За что и пострадал.
Да разве он один?
Ему как раз еще повезло.
Тех, кому не повезло, Руслан Борисович вспоминать не любил. И вовсе не потому, что чувствовал себя хоть сколько-то причастным к их проблемам. С чего бы? Он ни в кого не стрелял, ни на кого не накидывал удавку. Больше того, он наотрез отказался знать, куда делись похищенные. Его руки были чисты. Совесть — тоже. Разве что муторно и неловко делалось при нечастых встречах с высохшей, затянутой в траур госпожой Деревенко. Покойного Бориса он знал, и знал близко: на заре жизни оба служили срочную в Энском полку легкой кавалерии. И, откровенно говоря, никогда не сомневался, что при своем бурном темпераменте редактор «Вечерки» наживет неприятности.
Нет. Нельзя совать руку в жернова. Это вредно для здоровья.
В отличие от многих других, господин Буделян никогда не нарушал эту заповедь. Отчего и выходил из самых разных, порой очень и очень непростых передряг в белоснежном костюме без единого пятнышка.
Без единого доказанного пятнышка.
Руслан Борисович с отвращением осмотрел себя.
Для чего вообще он, такой опытный и осторожный, полез в эту сомнительную авантюру? Для себя? Чушь собачья. Пайку на старость он себе обеспечил, и немалую. Кредов достаточно. Недвижимость тоже имеется, и на Земле, и во Внешних Мирах. Дети, слава богу, давно уже самостоятельны, даже бедная Оленька. Есть связи. Есть интересные замыслы. Все есть.
Все!!!
Но Лох-Ллевенский Дед помрет не сегодня, так завтра. И тогда, сразу после торжественных похорон, начнется большой, очень большой кавардак, к которому все заинтересованные стороны уже совершенно готовы. Федерации так или иначе не уцелеть, ее растащат. Парни из Внешних Миров готовы на все ради, как они любят говорить, возрождения регионов. Они, конечно, до дрожи боятся Деда, но вообще-то им давно осточертело делиться с Центром. А Космический Транспортный, их основной спонсор, удовлетворится возвратом вложенных средств, процентами по кредиту и приятной ролью единственной на всю Галактику монополии, обеспечивающей (или не обеспечивающей) контакты между Мирами.
Это очень серьезная сила, и глупо совать ей палки в колеса.
Сомнет.
Господин Буделян приподнял руку и крутанул глобус Галактики, давно и гармонично украшающий его рабочее место. Темный шар, испещренный светящимися точками, медленно стронулся и побрел вокруг своей оси…
Да-а… жернова закрутились.
Их уже ничто не остановит.
Даже Лох-Ллевен.
Сам Дед, по слухам, сутками не вылезает из комы, сотрудники его давно отучились проявлять инициативу, а которые поумнее, те плавно вошли в долю и рубят «капусту», аж за ушами свистит, каждый на своей месте.
Лох-Ллевен не дернется.
Правда, есть еще и Компания. Но она обросла жирком, потеряла темп, и ей уже не затормозить разгон машины.
Значит, с машиной следует договариваться. Пока не поздно.
Это возможно? Да. Потому что машина — умная.
В чем ее интерес? В том, чтобы после кончины Деда Земля как можно дольше не могла помешать развитию событий во Внешних Мирах.
Выполнимо ли это? Безусловно. При условии быстрой и жесткой деструктуризации космофлота. Если будет гарантирована невозможность осуществления массированных перевозок живой силы и техники, машина тоже пойдет на соблюдение некоторого политеса. К примеру, на учреждение Галактической Конфедерации.
Что ж. Лучше расплывчатая Конфедерация, чем полный крах.
Пусть Земля утратит свой нынешний статус, из реального Центра превратится в символ формального единства, зато человечество избежит противостояния, чреватого колоссальными потерями, а то и, не приведи Господь, Четвертого Кризиса…
Ради этого можно было пойти на сделку даже с дьяволом. Диверсии на станциях и саботаж на верфях — мелочь по сравнению с мировой революцией. Да и кто их видел, этих диверсантов и саботажников? Лично он не видел ни одного. Его совесть чиста. Руки — тоже. Потому что он работал не для себя, не на партнеров, а во благо человечества.
Конечно, всякий труд должен быть оплачен. И грех жаловаться: партнеры не скупились. А что до президентства Конфедерации — так какая корысть в этом кукольном театре? Даром не надо! Хотя, положа руку на сердце, никто не мог бы послужить человечеству на столь ответственной должности лучше, чем он, мужчина видный, представительный и покладистый…
Невесть откуда залетевшая в кабинет зеленая мясная муха, злобно гудя, спикировала в самый центр жирного пятна, растекшегося по левому рукаву. Руслан Борисович покосился на нахалку и скорбно вздохнул.
Эх, как же комфортно, взаимовыгодно и на двести процентов безопасно было сотрудничать эксклюзивно с Компанией…
Стоп!
Компания.
Захочет ли совет директоров терять проверенного партнера, с которым так удобно работать? И лично Имаму тоже ни к чему неведомая зверушка на посту планетарного головы. А у Шамиля железный контакт с Лох-Ллевеном.
Только скорее!
Одна за другой на пульте прямой связи вспыхивали и гасли огоньки вызовов.
Длинные гудки. Длинные гудки. Длинные гудки.
Да где они все, бездельники, вымерли, что ли?
Длинный гудок.
Щелчок.
Наконец-то.
Лорд.
Не идеально, но лучше, чем ничего.
— Доброе утро, Вилли.
— Здравствуй, Эр-Бэ, здравствуй, дорогой, — радушно откликнулся компофон.
— Вилли, у меня проблемы. Нужно увидеться.
— О чем речь, дружище? С недельки и заезжай. Руслана Борисовича передернуло. Какая неделька?
— Надо сегодня.
— Сего-одня?
— Прямо сейчас. Компофон поскучнел.
— Знаешь что, Эр-Бэ? Подлетай после обеда. Мы тут на рыбалку собрались, коллективом. С ночевкой. Заодно и обсудим твои проблемы.
— Ты не по…
Длинный гудок. Длинный гудок. Дли-и-инный… Сдали.
Руслан Борисович вдруг отчетливо увидел эту картину: члены совета директоров, начиная от самого Имама и кончая придурком Прокопом, сидят перед разрывающимися компофонами. Все знают, кто звонит. Все молчат. Только Лорд не может отказать себе в удовольствии подразнить обреченного. Он всегда относился к планетарному голове с предубеждением…
Это конец.
Э-то-ко-нец.
Нет, только не паниковать. Жизнь не кончилась. Есть еще один вариант. Господа Смирновы не раз проявляли заинтересованность в укреплении дружеских отношений. Даже откровенно намекали. Он, конечно, особо их не поощрял… дур-рак.
Спокойно.
В земной политике «ССХ, Лтд» послабее Компании. Информацию получает позже. Значит, наверняка еще не в курсе. А космокатера ее туркомпаний самые скоростные в Федерации…
Звонить немедленно! Мол, врачами предписано рвануть куда-нибудь в глушь, поближе к природе, скажем, на Бомборджу. Нынче же. И попросить по-дружески. Им радость, и ему хоть какая-то отсрочка…
Жаль, прямой связи нет. Не беда. Вот она, визитка с тремя шпагами. Третьего дня на банкете Юрий Валерьевич лично вручил, с пятой попытки. И в глаза еще, помнится, ласково так заглядывал.
Длинный гудок.
И тотчас — приветливое, сопрано:
— Алле-у?
— Девонька, соедините с Юрием Валерьевичем…
— Прошу прощения, как вас представить?
— Планетарный голова на проводе, — с достоинством произнес Руслан Борисович. — По личному делу.
— Минуточку. Переключаю.
Несколько бесконечных секунд компофон исполнял «Болеро» Равеля.
Затем щелкнуло.
И в уши грянул медовый баритон, поддержанный a capella речитативом великолепно поставленных, плавно сливающихся воедино теноров.
Странная, тягучая и монотонная мелодия. Песня явно иностранная, хотя язык вроде бы славянский и кое-что понять можно. Во всяком случае, то и дело совершенно разборчиво поминаются какие-то Стенька Разин, Емелька Пугачев, Ивашка Мазепа, после чего, ни хера себе, звучат и его, планетарного головы, имя и фамилия…
Что за белиберда?
Не менее полуминуты понадобилось ошеломленному Руслану Борисовичу, чтобы понять: господа Смирнов, Смирнофф и Худис отвечают ему заранее записанной на автоответчик анафемой.
