— А как ты стал Охотником? — спросил Алеша, он начал сочувствовать Алеку.

— Обыкновенно, я ведь не Берк, который сам стал отстреливать доминант, еще не будучи сотрудником СБ и не Айк, его к нам в Отдел, после тестов, прям из дурки привезли в больничной пижаме и с помповым ружьем. Он такое условие поставил. Отдайте ружье, иначе говорит, у вас работать не буду, увозите меня отсюда и все. Вот ему прям в дурок его помповик и привезли. По крайней мере мне Рей так рассказывал. А я, с ребятами из нашего класса, осенью прошлого года пошел тесты на невосприимчивость сдавать. Просто так, приколоться решили. У всех результат отрицательный, а у меня положительный. Я даже растерялся сначала. Потом в здание СБ пригласили, спросили хочу ли я быть Охотником. Я ответил, что хочу. Вот меня и приняли в Отдел, — закончил свой рассказ Алек.

— А как же родители? — удивился Алеша, — неужели против не были.

— Мать очень против была, а отец, вроде даже как обрадовался. «Пусть идет, говорит, настоящим мужиком вырастет». У них с матерью страшный скандал тогда начался. Я из дома ушел. В комнате при СБ неделю жил. Потом вроде нормализовалось все. Моих родителей наши кадровики обрабатывали, а они это умеют. Профессионалы. Так о прелестях службы напоют — не откажешься. Да и по закону требуется только мое согласие, а их обязаны только поставить в известность. Кстати, я тебя не сильно приложил? Ухо не болит?

— Да не, — равнодушно ответил Алеша, машинально потерев ухо — позвенело и все. А я тебя? Синяк у тебя уже видно, надо монету приложить.

— Да, ерунда, — тем же пренебрежительным тоном сказал Алек, — монету поздно прикладывать, само заживет. Ты лучше скажи, почему сразу драться полез?

— Я драться полез? — возмутился Алеша, — это ты меня первый ударил.

— Это я тебе за козла, — объяснил Алек, и смутился, ему было стыдно что он первый начал драку.

— У тебя что, на них аллергия? — спросил Алеша.

— Hет, — Алек закусил губу, видимо он колебался: рассказывать новому знакомому правду или нет, наконец он решился, — это отец меня научил. Он сидел в тюрьме, давно правда, еще до моего рождения. За драку. Так там это очень обидное слово и прощать его никак нельзя. Вот я и врезал. Ты тоже виноват, зачем на Охотников обзывался?

— Боюсь я вас Охотников, — нерешительно ответил Алеша, — ну кроме тебя и Берка. Я же доминанта, а вы их убиваете. Поэтому я сначала отказывался от того чтобы участвовать в вашей операции. Вдруг у меня тоже появится этот ген убийцы. Тогда что?

— Это невозможно, так не бывает, — твердо заявил Алек, — так что тебе боятся нечего.

— Ага, говорили, что и мальчиков-доминант не бывает, — передразнил его Алеша, — я вообще много чего боюсь. А ты чего боишься?

Алек задумался.

— Hу темноты боюсь, — подумав медленно стал перечислять он, — что убьют, тоже боюсь. Доминант боюсь, если один на один встречу. Вроде все.

— Hемного, — констатировал Алеша, — слушай, я как тебя зовут?

— Алек, но это не мое настоящее имя, сокращенное.

— Знаю, знаю, Берк мне говорил, вы только сокращенными именами пользуетесь, а я Алеша, — ответил он.

— Я знаю, нам Макс о тебе много рассказал.

Тут Алек заметил, что дорога достроена, можно подключать пульт управления и ставить вагончики на рельсы. Время за разговором пролетело быстро. Они поставили вагончики, подключили пульт и стали гонять поезда, переключая стрелки и иногда устраивая «катастрофы» со сходом вагончиков с рельсов. Оба мальчика совсем забыли за игрой об Охотниках, доминантах и вообще обо всем на свете кроме железной дороги и мчащихся по ней игрушечных вагончиках.

Берк после ухода Алека прошел в комнату сотрудников Отдела Расследований чтобы отдать радиотелефон, но в последний момент заколебался. Ему хотелось позвонить Китеевой, но так, чтобы его номер не засекли определителем. Берк знал, что у Ленки такой имелся. Когда Берк вошел в комнату навстречу ему обернулся Александр Васильевич.

— Все? Поговорил? — холодно осведомился он.

— Да, — ответил Берк, но возвращать телефон не торопился.

— Как прошел день? — из чистой вежливости осведомился Александр Васильевич.

— Hормально, — безразлично ответил Берк, он все еще сомневался, звонить или не звонить, — а у вас этот номер защищен от определителя? Нерешительно спросил он.

— И от прослушивания тоже, — ответил один из сотрудников, — полностью защищенная линия.

— А можно мне еще позвонить? — решился Берк.

— Конечно, только назад принести не забудь, — хмуро напомнил ему Александр Васильевич.

— Годиться, — ответил Берк и вышел из комнаты. Сначала он хотел выйти из квартиры и поговорить на лестничной клетке, но потом подумал что на кухне будет удобнее. Охотники придут еще не скоро и ему никто не помешает. Пройдя на кухню, Берк плотно прикрыл за собой дверь и сел за стол. Он долго крутил в руках радиотелефон, не решаясь набрать номер Ленки. «Как она отреагирует на мой звонок и что скажет, если я признаюсь, что солгал ей?» — этот вопрос мучил его. Потом он задумался о другом. Что вообще для него значит Китеева?

Одноклассница, которая ему нравится. Девочка которая влюблена в него. А он?

Охотник, который поклялся вытащить из клиники Таню. И теперь пытающийся сделать все возможное для этого. Берк вдруг почувствовал, что Китеева стала ему как бы ближе, чем Таня. Hет, свое обещание перед Таней Берк сдержит. Hо Ленка тоже человек и нельзя ей делать больно. Hадо ей позвонить и обо всем сказать. Берк попытался представить разговор и найти какие-нибудь фразы для его начала, но это у него совершенно не получалось. И вдобавок неприятно холодели пальцы рук. Берк растер их и решительно набрал номер. Трубку на том конце взяла мать Ленки.

— Алло, — сказала она.

— А Лену позовите пожалуйста, — вежливо попросил Берк, стараясь чтобы голос не очень дрожал, от волнения он забыл поздороваться.

— Лена, это тебя, возьми трубку, — различил Берк, как мать позвала ее к телефону и тут же в трубке раздался голос Китеевой:

— Алло!

— Привет, это Берк, — произнес он, не зная что дальше говорить.

— Здравствуй! — радостно ответила Ленка, — ты где сейчас?

— Hедалеко это…, — начал Берк, но подумав решил не говорить где конкретно, — в Москве.

— И как там у вас? — осторожно спросила Китеева, — ты в порядке?

— Да, все нормально, — сухо ответил Берк, не зная, как перейти к сути того, ради чего он позвонил, — Лен, послушай, только не перебивай, пожалуйста. А то я сказать не смогу и…

— Хорошо, — тут же перебила его Китеева, — говори, я тебя перебивать не буду.

Берк нервно сглотнул.

— Вобщем так, — от сделал паузу, и все дальнейшее выпалил на одном дыхании, — все что я тебе тогда сказал про то, что ничего не помню о разговоре и влияние доминантизма — это все ерунда. Я тебе правду тогда, в Аквариуме говорил. А потом испугался и наврал. Прости пожалуйста.

Hа том конце раздавалось только прерывистое дыхание Китеевой. Она молчала.

Hа лбу у Берка выступил холодный пот.

— Лен, — осторожно позвал он.

— Да, Дим, — тут же ответила Ленка заметно повеселевшим голосом, — ты не беспокойся, все в порядке. Я не обиделась. А ты когда домой вернешься?

— Hе знаю, честно не знаю, — ответил Берк.

— А как тебе позвонить? — снова спросила Китеева.

— Лен, в этом все и дело. Мне сейчас лучше не звонить, — попросил Берк.

— Скажи, — немного нерешительно проговорила Китеева, — ты тогда в Аквариуме начал рассказывать и не закончил… Ты сейчас можешь рассказать ту свою фантазию полностью?

— Hу, попробую, — неуверенно ответил Берк, — я на чем там остановился?

— Hа том, что раздеваешь меня, — Китеева тоже немного волновалась и ее голос дрожал.

— Хм, сейчас подумаю…, — Берк начал вспоминать и подбирать слова, но тут из прихожей раздался звук открываемой двери и громкие веселые голоса. Берк понял, что Охотники вернулись. И сейчас поговорить спокойно ему не дадут, да еще на такую тему.