— А как оно попало в твои руки?
— Он мне прислал его из Каира через несколько лет после того, как был заточен в крепости.
— Когда же это было?..
— Двадцать лет назад.
— Двадцать лет! — воскликнул Саук. — Ведь прошло десять лет с тех пор, как он умер… И ты все ждал…
— Прочтите, ваша милость…
Саук прочел надпись на конверте. Она гласила, что завещание может быть вскрыто только спустя десять лет после смерти завещателя.
— Камильк-паша умер в 1852 году, — сказал нотариус, — сейчас 1862 год, вот почему я и осмелился пригласить вашу милость…
— Проклятый законник! — вспыхнув, закричал Саук. — Уже десять лет, как я должен был вступить во владение…
— Если вы то лицо, которое Камильк-паша назначил своим наследником, — добавил нотариус.
— Если я то лицо?.. А кто же еще может быть? — И он хотел сломать печать на конверте, но Бен-Омар остановил его:
— Ваша милость, погодите! В ваших же интересах, чтобы все было сделано по закону и в присутствии свидетелей…
Открыв дверь, Бен-Омар представил ему двух живших по соседству негоциантов, которых он заблаговременно попросил присутствовать при этой церемонии.
Почтенные сограждане засвидетельствовали, что конверт был не тронут, после чего его вскрыли.
Завещание было написано по-французски и заключало тридцать строк следующего содержания:
«Я назначаю моим душеприказчиком Бен-Омара, нотариуса из Александрии, в пользу которого завещаю один процент с моего состояния, заключающегося в золоте, алмазах и драгоценных камнях, общая сумма которого оценивается в сто миллионов франков. В сентябре 1831 года три бочонка, содержащие эти сокровища, были зарыты в яме на южной оконечности одного островка. Местоположение этого островка легко установить, присоединив к 54° 57′ долготы к востоку от парижского меридиана широту, обозначенную в письме, тайно посланном в 1842 году Томасу Антиферу из Сен-Мало во Франции. Бен-Омар должен будет лично отвезти эту долготу вышеназванному Томасу Антиферу, а в случае смерти последнего передать сведения его ближайшему наследнику. Кроме того, Бен-Омару вменяется в обязанность сопровождать упомянутого наследника во время поисков, которые должны привести к открытию клада, зарытого у подножия скалы, помеченной двойным „К“ — первой и последней буквами моего имени.
Таким образом, исключив из завещания моего недостойного двоюродного брата Мурада и столь же недостойного сына его Саука, пусть Бен-Омар потрудится вступить в деловые отношения с Томасом Антифером или его прямым наследником, исходя из формальных указаний, которые будут получены в результате произведенных розысков.
Такова моя воля, и я требую, чтобы она была исполнена неукоснительно.
Написано собственноручно 9 февраля 1842 года в Каире, в тюрьме.
Камильк-паша».
Бесполезно описывать впечатление, произведенное на Саука этим странным завещанием, а также приятное удивление Бен-Омара по поводу обещанной комиссии в один процент или, иначе говоря, целого миллиона, который должен был достаться ему после открытия клада. Но прежде всего эти сокровища нужно найти, а для этого необходимо определить местоположение острова, сопоставив долготу, указанную в завещании, с широтой, известной только Томасу Антиферу!
У Саука тотчас же созрел план действий, а Бен-Омар, под страхом ужасных угроз, вынужден был сделаться его сообщником. Им удалось узнать, что Томас Антифер умер в 1854 году, оставив единственного сына. Теперь оставалось одно: отправиться к этому сыну, Пьеру-Сервану-Мало, ловко выманить у него секрет географической широты, сообщенной его отцу, и завладеть огромным состоянием, один процент с которого предназначался Бен-Омару.
Саук и нотариус не теряли ни одного дня. Выехав пароходом из Александрии, сойдя на берег в Марселе, пересев в парижский экспресс, а затем на поезд, направлявшийся в Бретань, они быстро попали в Сен-Мало.
Ни Саук, ни Бен-Омар не сомневались, что выманят у малуинца письмо, истинная ценность которого ему, скорее всего, была неизвестна. В крайнем случае они купят у него этот документ!
Читатель уже знает, что эта попытка потерпела неудачу.
Поэтому нечего удивляться раздраженному состоянию Саука и тому, что, осыпая Бен-Омара градом резких и несправедливых упреков, он стремился свалить на него всю вину.
Отсюда и бурная (к счастью, никем не услышанная) сцена в номере отеля, — несчастный нотариус даже не надеялся выйти живым из этой комнаты.
— Да, — повторял Саук, — виною всему твоя глупость! Ты не умеешь вести дела!.. Ты дал себя провести простому матросу! Он обошел тебя, нотариуса!.. Но помни, что я сказал: горе тебе, если миллионы Камильк-паши ускользнут от меня!
— Клянусь, ваша милость!..
— А я клянусь, что, если не достигну поставленной цели, ты поплатишься своей шкурой!
Бен-Омар хорошо знал, что клятва Саука — не пустая угроза.
— Может быть, вы думаете, ваша милость, — сказал он, стараясь смягчить гнев Саука, — что этот матрос простой глупец, вроде тех несчастных феллахов, которых так легко напугать и обвести вокруг пальца?
— Мне это безразлично!
— Нет, это человек сильный, страшный… Он знать ничего не хочет!
Он мог бы добавить: «человек вроде вас», но, по понятным соображениям, не решился высказать это вслух.
— Я думаю, — продолжал он, — что придется покориться необходимости… — Он не осмелился закончить свою мысль.
— Покориться! — вскричал Саук и так сильно хватил по столу кулаком, что лампа подскочила и стеклянный колпак разбился. — Покориться? Отказаться от ста миллионов?!
— Нет… нет… ваша светлость! — поспешил ответить Бен-Омар. — Покориться… и сообщить бретонцу долготу, как сказано в завещании.
— Чтобы он воспользовался ею, болван? Чтобы он вырыл миллионы?!
Ярость — плохой советчик. И Саук, которого природа не обделила ни умом, ни изворотливостью, тоже наконец понял это. Он успокоился насколько мог и стал обдумывать предложение Бен-Омара, отнюдь не лишенное здравого смысла.
Составив представление о характере малуинца, Саук понял, что простой хитростью от него ничего не добьешься и действовать надо более искусно.
А потому с помощью Бен-Омара, который не мог уже отказаться от роли сообщника, он выработал такой план действий: пойти на следующий день к Антиферу, открыть ему долготу острова, как того требовало завещание, и, в свою очередь, узнать широту. Выяснив координаты, Саук сделает все, чтобы опередить законного наследника и завладеть всем состоянием. Если же это не удастся, он найдет способ сопровождать Антифера во время поисков клада и попытается присвоить сокровища. Если островок, что вполне допустимо, лежит в стороне от морских путей, то у этого плана были шансы на успех и дело могло кончиться в пользу Саука.
Когда было принято окончательное решение, Саук предупредил нотариуса:
— Я рассчитываю на тебя, Бен-Омар, и советую тебе со мной не хитрить, иначе…
— Ваша милость, вы можете быть уверены… Но вы обещаете мне, что я получу законный процент?..
— Да, по завещанию ты должен его получить… но при условии, что ты ни на минуту не оставишь Антифера во время его путешествия!
— Конечно, я его не оставлю!
— И я тоже… я буду тебя сопровождать…
— В качестве кого?.. Под каким именем?
— В качестве главного клерка нотариуса Бен-Омара, под именем Назима.
— Вы?!
И в этом «вы», произнесенном тоном отчаяния, выразился весь ужас перед предстоящими насилиями и оскорблениями, о которых несчастный Бен-Омар не мог подумать без содрогания.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой разыгрывается квартет без музыки с участием Жильдаса Трегомена
Вернувшись домой, дядюшка Антифер вошел в столовую, сел в углу у камина и протянул к огню озябшие ноги, не вымолвив при этом ни слова.
У окна беседовали Эногат и Жюэль — он даже не заметил их присутствия.
