашка прилипла к спине. Казалось, дождю не будет конца. Крестьяне, закутанные в пестрые пончо, словно не замечали его теплых струй. Вернулся Джон Каммингс.
— Они видели, как он проезжал, — сообщил он со своей обычной лаконичностью.
— Кто? Гусман?
— Нет. Хесус Эрреро.
— Где он сейчас?
Американец неопределенно махнул рукой в сторону зеленых холмов.
— Там где-то. У него асьенда посреди джунглей. Добираться туда лучше всего на вертолете, но в такую погоду об этом нечего и думать. Ну ничего, что-нибудь сообразим.
— Известно, где его взлетная полоса?
Джон Каммингс расхохотался.
— Чтобы это узнать, придется попотеть. Таких полос несколько десятков в радиусе ста километров. Они просто раскорчевывают более-менее ровный участок между холмами, метров в триста. А маяками им служат бидоны с нефтью. Все тропы, которые к ним ведут, заминированы. У «наркос» есть даже пулеметы и гранатометы. В общем, ничего обнадеживающего.
— А как насчет Оскара Уанкайо?
— Майор говорит, что сегодня уже поздно к нему ехать. Завтра утром он обещал отвезти нас туда на машине.
— А больше никто не может нам помочь?
— Вряд ли, — покачал головой американец. — В это время...
Они свернули налево и вышли на проржавевший металлический мост. Пока Малко не видел ничего похожего на город. Пройдя по тропе через густые джунгли, они вдруг очутились перед настоящей голливудской декорацией. Посреди пышной зелени возвышался двухэтажный дом на сваях, весь из дерева, окруженный широкой галереей. Вокруг были разбросаны несколько полуразвалившихся бунгало. На табличке у входа было написано: "Отель «Туристас».
Несомненно, жемчужина здешних мест...
Они вошли в холл. Портье дремал за стойкой. Судя по всему, постояльцев в отеле было немного. Получив ключ, Малко поднялся в небольшую комнату, освещенную круглой неоновой лампой под потолком. Окна были забраны решеткой, мешавшей проникнуть по крайней мере наиболее крупным насекомым. Малко вышел на галерею, открытую всем ветрам, и облокотился о деревянные перила. Дождь не прекращался, тонкие струи падали почти вертикально; вершины холмов были окутаны облаками. Да, в такую погоду самолету не взлететь. И прояснения, похоже, не предвидится... Появился Джон Каммингс. Свою винтовку он оставил в номере, скромно удовольствовавшись кольтом 45 калибра, засунутым под рубашку.
— Хотите прогуляться в город?
— Мне надо кое с кем связаться, — вспомнил Малко. — Я позвоню.
Древний телефонный аппарат с ручкой, казалось, вот-вот развалится на части.
Малко набрал номер. Неприветливый голос ответил ему по-испански:
— Да! Кто говорит?
— Фрехолито?
— Да.
— Я друг Фелипе.
— Какого Фелипе?
— Манчаи. Журналиста.
— А! Да-да. В чем дело? — голос немного потеплел.
— Мне нужно с вами увидеться.
— Хорошо. В «Лас Мальвинас». Через четверть часа.
В трубке запищало.
— Что такое «Лас Мальвинас», знаете?
