Я окончательно успокоилась, осознав, что опасности в этом мире гораздо меньше, чем могло бы показаться на первый взгляд. Фар еще показал мне куст с ярко красными ягодами, похожими по форме на банан и предупредил, что вот эти плоды следует есть только если запивать водой, в противном случае три дня диареи обеспечено. Я порадовалась, что у меня нет привычки хватать все подряд и совать это в рот. Хорошее воспитание – это много значит!
Мы продолжали идти дальше. К неизведанному. По прекрасному и дикому миру Зубар. Ура! Даешь площади для новых исследователей! Вперед к новым открытиям!..
Полдня продолжали идти по этому живописному и прекрасному лесу и нан мне любезно рассказывал обо всем что здесь росло и всех кто перебегал, перелетал, перепрыгивал нам дорогу, наблюдая за нами или просто мешая пройти.
Из последних, был смешной Буся, как назвал его Фар, – маленький зверек, размером с зайца и похожий на большого хомяка с длинным пушистым хвостом. Он уселся на пути и ни в какую не желал уступать дорогу. Даже (!) рык нана его не поколебал. Мы попытались его просто обойти, но этот маневр заранее претендовал на провал. Маленький нахал неизменно возникал на нашем пути, чем очень смешил меня и здорово злил Фара (впрочем, ни коем образом не пытающегося обидеть Бусю). Хотя, сам зверек не претендовал ни на то, ни на другое – ему просто было очень интересно (что именно не знаю, но его вид красноречиво об этом говорил). Он наклонял набок голову и что–то безмолвно говорил, смешно шевеля губами, а его маленькие лапки в этот момент были в положении матрешки – одна лапка горизонтально на груди, а вторая локтем упирается в первую и подпирает щеку.
Буся соизволил удалиться только после того, как Фар наступил на его мягкий хвостик, причем сделал он это совершенно нечаянно и неожиданно для самого себя. Прорываясь через прореху в пушистом кордоне, нан запнулся о корягу и, выравнивая равновесие, полетел в ту сторону, где Буся в этот момент совершал новый маневр по преграждению дороги. Хвост последнего и оказался под могучей лапой моего телохранителя. Возмущенно пискнув и любовно пригладив свой пострадавший хвост, зверек, всем своим видом выражая оскорбленное самолюбие, гордо прошествовал между слегка опешившим Фаром и мной (заливающейся смехом), деловито скрылся в кустах.
После полудня мы вышли к скалам. Нет, не к горам, а именно скалам. Потому что горы – это лежащая горкой земля (может быть и на камнях) покрытая травкой и деревьями или, хотя бы кустиками. А то, что было перед нами, можно было назвать только грудой камней, сваленной у камня побольше. С опаской перекусив каким–то синим орехом со вкусом капусты (это я про себя, Фар уплетал сие кушанье очень даже шустро) и тем самым немного сбив голод, я, под чутким руководством своего проводника, начала восхождение на этот булыжник–переросток, гордо именуемый «горами Хирлуф».
В который раз я уже поблагодарила себя за предусмотрительность. За эти мягкие удобные кроссовочки (а не эффектные туфли), за эти милые сердцу джинсы и футболку (а не деловой костюмчик). Я просто умница! И это единственное, что на данный момент грело мне сердце. Идти становилось все тяжелее, гора казалась все выше и круче, а дорога все бесконечнее.
– Долго еще? – в который раз спрашивала я Фара, стараясь вложить в голос все свое невыносимое страдание.
– Нет. Еще полтора дня и мы на месте. – «приободрил» меня он. – Сейчас поднимемся на самый верх, переберемся через небольшую трещину в скале. За ней есть пещерка, в которой мы и поужинаем (о, это сладкое слово!) и переночуем, а утром, зайдя в Скалпек, спустимся прямо в Фашур – столицу Зубара.
И я, скрипя зубами, тащилась дальше, больше не рассчитывая на сострадание или даже моральную поддержку типа «крепись, мы уже рядом». У меня не было даже сил поинтересоваться, что такое Скалпек, в который мы собираемся зайти и почему мы идем именно в столицу, а не в маленький провинциальный городок, где мне не придется произносить всякие речи. Но я была уверена – непременно познакомлюсь лично с этим неизвестным. На крайний случай помашу ему ручкой.
Когда солнце покатилось к горизонту, доверительно сообщив нам, что день скоро закончится, Фар остановился и стал поджидать меня. Пока я доставляла свое хрупкое, неимоверно уставшее, голодное и жутко утомленное тело до него, он сообщил, что до пещеры осталось пятнадцать минут. Ура! Отдых! Моя душа возликовала. И как же меня угораздило познакомиться с Зубаром поближе до введения на нем туризма на аэропланах или, хотя бы на драконах?! Выживу, обязательно подам им эту идею. Подойдя к Фару, вымучено ему улыбнувшись и взглянув вперед, я обомлела.
Перед нами была огромная пропасть – шириной метра три и глу–убиной–ой–ой–ой. Не видно в общем дна. «Небольшая трещина между гор», ха! Представляете (ну, поэксплуатируйте свое воображение!): отвесная скала, козырьком нависшая над этой «трещинкой», слева и справа на горизонте виднеются какие–то равнины, чудные пейзажи, мирный ландшафт. Но нет, нам надо непременно вперед. И это вперед, по которому можно идти, только через три метра!
Пушистый наглец, легко перепрыгнув воздушное пространство, приземлился на другой стороне и выжидательно посмотрел на меня.
– И что, ты надеешься, что я являюсь тайным чемпионом по прыжкам в длину? Или что я – самоубийца?! – зло спросила я у этого пуделя, скручивая руки на груди и хмуря брови.
– Поверь мне, это легко. – проговорил он голосом мамочки, уговаривающей свою двухлетнюю малышку выпить «вкусное» лекарство. – Ты же никогда не пробовала, почему ты уверена, что не сможешь? Главное не смотри вниз, разбегись и прыгай.
Я еще раз взглянула на пушистую морду, пытаясь разглядеть в ней тайное желание лишить сразу всех трех миров такой замечательной Миледи. Ничего такого я не обнаружила – его морда выражала только огромное желание помочь, поддержать морально (может прикидывается?). Поэтому, крепко выругавшись, по поводу моего телохранителя подаренного мне «счастливой» звездой, я начала медленно пятится назад, выбирая место для начала разбега. Наконец выбрав место и вздохнув пару раз, набираясь храбрости, я взяла резкий старт и понеслась вперед со сверхзвуковой скоростью.
Ну,… мягкой посадки у меня, как всегда, не вышло. Я, как говорится, влетела «фейсом в тейбол», вернее в скалу. Сказать вам по–правде, не очень приятные впечатления. Такой вид развлечений я бы посоветовала жестким экстремалам или просто тем, у кого стали наблюдаться излишки мозгов. Очень, знайте ли, помогает, одновременно освежая голову новыми идеями, такими как, например – «какого черта я вообще здесь делаю?!»
Итак, я повисла на руках, болтая ногами над жуткой пропастью на этой (чертовой, чертовой, чертовой!!!) скале. Нан не проявлял никакой поспешности в моем спасении, что меня, мягко говоря, беспокоило.
– Фар, ты вообще собираешься меня спасать или будешь тренировать память в заучивании моего завещания? – скрежетала я зубами в подвешенном состоянии.
– Я не спасатель, я – телохранитель. – услышала я сверху лаконичный ответ.
– Вот и сохрани мое молодое и прекрасное тело от разбиения в лепешку!
– Не вижу никакой грозящей тебе опасности. Ты сама можешь вылезти, просто этого не хочешь.
Я буквально задыхалась от возмущения. Еще бы добавил что–нибудь типа «ты еще не пробовала, это легко» или что–то в этом роде.
– Ах, так! Ах, вот ты как! Я для него… А он… Ты уволен по статье о невыполнении своих прямых обязанностей! Совершенно уверена, что такая статья в вашем КЗоТе есть. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
– Это назначение дает Совет и только он вправе расторгнуть это соглашение.
В голове назревали злобные ругательства и страшные, предпринимаемые мной, меры для мести, которые я совершу (можете поверить, за несколько секунд я придумала по меньшей мере полтора десятка казней, в которых присутствовало даже забрасывание этого нерадивого телохранителя кучами кошек!), как только… И тут мне стало смешно. Согласитесь, комично висеть над пропастью и вести беседу подобного рода и я засмеялась. Я хохотала все сильней и сильней и никак не могла остановиться. Наверное, к такому смеху примешалось еще и все случившееся со мной за эти три дня – так, до слез, я не смеялась уже давно.
