– Аня–я–я! Ты куда–а деньги отправила?! Быстро ко мне! – быки, наверное и то тише мычат, хотя голоса, я думаю, очень похожи.
Срываюсь с места и, спустя пару секунд, залетаю к ней в кабинет. Она сует мне в руки платежки, по которым я понимаю, что сорок пять тысяч с нашего счета отправила не в ту организацию. Вот те раз.
– Ты куда смотрела? Ты что натворила! – от ее визга уши засомневались в своей дальнейшей продолжительности срока службы. – Мы же теперь эти деньги никогда не вернем! Они нам их не вернут! У тебя что большая зарплата такие фортеля вытворять? – Вот те два.
Оправдываться бесполезно. Виновата. Ну не могу я быть бухгалтером! Не могу и не хочу. Глупо получилось. Теперь зарплаты долго не увижу, если деньги не вернут.
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!?.
– Супермен!!! – завопила я, неожиданно даже для себя.
Почему Супермен? Понятия не имею, так к слову пришлось или точнее к крику. Крик души. Герой, помогает несчастным (а я сейчас очень несчастна!), летает. Ну, в общем, нужный на данный момент человек (или инопланетянин? Неважно). И сон, судя по всему, давал о себе знать, выражаясь в такую необычную форму.
Почему завопила? Полагаю, сработал рефлекс, что нервное напряжение нужно снимать либо положительными эмоциями, либо разбитием чего–нибудь обо что–нибудь (кого–нибудь), либо криком (воплем, если хотите). Ну, положительные эмоции, если брать в расчет последние новости, не предвиделись еще довольно долго. Если что–то разбить, придется оплачивать полную стоимость этого чего–то (опять же по последним данным, мне это может оказаться не по карману).
Следовательно, крик – самый простой, дешевый и наиболее предпочтительный вариант. К тому же крик (если верить всяким телевизионным психотерапевтам) выводит негативную энергию, благотворно действует на психику и … просто в этот миг мне захотелось именно завопить, заорать, заголосить… Короче, это была обычная реакция (для меня впервые, но если полегчает, то можно ввести ее в обиход). Ну, вот я и завопила. Георгиевна подняла голову, выразительно на меня посмотрела и приготовилась сказать, что она думает о таком выражении эмоций и (как я полагаю) о моих умственных способностях. Я же понуро приготовилась слушать (самое интересное, что легче–то мне не стало!).
И тут появился он. Красавец мужчина. Белокурый, голубоглазый, рост под метр девяносто, в обтягивающем трико. Все что требуется, выступает (ну… в смысле мышцы там всякие). Спокойненько так, посмотрев на меня, при этом преданно моргая глазами, поклонился и запросто так (как будто появляющиеся из неоткуда красавцы–мужчины здесь в порядке вещей) спрашивает:
– Вы звали, Миледи?
Ба, Супермен, собственной персоной! Я признаться опешила. Ну, думаю, глюки на нервной почве, тихое помешательство (или не тихое), с ума схожу. А боковым зрением замечаю, что отвисший рот и круглые глаза не у меня одной. Наша главбухша тоже на Супера уставилась. Я перевела дыхание, вздохнув немного с облегчением. Хорошо, не я одна умом тронулась, глядишь, если что, в психушке вдвоем–то куда веселей будет: общие темы для разговоров, общие глюки. Мелочь, а приятно.
Я закрыла глаза, досчитала до пяти пролетающих мимо Суперменов, и вновь их открыла. Ага! Он все еще здесь, с той же «милой» улыбочкой на устах и преданностью в глазах и облегающем трико, да. Ладно, будем бороться с проблемой нахрапом, то есть я его (глюк) вызвала, мне его и обратно отправлять. Ну не очень–то мне хотелось остаток своих дней делить одну жилплощадь со своей начальницей. Может пронесет?
– Слушай, – говорю ему первое, что подходящее к данной ситуации пришло на ум, – ты Землю обратно вертеть можешь? Ну, как тогда в кино: бац–бац, час назад, журналистку спас и обратно?
– Ну… – задумался он, – теоретически могу, но еще не проделывал эту операцию ни разу.
– Не может быть! А как же журналистка?
– Это же в кино происходило. Персонаж из комиксов. – он сморщился. – Напридумывают там всякое, аж тошно. Реально же все совсем не так было. Я тогда…
– Не–не–не. Мне древних историй не надо. Захочу, «Мифы древней Греции» почитаю. Ты мне скажи, как на духу – повернешь обратно Землю? Могёшь?
– В общем, да. Смогу.
– Здорово! Умница! Орел! Мне и надо–то всего на каких–то два дня назад. – «воодушевила» я его.
– Что–о–о?! Миледи, при всем моем почтении и уважении к Вам (когда это он меня уже зауважать успел?), Совет будет категорически против подобных действий.
– А мы ему не скажем – настаивала я, отмечая боковым зрением, что челюсть у главбуха на место не встала, а еще больше отвисла и глаза скоро превратятся в воздушные шарики и улетят. Как бы потом не пришлось еще за нервопотолога платить. Блин, так зарплаты ни на что не хватит. Я–то на что жить буду с такими расходами?
Супермен «боролся» сам с собой. С одной стороны сделать услугу «Великой Миледи», с другой – Совет, если узнает, башку оторвет и каким–нибудь зверушкам кинет.
– Ну, Кларк (Вау! Имя даже его вспомнила. Могу, когда мне нужно). Ну, миленький, очень надо. На пару секундочек. Туда и сразу обратно. – канючила я, страдательно заламывая руки и делая тоскливые глаза. Я даже слезу подумывала пустить, но потом решила, что это уже будет перебор. – Я себе скажу пару «ласковых» слов и все.
– Нет (мое сердце упало), Вы не можете разговаривать с собой и показываться, это недопустимо. Оповестите себя как–нибудь по–другому.
– Ура! Конечно–конечно, я записочку себе напишу. Встану рядом со столом и суну ей (себе) под нос. А сама ни–ни. Даже носа не высуну! – Радостно прыгаю ему на шею (а он материален!), зажмуриваюсь и одаряю его долгим поцелуем (почему бы не воспользоваться моментом?). – Кларчик, ты правда это сделаешь для меня?
– Да, Миледи. Скорее пишите записку, я полетел.
Только я хотела ответить, он исчез. Просто испарился. Вроде только что был, а сейчас того… Тю–тю. Блин, наверное, я лежу в обмороке, распростертая на с утра немытом полу. Сейчас плесканут на «личико» холодной воды, постучат по «розовым щечкам» и я очнусь. Паршиво, ничего не скажешь.
Вдруг все как–то странно задвигалось, задрожало. Присмотрелась, ух ты, все движется в обратную сторону! Так… Либо обморок продолжается, либо… У меня же записка еще не написана! Лечу к своему столу, с трудом выхватываю из этой круговерти ручку и листок, лихорадочно пишу: «Смотри внимательней поставщика! Не перепутай, проверь еще раз, сверь со счетом. Внимательней!!! Твой Ангел – хранитель» (как я еще могла подписаться?).
И, только я закончила, все остановилось. Смотрю как будто через какую–то пелену – сижу я за компьютером, бойко шлепаю по клавишам, периодически вслушиваясь в последние новости по радио. Знаете, а это интересно, посмотреть на себя со стороны. Так сказать независимым взглядом. Например, я увидела, что помада мне эта не идет, а волосы пора подровнять, а вот …
Все снова пришло в движение, только в обратную сторону. Надо торопиться. Бросаю лист с запиской на стол перед собой и успеваю заметить, как та – я беру листок, недоуменно читаю, оглядываюсь по сторонам и (слава Богам!) тянусь за папкой со счетами. Все пропадает, начинает мельчишить, мелькать…
И вот я уже снова сижу, уставившись на монитор, вспоминая свой чудесный сон и крутя колечко. Никто меня не зовет, не кричит дико, Супермена я не целую, записки не пишу. Стоп. Какого Супермена?! Оглядываюсь – никого. Хватаю в руки «мышь», проверяю платеж – ушел куда следует. Ну и хорошо, ну и прекрасно. Кто вообще сказал, что он не туда должен уйти?
Та–а–ак. Теперь надо разобраться. Был Супермен или не был. Вот в чем вопрос! Как проверить? Поорать еще раз – народ сбежится, не поймет, пальчиком у виска покрутит. Одно дело в кабинете у главбуха крик – к этому все уже привыкли, совсем другое – крик просто так. Главбухша, если я верно все понимаю, ни о чем таком знать не должна, так как для нее ничего такого и не было. Что же делать, как мне быть? Я перебрала в уме разные варианты, но не один из них мне не понравился. Поэтому я не нашла ничего умнее, как в полголоса позвать:
