Возникновением семьи, частной собственности и государства, имевшим место лет десять тому на южных равнинах, он практически не интересовался, препоручив эту проблему представительству Компании, так и так вербовавшему среди туземцев нгандва неквалифицированную рабочую силу.

Лично Эжена-Виктора никак не затрагивало, что делегацию Валькирии в верхней палате Галактической Ассамблеи отныне будет возглавлять король Муй Тотьяга, Подпирающий Высь, толстый и рыхлый парень, обожающий халву. Ведь и до того на ежегодных пленарных заседаниях Ассамблеи некоторых глав миссий, согласно указу Его Высокопревосходительства, замещали шефы их канцелярий…

Ему, как главе Администрации, отвечающему за безопасность валькирийских землян, было вполне достаточно решения умных людей о поставке войскам новоявленного субъекта Федерации оружия с минимальным рабочим циклом. Мало ли что? Туземцы есть туземцы…

Черт, как в горле першит!

Привычно ухватив графин за тонкую, беззащитную шейку, господин подполковник приподнял тару и рассмотрел содержимое на свет.

Ишь ты, уже позеленели… Почкуются… А малые-то какие шустрые!

Отстоялась.

Опрокинув в рот стакан благородного пурпура из священного минерального источника Гмрджу, Эжен-Виктор Харитонидис внимательно прислушался. В пищеводе что-то отчаянно вспискнуло и тотчас умолкло.

Пош-ло…

И вот так уже почти два месяца. Вернее, месяц и четыре дня. Если быть совсем точным. И ничего кроме. И уже даже не очень хочется.

А ведь шестнадцать лет — никакой «Гмрджуковки».

Сперва «Вицли», потом — местное пойло, к которому, впрочем, он тоже привык и даже в какой-то мере полюбил, оценив благотворное воздействие густой, как варенье, сивухи на нежную нервную систему кадрового военного. Без уже и не мыслилось, благо ишачье здоровье позволяло.

Правда, года четыре назад повадился захаживать Этюдо Вальдес. Сперва изредка, потом зачастил. Он был весь зеленый и мокрый, как в момент водружения на кол, только разговаривал вполне спокойно и разумно. Нет, он не предъявлял никаких претензий, даже, пожалуй, набивался в друзья и звал в гости с ночевкой. Но Эжену-Виктору было крайне неприятно общество Авеля, а тот никак не желал понимать намеков, и Гришеньке приходилось пресекать визиты самым беспощадным образом.

Зато в марте, когда Гришенька куда-то исчез, Этюдо ввалился сквозь стену, совершенно пьяный, веселый, совсем не зеленый и трое суток провел за плечом его благородия в спальне и кабинете, настойчиво уговаривая взять табельный пистолет, вставить дуло в рот, нажать спусковой крючок и посмотреть, до какой степени жизнь изменится к лучшему. Он вовсе не настаивал, но, что самое страшное, был невероятно убедителен…

На исходе третьей ночи подполковничий «дхар» дал осечку.

А вскоре вернулся поцарапанный, кем-то обстриженный Гриша, и с рассветом земляне Валькирии узнали о введении сухого закона. Вплоть до особого распоряжения, в связи с чрезвычайными обстоятельствами.

Которых, между прочим, хватало. И хватает поныне.

Прежде всего — необъяснимое отсутствие рейсовика.

Уже два месяца контрактники, отработавшие положенный срок, ждут отправки. Их, конечно, всего шестьдесят семь, но контингент сложный, в Козе становится неспокойно по вечерам. Заканчиваются необходимые припасы. Ну, без «Вицли» прожить можно, а теперь и нужно, но как буровикам обходиться без авилина? К тому же войска короля Нгандвани опять нуждаются в перевооружении, лично Подпирающий Высь — в халве, а двор Его Величества — в банках из-под оной для выпиливания орденов. Ведь ни золотом, ни медью на Валькирии никого не порадуешь… то ли дело блеск благородной жести, повергающий во прах и самых дерзновенных из простонародья.

В конце концов — где почта?

Люди звереют без писем из дому, без новостей спорта, без светских сплетен и злобятся на губернатора, потому что фельдъегерская связь работает исправно: скутеры прибывают раз в месяц, как положено, но толку-то? — там ни полслова о происходящем, а только очередные идиотские директивы, как, например, приказ о немедленном подшитии на левый обшлаг мундира латунной пуговки (прилагается), согласно решению коллегии Генштаба, обязательной к ношению для чинов от майора и выше.

Но кто же в это поверит? Упорные сплетни гласят, что резиденция его высокоблагородия по колено завалена свежайшей корреспонденцией.

Авария? Четвертый Кризис? Мятеж? Переворот?

Но скутеры-то ходят…

А как быть с переселенцами-1?

С унсами, предки которых, на несчастье правнуков, поселились в местах, лежащих на пути будущей железной дороги? Первая партия должна была вылететь на новую планету обитания, выделенную в качестве компенсации, еще месяц назад. Спецрейсом. И где тот спецрейс?

— Вопиющие! — громко и отчетливо сказал Харитонидис прямо в лицо молодому и мужественному портрету Его Высокопревосходительства. — Да! Вопиющие нарушения действующего законодательства и нравственных нормативов! Кто там у вас отвечает за дисциплину, господин Верховный Главнокомандующий?

И, выплеснув гнев на беззащитное начальство, вставил в комп давно ожидающий этого кристалл.

Двадцать два года он прекрасно обходился без юристов, вполне доверяясь Уставу караульной службы, а в особо сложных случаях — своему гражданскому правосознанию. Но после недавних разоблачений и арестов в представительстве Компании квалифицированный специалист все же понадобился. Чтобы досконально разобраться в дебетах, кредитах, толлингах, шмолингах и прочей непонятной нормальному военному человеку бухгалтерии. И чтобы вся эта шушера не отделалась так легко, как ее пахан Штейман, сбежавший, по слухам, на юга и неплохо там пристроившийся…

Мэтр Падла, светило местной адвокатуры, главу миссии по очень многим причинам не устраивал. От прочих же юристов, вплоть до старенького, по авторитетному свидетельству экономки, ни на что уже не способного мэтра Пони, упомянутое светило за годы практики Валькирию очистило наитщательнейшим образом, кого спровадив за солидные отступные, кого скомпрометировав посредством тогда еще незамужней Дусеньки, а кого, говорят, и простенько, без затей опоив настоем невстань-травы.

Так что Кристофер Б. Руби оказался сущей находкой.

Не шутка: старший компаньон крупной юридической фирмы и доверенное лицо «ССХ, Лтд», с настоящим дипломом, но главное — для Эжена-Виктора это значило очень много — «серый берет». Корпоративная этика, естественно, не позволила Эжену-Виктору любопытствовать, какой именно подвиг совершен господином Руби. Довольно и того, что тот, волею судьбы застряв на Валькирии, крайне нуждался в хорошо оплачиваемой работе по специальности, а его высокоблагородие глава миссии, многими по старинке называемый губернатором, мог и хотел таковую предоставить.

И предоставил, и не ошибся. За какой-то месяц паренек разобрался в документах планетарного офиса Компании, да так дотошно, что мэтр Падла, представлявший по доверенности интересы ныне разоблаченного Штеймана, слег в клинику, и по сю пору душа в нем держится исключительно на регулярных инъекциях вытяжки непомри-корня. А докладная записка, подготовленная Кристофером, позволяет господину подполковнику ставить перед Центром вопрос о необходимости анализа деятельности головного офиса Компании в Истанбуле, Земля.

Другой бы на его месте уже почивал на лаврах. А трудяга Руби хочет еще и проехать с ревизией по местам, по всем трем десяткам рудничных, заводских и путейских поселков, находящихся в ведении Компании.

— Зверь парень! — вкусно, с удовольствием крякнул Харитонидис.

Раз хочет — пусть едет. Скажем, в среду. В Козе работы уже нет и пока не предвидится. Выпишем мандат, командировочные — и с богом. Кстати, из Форт-Машки пишут, что южные дикари повадились воровать землян. Надо бы разобраться. И пускай заодно завернет на север, в Форт-Уатт. Пора наконец порешать с унсами вопросы переселения и компенсаций. Он юрист миссии, да еще и «серый берет», ему и карты в руки.

Подполковник Харитонидис тепло улыбнулся.