Двадцать седьмого апреля, в шесть часов утра, Билл Стелл дал сигнал к отправлению. Эдита и Жанна Эджертон, Сумми Ским и Бен Раддл, Билл и его шесть подручных покинули Скагуэй и пустились в дорогу к Чилкуту. Для этой части путешествия, которое должно было закончиться у южной оконечности озера Линдемана, где Билл Стелл учредил свою главную станцию, оказалось достаточно двух саней, запряженных мулами. При самых благоприятных обстоятельствах этот переход не мог совершиться быстрее, чем в три-четыре дня.
На одних санях везли багаж. Другие были предназначены обеим молодым девушкам, которых защищала от резкого холода целая груда одеял и меховых вещей. Они никогда не воображали, что их путешествие совершится в таких условиях, и Эдита, высовывая свой розовый носик из-под мехов, не раз благодарила Сумми Скима, который упорно делал вид, что ничего не слышит.
Бен Раддл и он были очень счастливы, что могли оказаться им полезными. Какая это была приятная компания в таком ужасном путешествии! Даже Билл Стелл восхищался девушками.
К тому же Билл не скрыл от Эдиты, что ее ждут в Доусоне с нетерпением. Госпиталь был определённо переполнен, и несколько сиделок свалились от различных эпидемий, которые свирепствовали в городе. Тифозная лихорадка особенно была распространена в столице Клондайка. Жертвы ее насчитывались сотнями среди несчастных эмигрантов, которые прибыли уже анемичными, истощенными, выбившимися из сил, оставив по пути многих своих спутников.
«Великолепная страна! – иронически говорил себе Сумми Ским. – Мы здесь еще только проездом… Но эти две девушки… Им предстоит столько опасностей!..»
Провизию для перехода через Чилкут решено было, для облегчения саней, не брать. Билл знал по пути если не гостиницы, то постоялые дворы, где можно было закусить, а, в крайнем случае, даже и переночевать. Правда, за высокие цены. За постель из простой доски приходилось платить по полдоллара, а за скверный хлеб со свиным салом – единственное блюдо, которое можно здесь достать, – доллар. К счастью, таким несовершенным «комфортом» предстояло пользоваться лишь несколько дней. Караван Билла Стелла освобождался от него, как только достигал озерной области.
Погода была холодная; термометр стоял на минус десяти градусах Цельсия, при ледяном ветре. Некоторым утешением служило то обстоятельство, что по затверделому снегу сани двигались легко, и это было большим облегчением для мулов. Подъем был, в самом деле, очень крутой, и обыкновенно мулы, собаки, лошади, быки и олени дохнут здесь во множестве, так что перевал Чилкут, как и Уайт-пасс, усеяны их трупами.
Животные, несмотря на крики и удары, отказывались двигаться
Оставив Скагуэй, Билл направился к Дайи, следуя по восточному берегу канала. Его сани, менее нагруженные, чем другие, поднимавшиеся к горам, легко могли бы опередить их, но дорога была уже загромождена. В мутной пелене снежных метелей, которые свирепствуют в этих узких ущельях, поднимая ослепляющие тучи снега, попадались только всякого рода повозки, стоявшие поперек дороги или опрокинутые, причем животные, несмотря на крики и удары, отказывались двигаться. Всё это сопровождалось самыми грубыми сценами. Одни старались протиснуться вперед, другие изо всех сил стремились помешать этому. Приходилось выгружать и вновь нагружать тяжести. Происходили споры, в воздухе висела брань, сыпались удары, кончавшиеся иногда револьверными выстрелами. При таких препятствиях волей-неволей приходилось держаться в хвосте.
Расстояние, отделяющее перевал от Скагуэя, невелико, и, несмотря на тяжелую дорогу, его можно было пройти за несколько часов. Уже к полудню караван Билла стоял на дневке.
Местечко Дайи было простым поселком из нескольких хижин, расположенных в конце канала. Но какая здесь царила невероятная суета! Больше трех тысяч эмигрантов теснились в этом зародыше будущего города, у перевала Чилкут.
Желая воспользоваться холодным временем, которое благоприятствовало санному пути, Билл Стелл хотел как можно скорее оставить городок Дайи. В полдень тронулись опять в путь: Бен Раддл и Сумми Ским пешком, обе молодые девушки – в санях. Нельзя было не любоваться дикими и грандиозными ландшафтами, которые открывались за каждым поворотом дороги. Это были или громоздившиеся по кручам ели и березы, покрытые инеем, или с шумом падающие в глубь оврагов, дна которых не мог разглядеть глаз, потоки, слишком мощные, чтобы их могли сковать морозы.
Становище Шип находилось на расстоянии всего четырех лье. Чтобы дойти до него, было достаточно нескольких часов, хотя вследствие крутизны перевала мулы часто останавливались. Погонщикам в таких случаях с трудом удавалось заставить их двинуться вновь.
Идя рядом с санями, Бен Раддл и Сумми Ским разговаривали с Биллом. На предложенный ему вопрос последний ответил:
– Я рассчитываю прибыть в урочище Шип около пяти или шести часов вечера. Мы остановимся там до утра.
– Мы найдем там постоялый двор, где могли бы отдохнуть наши спутницы? – спросил Сумми Ским.
– Найдем, – ответил Билл Стелл. – Становище это – обычный пункт стоянки эмигрантов.
– Но окажутся ли на этих постоялых дворах свободные места? – спросил Бен Раддл.
– Сомневаюсь, – заметил Билл. – Впрочем, эти постоялые дворы не очень-то привлекательны. Может быть, будет лучше, если мы раскинем на эту ночь собственные палатки.
– Господа, – сказала Эдита, – которая со своих саней услышала этот разговор, – мы не хотим ничем стеснять вас.
– Стеснять! – ответил Сумми Ским. – В чем могли бы вы нас стеснить? У нас ведь две палатки. Одну из них мы предоставим вам, другая будет для нас.
– И с двумя нашими печками, которые будут топиться до утра, – прибавил Билл Стелл, – нечего бояться холода, хотя он и изрядный сейчас.
– Это отлично, – заметила Жанна, – но вы не должны беречь нас. Мы не почетные гости. Мы ваши товарищи, которые заслуживают не больше внимания, чем все остальные. Если нужно ехать ночью, мы поедем. Мы хотим, чтобы к нам относились, как к мужчинам, и нам показалось бы оскорблением все, что было бы похоже на ухаживание.
– Будьте спокойны, – объявил, смеясь, Сумми Ским, – и не сомневайтесь, что мы заставим вас претерпеть и скуку, и трудности пути, в случае нужды мы их даже придумаем!
Караван достиг становища Шип около шести часов вечера. Когда он прибыл сюда, мулы оказались очень уставшими. Их поспешили распрячь, и люди Билла дали им корм.
Билл Стелл оказался прав, говоря, что постоялые дворы этой деревушки были лишены всякого комфорта. К тому же не было возможности найти свободное место. Поэтому Билл велел установить под деревьями обе палатки на таком расстоянии от лагеря, чтобы можно было не слышать его ужасного шума.
Эдита и Жанна выступили тогда в главной роли. Их стараниями в мгновение ока одеяла и меховые вещи были превращены в достаточно мягкие постели. Затрещали затопленные печи. Путешественники удовольствовались для ужина холодным мясом, но зато не было недостатка в горячих напитках – чае и кофе. Затем мужчины закурили трубки, и вечер прошел очень уютно, несмотря на то что снаружи термометр упал до семнадцати градусов ниже нуля.
Какие муки должны были испытать те из эмигрантов – их были сотни, – которые не нашли себе пристанища в становище Шип! Скольким женщинам, детям, уже утомленным с самого начала пути, не суждено добраться до цели!
На другое утро, с рассветом, Билл велел собрать палатки, чтобы успеть опередить эмигрантов на перевале Чилкут. Погода стояла сухая и холодная. Но если бы даже термометр опустился еще ниже, все же это было бы лучше, чем ветер и снежные вьюги, которых так боятся в полярной части Северной Америки.
Палатка Жанны и Эдиты была снята в тот момент, когда оба кузена выходили из своей. Тотчас же был приготовлен горячий кофе; затем таким же образом исчезла и вторая палатка. Несколько мгновений спустя, без всякого участия мужского персонала каравана, все вещи были уложены в сани в самом строгом порядке, так что они занимали возможно меньше места и могли притом каждая выниматься независимо от других. Бен Раддл, Сумми Ским и даже Билл Стелл были восхищены этой виртуозностью. Первый из них, видя превосходные методы своих новых «товарищей», начинал даже думать, что заключенный им в целях человеколюбия контракт в конце концов может оказаться выгодным делом.
